– Мама?
– Привет, дорогая.
Ханна заглядывает за спину матери, будто может увидеть там причину ее появления здесь.
– Ты в порядке?
– Да. Все хорошо. Просто… Проходила мимо и почувствовала, что давно не видела тебя.
– Мы же виделись в воскресенье.
В тот день Ханна на минутку заглянула к Лорел – принесла свой старый ноутбук, но даже не перешагнула через порог.
– Да. Знаю. Ну, в тот день это было… просто, ну, в общем… как-то спонтанно, не по-настоящему.
Ханна переступает с ноги на ногу. Она босая.
– Хочешь войти?
– Это было бы здорово, дорогая. Спасибо.
На Ханне джоггеры
[14] и белая обтягивающая футболка с надписью спереди «Cheri». Ханна никогда не была большим знатоком моды. Она предпочитает черный костюм от Banana Republic для работы, дешевую одежду для выходных и отпуска и совсем простую одежду для дома. Лорел не знает, что дочь носит по вечерам, поскольку они ни разу никуда не ходили вечером вместе.
– Чаю хочешь?
– Поздновато уже для чая.
Ханна закатывает глаза. У нее не хватает снисхождения к тому, что Лорел чувствительна к кофеину. Дочь считает, что мама специально досаждает ей.
– Ну, а я собираюсь выпить кофе. Что тебе сделать?
– Ничего не надо, правда. Все хорошо.
Лорел смотрит, как ее дочь перемещается по своей небольшой кухне, открывая и закрывая шкафы. Видит невыразительные движения ее тела и задает себе вопрос: было ли время, когда они с Ханной были близки.
– Где ты была? – говорит Ханна.
– Прости?
– Ты сказала, что проходила мимо.
– О, да. Верно. Была в парикмахерской.
Лорел касается своих волос, чувствуя, как эта безобидная ложь прожигает ее насквозь.
– Выглядишь прекрасно.
– Спасибо, дорогая.
Клочок газеты с накарябанным наспех номером и именем Флойд лежит у Лорел в кармане, и, коснувшись его, она говорит:
– Забавная вещь произошла.
Ханна бросает на маму полный страха взгляд. Такой же самый взгляд она бросает всегда, когда говорит о чем угодно. Будто боится, что ее втянут во что-то ужасное, что ее схватит нечто, с чем у нее не хватит сил совладать.
– Мужчина дал мне свой номер телефона. Пригласил на ужин.
Страх в глазах Ханны превращается в ужас, и Лорел чувствует, что сделала бы что угодно, заплатила бы сверх меры, чтобы этот разговор был с Элли, а не с Ханной. Элли завопила бы, закричала и бросилась бы к Лорел, крепко сжав в своих объятиях. И еще сказала бы, что это удивительно, невероятно и потрясающе.
– Конечно, я не собираюсь ему звонить. Но он заставил меня задуматься… О нас. О всех нас. Мы все отделены друг от друга, как острова в море.
– Ну, да.
В голосе Ханны Лорел слышит нотки обвинения.
– Это тянется слишком долго. И до сих пор мы не нашли способа снова стать семьей. Похоже, мы все застряли в том дне. Я хочу сказать… Посмотри на себя. – В тот же миг Лорел умолкает, осознав, что ни в коем случае нельзя так говорить.
– На себя? – Ханна выпрямляется, растопырив пальцы. – А что такого со мной? При чем тут я вообще?
– Ну, ты удивительна, и я так горжусь тобой. Тем, как упорно ты работаешь, и всем, чего ты достигла. Но разве ты никогда не чувствуешь, что… Ты никогда не думала, что немного замкнута? Что ведешь одномерную жизнь? Однообразную? К примеру, у тебя даже кошки нет.
– Что? Кошки? Ты серьезно? Как, черт возьми, у меня может быть кошка? Меня нет дома целыми днями, да и ночами тоже. Да я ее вообще бы не видела…
Лорел протягивает руку к дочери.
– Забудь о кошке. Я просто использовала ее в качестве примера. Я имею в виду, что ты все время работаешь. Ну, а есть какое-то измерение для тебя лично? Друг? Мужчина?
Дочь с недоумением моргает.
– Почему ты спрашиваешь меня о мужчинах? Ты же знаешь, нет у меня времени на мужчин. Нет у меня времени ни для чего. Даже для этого разговора.
Лорел вздыхает и кладет ладонь себе на затылок.
– Я просто заметила, когда заходила прибираться, что несколько раз тебя не было дома накануне ночью.
Ханна вспыхивает и строит гримасу.
– А, и ты подумала, что у меня появился бойфренд?
– Ну, да. Я действительно так подумала. И не удивилась.
Ханна снисходительно улыбается.
– Нет, мама, – говорит она, – как ни печально, нет никакого бойфренда. Просто, ну, знаешь, вечеринки, выпивка и все такое. Я остаюсь у друзей на ночь.
Пожав плечами, Ханна снова принимается теребить сухую кожу вокруг ногтей.
Лорел щурит глаза. Вечеринки? Ханна? Дочь выглядит смущенной, и Лорел не верит ей. Но не настаивает. Улыбается и говорит:
– А… Понятно.
Ханна смягчается и склоняется к Лорел.
– Я все еще молода, мама. У меня еще будет время для мужчин. И для кошек тоже. Просто не сейчас.
Лорел хочет спросить, Ну а как же мы? Когда наша жизнь прекратит быть такой? Когда для нас настанет пора снова стать семьей? Когда кто-либо из нас сможет по-настоящему смеяться или улыбаться, не чувствуя себя виноватым?
Но ни о чем таком не спрашивает, а берет Ханну за руку.
– Знаю, милая. Я и вправду знаю. И очень хочу, чтобы ты была счастлива. Чтобы все мы были счастливы. Я хочу…
– Ты хочешь вернуть Элли.
Лорел удивленно смотрит на Ханну.
– Да. Я хочу вернуть Элли. Чтобы она опять была с нами.
– Я тоже, – признается Ханна. – Но теперь мы знаем, что Элли не вернется, и мы просто должны продолжать жить дальше.
– Да. Именно так. Ты абсолютно права.
Пальцы Лорел опять касаются листка бумаги в кармане, трут его, и дрожь опускается по ее позвоночнику.
14
– Привет, Флойд. Это Лорел. Лорел Мэк.
– О, миссис Мэк.
Это мягкое, протяжное, трансатлантическое произношение, такое ленивое и сухое.
– Или вы мисс?
– Мисс.
– Тогда мисс Мэк. Как приятно получить от вас весточку! Трудно найти что-то более приятное.
Лорел улыбается.
– Хорошо.
