Но эта «революция сверху» все же не создала буржуазного гражданского общества. Княжеский абсолютизм трансформировался в господство бюрократии, которая исполняла многие модернизаторские функции, присущие английской буржуазии, и закладывала основы для осуществления успешной промышленной революции в стране.
Процесс индустриализации в Германии отличался от британского и своими социальными последствиями. Консервативные и марксистские критики промышленного переворота единодушно утверждали, что именно индустриализация послужила причиной массового пауперизма, охватившего к середине 1840-х гг. 50–60 % населения Германии. Но все же это было не следствием индустриализации как таковой, а скорее — промышленной отсталости и превосходящей конкуренции иностранных товаров.
После создания в 1834 г. Таможенного союза под руководством Пруссии стало ясно, что фактического единства этого нового и крупного экономического пространства нельзя достигнуть без развитой транспортной системы. Лишь благодаря усилиям крупного экономиста Фридриха Листа (1789–1846) и нескольких рейнских фабрикантов, вопреки сопротивлению консерваторов, враждебно относившихся к технике, 7 декабря 1835 г. была открыта первая немецкая железнодорожная линия Нюрнберг-Фюрт протяженностью всего 6 км. Для сравнения: в Бельгии в это время имелось уже 20, во Франции — 141, в Англии — 544 км железных дорог. Но железнодорожная сеть росла в Германии стремительными темпами и накануне революции насчитывала около 500 км, вдвое превышая французскую.
Только железные дороги сделали возможным формирование в Таможенном союзе общего рынка с едиными предложением, спросом, ценами и равной конкуренцией. Кроме того, строительство железных дорог необычайно стимулировало развитие металлообрабатывающей промышленности, увеличившей выпуск локомотивов, вагонов, рельс.
Таким образом, к 1848 г. были заложены основы для проведения дальнейшей индустриализации. Поскольку после революции не приходилось опасаться новых политических потрясений, то становились выгодными долговременные вложения капиталов, объем которых значительно возрос. В связи с золотой лихорадкой в Калифорнии и Австралии подешевели кредиты, но одновременно с повышением спроса подскочили и цены.
Экономическому буму способствовало еще одно обстоятельство — дешевизна рабочей силы. Новым фабрикам требовалось все больше людей. Обнищавшие массы были рады получить хотя бы какую-нибудь работу с постоянным заработком. Разумеется, справедливой была критика безработицы и условий жизни и труда, в которых находилось это первое поколение фабричного пролетариата. Но следует иметь в виду, что по сравнению с массовой нищетой доиндустриальной эпохи средний рабочий жил теперь все-таки лучше. Постепенно снижалась безработица, ослабевала конкуренция со стороны английских и бельгийских товаров.
Плохие урожаи 1852 и 1855 гг. вновь привели к повышению цен на продукты, однако голода на этот раз в Германии не было. Пауперизм, эта социальная болезнь первой половины XIX в., ушел в прошлое, а последующие поколения уже не знали этого явления.
Индустриализация Германии привела к возникновению нового общества. Старый мир опрокинула не политическая революция, а переворот в экономике и производственных отношениях, тесно связанный с революцией в средствах коммуникации, от железной дороги до телеграфа.
Резкое увеличение численности населения и ухудшение условий жизни на селе заставляли многих людей уезжать в города или эмигрировать за пределы страны. Поток переселенцев устремился в наиболее развитые индустриальные области — Саксонию, Силезию, Берлин, Рурский бассейн, Вестфалию. Формирующийся фабричный пролетариат пополняли главным образом две группы: необученные сельские переселенцы и городские ремесленники, которые не могли больше существовать за счет своего труда, поскольку спрос на дешевые и массовые фабричные товары привел к резкому падению спроса на более дорогие, штучные ремесленные изделия. Только когда в 1880-х гг. в широких масштабах стал использоваться электромотор, который можно было установить в любой мастерской, ремесленные предприятия стали более конкурентоспособными. Не сбылось пророчество Карла Маркса об отмирании ремесла в промышленную эпоху.
ЖЕЛЕЗОМ И КРОВЬЮ
Господствующей тенденцией в обществе послереволюционного времени стал отрыв от традиционной почвы. Рвались семейные узы, слабели религиозные связи, исчезала традиционная местная лояльность. Индустриальная среда, фабрика, шахта не предлагали никакой замены этому. В обществе стало превалировать чувство подчинения анонимным силам и социальной атомизации. Там, где религия и прежние общественные нормы утратили свое влияние, их место заняли мифы и новое толкование смысла жизни.
С одной стороны, это были либеральные принципы свободы, счастья и как политического, так и экономического самоопределения отдельного человека. Они были направлены против господствующих абсолютистско-аристократических структур и связаны с идеей единства нации, в которой должна воплотиться общая воля свободных граждан.
Наряду с либерализмом сложилась вторая оппозиционная идеология XIX в. — социализм как классовый миф, как призыв к солидарности трудящихся масс в борьбе против власти и эгоизма частных собственников, благосостояние которых было создано рабочими.
Старый мир мобилизовал защитные силы, которые со своей стороны также опирались на влиятельную идеологию. Ею стал консерватизм, направленный как против восстания черни, так и против взлета либерального капитализма. Наконец, сформировался политический католицизм, представлявший собой реакцию мало затронутого новациями и сохранившего традиции населения в Силезии, на Рейне и в Южной Германии на натиск агрессивного прусско-протестантского либерализма и национализма.
Так возникли различные учения, которые пропагандировались политическими журналами и парламентскими фракциями, постепенно приобретавшими черты политических партий. Это стало очевидным, когда в конце 1850-х гг. произошел экономический обвал, вновь ожививший внутриполитическую жизнь. Появились первые устойчивые самостоятельные рабочие организации. Сын богатого еврейского торговца из Бреслау, зажигательный оратор и блестящий публицист Фердинанд Лассаль (1825-64), к которому Маркс всегда испытывал жгучую политическую ревность, в 1863 г. создал «Всеобщий германский рабочий союз». Почти одновременно токарь Август Бебель (1840–1913) и журналист Вильгельм Либкнехт (1826–1900) основали «Объединение немецких рабочих союзов», ставшее прообразом будущей Социал-демократической партии Германии.
Вновь оживился и парламентский либерализм. С 1858 г. в Пруссии стал править Вильгельм, принц Прусский, младший брат Фридриха Вильгельма IV, который в связи с психическим расстройством отошел от государственных дел. К всеобщему изумлению, слывший прежде ярым реакционером регент смягчил цензуру и назначил либеральное правительство. Однако, став королем, Вильгельм быстро оказался в конфликте с либеральным большинством ландтага, когда против воли депутатов начал военную реформу, по которой увеличивались численность армии и срок службы. К тому же Вильгельм намеревался практически ликвидировать ландвер, этот гражданский противовес регулярной армии, в котором числились вышедшие в запас военные после армейской службы. Возбуждение и негодование либералов в связи с этим достигли предела, их противоречия с правящим союзом короны, армии и аграрного дворянства переросли в острый конституционный конфликт.
