Однажды, когда группа подвыпивших членов клуба собралась в баре, Борис незаметно привел питона и, неожиданно показав на него, крикнул «Змея!». Он ожидал воплей ужаса, но был разочарован: гости просто обернулись и спокойно продолжали беседу, лишний раз доказав, что алкоголь притупляет рефлексы. Позднее Борис передал змею в калькуттский зоопарк.
Гораздо более любимым и популярным в клубе стал леопард Пус-Пус, которого Борис нашел, когда тому было всего четыре месяца. Его держали во дворе клуба на привязи, и он вырос абсолютно ручным. Стоило Борису позвать его, как Пус-Пус огромными прыжками бежал к нему и начинал лизать руку хозяина. Были случаи, когда зверь срывался с привязи и вызывал настоящую панику среди обслуживающего персонала клуба, в особенности, пугая «durwan» ов (привратников). Борису ничего не стоило усмирить своего любимца. Хотя Пус-Пус был ручным, по словам Бориса, не стоило поворачиваться к нему спиной. Леопарды очень игривы, и когда весящий семьдесят килограммов зверь играючи прыгает вам на спину, вы не устоите на ногах.
Все дикие животные, по мнению Бориса, как и люди, отличаются индивидуальностью. Глупо было бы считать, что ручной леопард или даже тигр с возрастом дичают. Все зависит от индивидуального характера каждого из них. Если Пус-Пус всю жизнь оставался ручным и послушным, то другой леопард, которого Борис вылечил от рахита и которому промывал больные лапы, всегда оставался своенравным и диким.
Когда Пус-Пус вырос и стал зрелым леопардом, магараджа Думраона нашел ему невесту, и их обоих поместили в клетку во дворце Думраона. Каждый раз, когда Борис навещал его, большой, мощный зверь мурлыкал и позволял ему выводить себя на прогулку на поводке. Впоследствии Борис так же, как и питона, передал его в калькуттский зоопарк. Два года спустя Борис навестил его в зверинце и, как только позвал его по имени, Пус-Пус радостно бросился к решетке. Борис перелез через внешнее ограждение и через решетку сумел почесать животному голову. Огромный зверь мурлыкал так, словно в клетке сидела тысяча котов.
В те годы Борис проводил много свободного времени на охоте. Возвращаясь в Калькутту, он тосковал по волнующим и опасным охотничьим приключениям и красоте джунглей с их богатейшей фауной. Он с тоской вспоминал о том, как звери осторожно крадутся по бурому ковру из листьев в подлеске, как стада оленей, освещенных тусклым солнечным светом, пробивающимся сквозь огромные ветви величественных деревьев, пробираются к водопою. Борису снились открытые пространства заболоченных лугов, покрытых слоновой травой, холмистая равнина, прерываемая мутно-желтыми от песка реками и темно-синяя линия скрывающихся в дымке далеких подножий Гималаев. Только там, на природе, он мог забыть мятежный мир своей городской жизни.
Затем наступило то утро, когда заголовки в газете «Калькутта стейтсмэн» возвестили о наступлении нацистских полчищ в Европе. Начало Второй мировой войны ознаменовало конец целой эры даже в таком далеком уголке, каким была Калькутта. Жизнь в Клубе-300 потекла по иному руслу, и Борис решил, что его охотничьим вылазкам пришел конец.
IX. Сумятица в королевстве
Когда началась война, Борис поспешил пойти добровольцем в регулярную армию, но его не взяли из-за того, что он русский. Тогда он вступил в силы гражданской обороны Калькутты, где его оформили в отдел цензуры, учитывая то, что он владел иностранными языками.
В тот напряженный период первых месяцев войны у Бориса и Киры родилась дочь, которую назвали Ксенией. Другой приятной семейной новостью был приезд из Франции матери Бориса, Марии Александровны Лисаневич.
В первые годы войны в Калькутте было относительно спокойно. Город стал базой Индии по производству боеприпасов, которой руководил старый друг Бориса Аллен Локарт. Были расширены калькуттские доки и построены мастерские по ремонту военных судов. Однако лишь после катастрофы в Пирл Харборе и вступления в войну Соединенных Штатов Калькутта приобрела большое значение в качестве стратегического центра военных операций в азиатском регионе.
В начале войны, когда внешне в Индии ничто не внушало беспокойства, на деле ситуация в стране обострилась: долго вызревавшая борьба индийского народа за независимость вскоре вылилась на поверхность в целом ряде восстаний. Различные политические партии, возглавляемые интеллектуальными и религиозными вождями, воспользовались военной обстановкой для того, чтобы выразить свою ненависть по отношению к английским колонизаторам.
Одной из таких партий была партия конгресса, которая объединила интеллигенцию страны под боевым руководством Джавахарлала Неру. В свою очередь, Махатма Ганди возглавил ту часть населения, которая выступала за борьбу без насилия. Их пассивное сопротивление оказало огромное влияние на обстановку в стране, становившуюся все более напряженной.
В Бенгалии все было спокойно, несмотря на то, что бенгальский борец за независимость Субхас Чандра Бозе накануне войны совершил секретную поездку в Берлин, рассчитывая на поддержку Гитлера. Несколько месяцев спустя Бозе был конспиративно доставлен в Японию на немецкой подводной лодке. В составе японской армии он прошел маршрут через ряд стран Юго-Восточной Азии до Бирмы, откуда обращался по радио к бенгальцам с призывом поднять восстание против английского господства. Вскоре после этого бенгальский лидер неожиданно погиб в авиакатастрофе, и сегодня считается в Калькутте национальным героем.
Весной 1942 г. Борис находился в Симле, севернее Нью-Дели. Когда там был поднят мятеж, он поспешно сел на поезд в Калькутту, сопровождая заболевшую жену одного из своих друзей. На протяжении трех дней они ехали по разоренной территории. Все встречавшиеся на пути железнодорожные станции были сожжены; казалось, что вся страна пылает огнем. Невозможно было достать ни еды, ни питья. На редких остановках пассажиры не осмеливались покидать поезд из страха быть захваченными и растерзанными фанатиками.
По возвращении Борис не узнал Калькутту, настолько она изменилась. В городе кипела работа, связанная с войной. Разгоралась битва за Азию. Японцы вторглись в Китай, Малайю, Филиппины, Индокитай, Таиланд и Бирму. Калькутту наводнили американские солдаты. Город стал главным центром военных операций десятой бригады ВВС США. Внезапно джунгли Ассама, где Борис часто бывал на охоте, превратились в стратегически важный район.
Дорога на Бирму подверглась атаке со стороны японцев и вскоре была перерезана, в результате чего Китай оказался в изоляции. Сайгон, Бангкок, Сингапур и Рангун попали в руки врага. Следующим крупным городом на пути японцев была Калькутта.
До свободной от японцев зоны националистического Китая теперь можно было добраться только по воздуху. Так был устроен первый и самый известный в истории воздушный мост. Взлетавшие днем и ночью с крупных авиабаз, поспешно устроенных в джунглях и на равнинах Ассама, мужественные летчики летали через тибетские и китайские Гималаи в Куньмин и Чунцин.
Летчики, базировавшиеся в Калькутте, производили странное впечатление. Это были отчаянные сорвиголовы и искатели приключений. Среди них были высокооплачиваемые «солдаты удачи» из группировки американских добровольцев, именуемой «Летающими тиграми», и молодые люди из частной коммерческой китайской корпорации национальной авиации, работавшие вместе с мужественными летчиками десятой воздушной бригады. Их задачей было снабжение Китая оружием, бензином и боеприпасами.
