— Нет, я вас не шантажирую. — вздохнув, сказала Лина. — Я действительно разрываю все наши договоренности. Всего вам доброго, Дина. Прощайте.
— Нет, погодите! Как это — прощайте? Что это вы себе позволяете? Нет, я вовсе не собираюсь с вами прощаться! Где я теперь, по-вашему, другого человека найду?
— Не знаю.
— Вы обиделись на наш давешний разговор, да? — догадалась Дина.
— Ничуть. Просто так сложились обстоятельства.
— Обстоятельства? Нет, ну какие у вас могут быть обстоятельства? — в точности копируя свою мать, воскликнула Дина. — Смешно это слышать от вас! Вы хоть понимаете, сколько я вам платила? Практически — за пустяшное дело? Что вы о себе возомнили вообще?
— Да ничего я о себе не возомнила, Дина! Я понимаю, что надо было вас предупредить… Но я и впрямь не знала, что мои обстоятельства изменятся! — настойчиво поднажала Лина голосом на слово «обстоятельства», столь пренебрежительно произнесенное Диной.
— Да вы же нигде больше такого приработка не найдете, уж я-то знаю, что говорю! Подумайте, Лина, стоят ли того ваши обстоятельства? — со своим обычным тоном превосходства выпалила Дина и с растерянностью добавила: — И как мне теперь с мамой быть?
— Не знаю. Наверное, самой к ней иногда заезжать. Исполнять свой дочерний долг.
— Мне? Самой? Ну знаете ли… Вы же в курсе наших с ней взаимоотношений, вы же прекрасно понимаете, что я этого просто не смогу! В конце концов, я имею возможность себя оградить… Вы что думаете, я больше никого не смогу найти на ваше место? За такие-то деньги?
— Да. Конечно, — точно так же, как Станиславе Васильевне, поддакнула Лина, — найдете. На исполнение своего дочернего долга вы наверняка никаких денег не пожалеете.
— А что это вы… будто иронизируете? — взбеленилась Дина. — Кто вы вообще такая, чтобы мне советы давать?
— Я не советую. Вы спросили, я ответила. Прощайте, Дина.
Трубка снова захлебнулась возмущенной скороговоркой, но Лина уже не расслышала, нажала торопливо на кнопку отбоя. Что-то там было про «наглость» и «безответственность», очень пылкое, раздраженное. Ну да и бог с ним. В конце концов, бедную Дину можно было понять, хоть и с большой натяжкой…
Павел уже шел Лине навстречу по гравию дорожки, улыбался, разглядывал ее с видимым удовольствием.
— А тебе это прикид идет, Малина! — радостно воскликнул он. — Такая ты в нем озорная. Ну-ка, покрутись… Ух ты, а сзади-то как аппетитно!
— Да ну тебя… Мы ж на дачу едем, вот я и оделась — для дачи. Вернее, это Женька меня нарядила.
— Как она? — тут же озабоченно спросил Павел. — Успокоилась?
— Не знаю… — покачала головой Лина. — Вроде обещала больше не плакать. Все равно у меня на душе неспокойно, очень уж она впечатлительная. Тем более это у нее первая настоящая любовь…
— Ничего, все обойдется, — с уверенностью произнес Павел. — Ну что, поехали?
— Поехали.
Они подошли к машине, и Коля приветливо помахал Лине через лобовое стекло. Потом, будто одумавшись, выскочил наружу, распахнул перед ней дверцу. Подсаживая, подхватил под локоток.
— Ишь ты, какой дамский угодник! — удивленно поднял бровь Павел. — А я и не замечал за тобой, Колян… Я жутко ревнивый, между прочим! Ты это учти!
— Учту, Пал Сергеич. Я это, чего подумал-то… Хорошо, что у вас тогда машину угнали! Если б не угнали, то вы бы сроду себе такую женщину не нашли.
Ничего себе, фамильярность! Хмыкнув, Лина удивленно вскинула брови, посмотрела на Колю, потом на Павла. Однако, похоже, никто ее хмыканья не заметил, мужчины продолжали увлеченно меж собою беседовать, будто ее и рядом не было.
— …Да, тут ты прав, Колян. Ситуация у меня тогда хреновая до смешного образовалась. Ты ж в тот день — помнишь? — отпросился с обеда, я сам за руль сел, еще и к однокашнику решил по пути заскочить. Вроде днем с ним созванивались, обещал дома быть, звоню в дверь, звоню, а никто не открывает. Выхожу — нет машины!
— Так вы ж у нее дверь наверняка не закрыли! Еще и портфель на заднем сиденье оставили, как приманку. Привыкли, что я все время за рулем, вот и расслабились.
— Ну да. Выходит, расслабился. Еще и устал в тот день как собака. Выхожу от приятеля — гол как сокол! Ни машины, ни денег, ни телефона… Прошу у прохожих позвонить — все от меня шарахаются! Пришлось голосовать… Чего только судьба с нами, с мужиками, не творит, чтобы столкнуть с нужной женщиной!
— Ага. Я и говорю — судьбоносно у вас тогда машину угнали.
Нет, зря Лина насторожилась относительно фамильярности-то. Нет тут никакой фамильярности. Вполне даже нормальный разговор двух нормальных мужиков. И ничего, что один из них начальник, подумаешь. Хороший, значит, начальник, если умеет говорить по-человечески. И ей тоже так хорошо вдруг стало, будто перетекает этот прекрасный разговор через нее, как чистый ручей по лесной поляне, журчит нежной приятностью.
Разомлев, она прикрыла глаза, возложила голову Павлу на плечо — хорошо… До чего ж приятно сознавать, черт возьми, что ты не просто сама по себе Малина Смородина, а еще и судьба чья-то! Хорошо…
Выехав из города, они свернули с шоссе на проселочную дорогу. За окнами пошел зеленой полосой июньский лес — яркий, свежий, не траченный еще пыльной жарой. Господи, когда она была последний раз в лесу? Сейчас уже и не вспомнить…
С пригорка неожиданно открылась деревня — безлюдная, неуютная. У одного из домов приткнулся старый «жигуленок», у другого — стадо гусей расположилось на зеленой полянке. Интересно, а жители-то где? И в огородах никого не видать. Странно, вроде дачный сезон начался…
— Ну вот и приехали. Сосновский уже заждался, наверное.
— У него что, в этой деревне дача? — удивленно подняла на Павла глаза Лина.
— Ну не совсем… У него дача сама по себе, на взгорке. Сейчас сама все увидишь…
Унылый деревенский пейзаж оборвался как-то вдруг, открыв перед глазами уже другую картину. Большой каменный дом-дворец, окруженный мощным бетонным забором, будто вздыбился Гулливером среди лилипутов, смотрел со взгорка на деревенскую унылость немного надменно. Подъехав к воротам, Коля нетерпеливо посигналил, и они тут же распахнулись, будто приглашая в объятия.
От крыльца дома к ним уже семенил смешной лысый человечек на толстых кривых ногах, колыхал пузом под белой рубахой. Павел первым выскочил из машины, потянулся, раскинув руки в стороны.
— А хорошо тут у тебя, Лёнька! Воздух чистый, водой пахнет!
— Ну пока еще не очень, конечно… Вот погоди, территорию до конца обустрою, тогда хорошо будет. Все руки не доходят, столько времени на эту плотину угробил! Зато месяц назад песок наконец привез, настоящий пляж оборудовал. Ну, давай знакомь, что ли… — стрельнул он любопытными глазками, увидев, как Лина выбирается из машины.
