От ее испуганных вопросов лицо у Женьки, и без того красное и припухшее, тут же скривилось в жалкую слезную гримаску.
— Да ну, мам… Не спрашивай лучше…
— То есть как это — не спрашивай? Что случилось, Жень? С Денисом поссорилась?
— Если бы… Он… Он вообще пропал, мам…
— Что значит — пропал?
— Ну… Я звоню, а он вообще не отвечает… С ним что-то случилось, мам! Он… Он вчера должен был с родителями поговорить насчет нас… Хотел меня сегодня с ними познакомить, на обед пригласить, а сам — пропал…
— Ой, да просто телефон дома забыл, чего ты!
— Нет, тут что-то другое… Я же ему на домашний номер тоже звонила…
— И что? — похолодела Лина.
— Да ничего. Мать его трубку взяла, я попросила Дениса к телефону позвать, а она трубку бросила. Я через пять минут снова номер набрала, и она снова не стала со мной разговаривать! Что это, мам?!
— Не знаю, Женечка…
— И я не знаю! Что мне теперь делать-то? Где его искать? Его и в академии не было.
— А ты что, к нему в академию ездила?
— Ну да…
— Зачем?
— Ой, ну как это — зачем? Я же беспокоюсь за него, вдруг и в самом деле с ним что-то случилось? Или мне надо было сидеть сложа ручки? Что делать-то, мам?
— Во-первых, давай-ка мы пойдем в ванную и умоемся. Во-вторых, успокоимся. В-третьих, чаю попьем. Ты ела сегодня хоть что-нибудь?
— Не-е-т…
— А на занятия ходила?
— Да нет же! Я ж тебе говорю, к Денису в академию ездила!
— Ну хорошо, хорошо… Иди умывайся, я тебе сейчас приготовлю чего-нибудь на скорую руку. И перестань себя изводить! Найдется твой Денис, никуда не денется. А если не найдется… так и бог с ним!
— Мам, да ты что?!
— Женечка, послушай меня, пожалуйста… Не надо больше звонить Денису. И по домашнему номеру тоже звонить — не надо. Наверное, его родители не хотят, чтобы он женился, понимаешь? Дай ему самому в своей семейной коллизии разобраться. Когда страсти улягутся, он придет и сам тебе все объяснит…
— А что, по телефону объясниться нельзя, что ли? — всхлипнула Женя. — Хоть бы раз ответил… А еще говорил, любит, жить без меня не может! Кто его за язык тянул с этим предложением?
— Все будет хорошо, Женечка, вот увидишь. Успокойся.
— Да ладно, мам… Ты и сама нервничаешь, я же вижу. Вон телефон в сумке надрывается, а ты и не слышишь.
— Что? Ах да, телефон…
Выудив из сумки трубку, Лина автоматически нажала на кнопку голосового включения, рассеянно ответила:
— Да, слушаю…
— Малина, ты где? Почему не отвечаешь? С тобой все в порядке?
— Да, Павел, да. Я дома. Тут у Женечки неприятности, жених пропал…
— Ма-а-м… — возмущенно округлила заплаканные глаза Женька. — Зачем всем-то рассказывать?
— Жених пропал, жених найдется. А не найдется, так новый появится, — решительно разрубил сложившуюся ситуацию Павел. — Ты, главное, про паспорт не забудь, Малина!
— Да, я помню.
— И что мы сегодня в гости едем, тоже помнишь?
— Да, Павел, да… Слушай, а может, без меня? Ну как я дочь в таком состоянии оставлю?
— Что, все так плохо? Дай-ка ей трубку…
— Да не надо. Она вон руками машет, отказывается от моего участия.
Женька действительно изображала жестами сплошное отрицание — качала головой, махала руками, пятилась назад и даже приседала слегка. Сложила домиком брови, сделала умоляющие глаза — не надо ничего такого, мам…
— Ладно, Павел. Я приеду к пяти. Все, пока…
Нажав на кнопку отбоя, Лина вздохнула, потянулась руками к дочери, обняла за хрупкие плечи.
— Может, я все-таки останусь с тобой, малыш?
— Нет, мам, не надо. Мне сейчас лучше одной побыть. А плакать я больше не буду, честное слово. Просто ждать буду… Все равно он должен позвонить, правда? Я так люблю его, мам… Я даже и сама не понимала раньше, как я его люблю…
— Все будет хорошо, Женечка, — пообещала Лина, — вот увидишь. Все будет хорошо…
— А у тебя-то как, мам? Я смотрю, отношения вовсю развиваются? Уже и в гости тебя сегодня везут?
— Ну да…
— А куда вы едете?
— Не знаю. На дачу к кому-то.
— А что ты наденешь?
Запоздало всхлипнув, Женька отстранилась, по-деловому сощурила глаза, оглядела свою мать с головы до ног. Почесав затылок, выставила вперед указательный палец:
— Тебе надо надеть мои новые голубые джинсы! Они мне чуть велики, тебе в самый раз будут!
— Ой, Жень, ты что! — отмахнулась Лина. — Они ж молодежные, все из себя навороченные! Куда я в них?
— Нормально, мам! Для дачи — самое то! И мои белые кроссовки надень. Правда, они не новые, но вполне ничего еще смотрятся. А сверху наденешь белую льняную жилетку. Ту, фирменную, которую мы с тобой в секонд-хенде весной покупали, помнишь? На ней же не написано, что она из секонд-хенда, правда? Сейчас я тебе все это притащу…
Вздохнув, Лина покорно стянула с себя заветный льняной костюмчик, влезла в принесенные Женькой вещи, с опаской подошла к зеркалу. Что ж, вполне даже ничего. Правда, джинсы очень уж лихо все прелести обтянули, но смириться можно. Не огорчать же дочь отказом, вон как у нее глаза живо заблестели.
— Какая ты у меня классная, мам! Я так за тебя рада, честное слово! Ну, иди давай…
— Погоди, я ж тебя покормить хотела!
— Ой, да что я, сама не справлюсь? Я ж не маленькая уже! Все со мной нормально, не переживай. Иди.
— Да, сейчас только вещи кое-какие соберу. Ах да, и паспорт еще не забыть…
Про вечерний визит к Станиславе Васильевне она вспомнила, уже подъезжая к дому Павла. Черт, как нехорошо вышло! Надо было с утра еще позвонить…
Выхватив телефон, Лина торопливо кликнула Динин номер. Трубка тут же отозвалась слегка возмущенным удивлением:
— Что у вас случилось, Лина? Почему вы звоните?
— Здравствуйте, Дина, — преодолевая робость, заговорила Лина. — Дело в том, что я больше не смогу посещать вечерами Станиславу Васильевну. Извините, так вышло.
— То есть… — очевидно, не поверила своим ушам Дина. Потому что голос у нее был соответствующий. — Как это? Вы что, с ума сошли?
— Нет, я пребываю в здравом рассудке, Дина. Вам придется найти своей матушке другую собеседницу. Еще раз извините.
— Но… Но так же не делается, что это вы, ей-богу! — закричла в трубку Дина. — Если вас не устраивает оплата, так и скажите, я добавлю! Шантажируете меня, что ли? Пользуетесь тем обстоятельством, что мама к вам привыкла?
