Флойд издает еще один странный звук и многозначительно смотрит сначала на Сару-Джейд, затем на Лорел и снова на Сару-Джейд.
– Он женат, – сознается Сара-Джейд. – Ну, почти что женат. У него длительные отношения.
– О.
Лорел уже жалеет, что спросила.
– У него четверо детей. Младшему восемь.
– О, – повторяет Лорел.
Флойд встревает в разговор.
– Я уже сказал ей не приезжать сюда и не ждать, что я смогу одобрить ее поведение или разрешу не соблюдать правила приличия.
– О, нет, – смущается Лорел. – Нет. Я… – Она ищет, на чем бы остановить взгляд, но ничего не находит.
Эс-Джей начинает плакать и выбегает из комнаты, прижимая руки к груди.
Лорел смотрит на дверь, на Флойда и снова на дверь.
– Иди к ней, если хочешь, – говорит он медленно и спокойно. – Я уже сказал все, что должен был.
Лорел отводит взгляд от Флойда и спешит в прихожую. Эс-Джей такая же хрупкая, как Ханна, но та никогда не плачет. Иногда кажется, будто слезы вот-вот польются, но глаза остаются сухими, и возможность дотронуться до дочери, чтобы успокоить, ускользает от Лорел. Давняя невыплеснутая материнская тоска влечет ее из кухни в прихожую, где Эс-Джей срывает пальто с вешалки, безудержно рыдая.
– Сара, – начинает Лорел. – Эс-Джей. Пойдем со мной в гостиную. Ну давай же. Просто поговорим.
– О чем тут говорить? – вопит Эс-Джей. – Я сука. Мерзкая тварь. Больше сказать нечего.
– Ну, на самом деле, – начинает Лорел, – это неправда. Я… – Она глубоко вздыхает. – Пойдем, посиди со мной. Прошу тебя. Ну пожалуйста.
Эс-Джей вешает пальто и плетется за Лорел в гостиную. Там садится в кресло, сворачивается клубочком и смотрит на Лорел сквозь мокрые ресницы.
Лорел устраивается напротив.
– Однажды у меня тоже был роман с женатым мужчиной. Когда я была очень молода.
Эс-Джей моргает.
– Правда, детей у него не было. И женат он был только год. Наш роман длился два года. Я училась в университете.
– Он был вашим преподавателем?
– Нет. Просто другом.
– И что произошло? Он оставил ее ради вас?
Лорел улыбается.
– Нет. Он этого не сделал. Я окончила университет и переехала в Лондон. Мы думали, что не сможем жить друг без друга, что у нас будут дико романтичные рандеву в загородных отелях. Но все полностью выдохлось за шесть недель. Кажется, они развелись в тот же самый год. Они были слишком молоды, когда поженились. Мы все тогда были слишком молоды. Ты знала, что части мозга, отвечающие за принятие решений, полностью развиваются только к двадцати пяти годам?
Эс-Джей пожимает плечами.
– Кто он? – спрашивает Лорел.
– Руководитель курса в художественном колледже, где я работаю натурщицей.
– Сколько времени это продолжается?
Эс-Джей утыкается подбородком в грудь и мычит:
– Несколько месяцев.
– И часто вы встречаетесь?
– Почти каждый день.
– А где?
– На работе. У него в офисе. – Эс-Джей пожимает плечами. – Иногда в квартире его брата, когда того нет в городе.
– Твой бойфренд хотя бы иногда водит тебя куда-нибудь? Выпить? Поужинать?
Эс-Джей качает головой из стороны в сторону и теребит завязку штанов.
– Так это только секс?
Эс-Джей быстро поднимает голову.
– Нет! – восклицает она. – Гораздо больше! Мы все время разговариваем. И он рисует меня. А я его…
– Ты его муза?
– Да, муза.
Лорел вздыхает. Одно клише за другим, и опять клише.
– Сара-Джейд, – начинает Лорел, тщательно подбирая слова. – Ты очень красивая девушка.
– Хм.
– И совсем особенная. Тот мужчина, как бишь его зовут?
– Саймон.
– У Саймона очень хороший вкус. Он ясно видит прекрасное, когда оно встречается ему на пути. И я уверена, он замечательный человек.
– Ну да, – кивает Эс-Джей. – Он и вправду такой.
– Конечно. Иначе ты не была бы с ним. Он говорил, что оставит жену?
– Сожительницу.
– Сожительницу, жену, не имеет значения. У них есть дети. Они живут в одном доме. Он говорил, что оставит ее ради тебя?
Эс-Джей опять качает головой.
– А сама-то ты хочешь, чтобы он ушел от нее?
Эс-Джей кивает, но затем вновь качает головой.
– Нет. Конечно, нет. У него же дети, и один совсем крошечный. Ведь я сама прошла через такое. Поэтому знаю, каково это.
– Сколько тебе было лет, когда развелись твои родители?
– Шесть. Практически столько же, сколько сыну Саймона. Поэтому…
– В общем, ты не хочешь, чтобы он оставил ее и ушел к тебе?
– Нет. Только в моем воображении, где никому не больно и никто не страдает.
– Но что, если она узнает? Его сожительница? А вдруг, узнав о вашем романе, она все равно уйдет от него?
– Не узнает.
– Почему ты так уверена?
– Мы страшно осторожны.
– Эс-Джей, вокруг современный мир. В нем нет места частной жизни. Все всегда становится известным. Ну сама посмотри, как быстро ты нашла меня в Гугле после того, как мы встретились. Узнала про Элли. Кто-нибудь узнает, что с тобой происходит, и просто скажет сожительнице Саймона. И тогда все рухнет. Безвозвратно. Непоправимо. Безнадежно. Единственный способ избежать этого, расстаться с Саймоном. Все прекратить.
Эс-Джей сопит и вяжет узлы на тесемке штанов.
– Ты его любишь?
– Да.
– Ты любишь его так сильно, что можешь причинить страдания огромному числу людей, которые не заслуживают этого?
– Какого ответа вы от меня ждете?
– Да, я задала сложный вопрос, но ты должна ответить на него. Не сей момент, но через несколько часов или дней. Я не собираюсь говорить тебе, что через десять лет ты оглянешься назад и спросишь себя, о чем, черт возьми, ты думала. Когда мне было чуть больше двадцати, мне казалось, что я тверда как камень, что мои чувства всегда будут теми же. И верить я всегда буду в то же, во что верила тогда. Теперь-то я знаю, что жизнь постоянно меняет и нашу форму, и содержание. Что бы ты ни чувствовала сейчас, это лишь временно. Но то, что случится с этой семьей, если они узнают о предательстве отца… Это останется навсегда. Их раны не заживут никогда.
Огромные слезы повисают на ресницах Эс-Джей и скатываются по щекам. Лорел кажется, что Эс-Джей согласно кивает.
