— Смородина! Вы что, вконец обнаглели? Время — двенадцать часов! — не заставила себя ждать Леночка, возникнув над ее столом разъяренной фурией. — Я уже не знаю, какие меры наказания к вам применять, честное слово! Как на вас еще воздействовать, скажите?
— Не знаю, Елена Эрастовна… Может, розгами? — подняла на нее спокойные глаза Лина, одновременно положив перед собой чистый лист бумаги и медленно вытянув из ящика стола авторучку.
— Что?! Какими розгами? Что вы себе такое позволяете? Немедленно займитесь отчетом, Смородина! И задержитесь сегодня, иначе не успеете ничего! Кто, по-вашему, должен за вас отчет делать?
— Вы, Елена Эрастовна. Я очень сожалею, но именно вам и придется его делать. — сказала Лина.
— Как это?
— Да так. Увольняюсь я.
— Вы… Да как вы… Как вы смеете вообще! Что вы там пишете, Смородина?
— Как — что? Заявление на увольнение.
— Но я не собираюсь его визировать! — замотала головой Леночка. — Вас никто не уволит, Смородина!
— Ну да… Прикуют наручниками к столу и заставят отрабатывать вашу зарплату. И никак иначе. Да, Леночка? Ой, простите великодушно, Елена Эрастовна…
— Так… — гневно засопела Леночка Эрастовна. — Так, значит… Ну, хорошо…
Резко развернувшись и взмахнув длинными искусственно присобаченными кудельками, она шустро выскочила из кабинета, дробно застучала каблуками в сторону начальственной приемной.
— Наверное, жаловаться пошла… — тихо прокомментировала ситуацию Катя Стогова, выглянув из-за своего монитора. — Ишь, как резво побежала! А ты что, и впрямь увольняешься, да?
— Да, Катя.
— Так ведь могут заставить две недели отработать…
— Если надо, отработаю. — кивнула Лина. — Вообще-то у нас на фирме такое правило не в чести. Вроде всех с миром отпускают. Сама знаешь — свято место пусто не бывает.
— Ну да… Только, по-моему, тебя-то как раз и не отпустят. Ты же самая компетентная, без тебя тут никак… И самая терпеливая, самая спокойная, самая выдержанная…
— Да ладно тебе, Кать! Не хвали, а то расплачусь. Мне и самой жалко отсюда уходить. Привыкла как-то…
Вежливо тренькнул внутренний телефон, Лина автоматически схватила трубку:
— Да!
— Лина, здравствуйте, — проворковал в ухо любопытный голосок секретарши Даши. — Вас Олег Петрович срочно вызывает. От него сейчас только что Ленка вышла. Ой, пардон, Елена Эрастовна. Злая как собака…
— Хорошо, Даш, иду.
— А что у вас случилось-то? — таинственным шепотом спросила Даша, когда Лина вошла в приемную. — Впервые слышу, чтобы Олег Петрович так на свою племянницу орал…
— Да ничего особенного, Даш. Просто я увольняюсь.
— У-у-у… Ну тогда все понятно. Укатали сивку крутые горки. Идите, Олег Петрович вас ждет. Два чая мне заказал. Выходит, и вы чайного уважения удостоились, надо же…
Когда Лина вошла в кабинет, Олег Петрович и впрямь проявил чудеса уважения. Вдруг подскочил из своего начальственного кресла, подвинул ей стул, сам уселся напротив, дружественно улыбаясь.
— О-о-о… Вижу, вижу, заявление на увольнение принесли… — скосил глазом на листок бумаги в ее руке. — А не поторопились ли вы с выводами, а, Лина… Забыл, как вас по батюшке…
— Можно просто Лина. Тем более вы меня никогда по отчеству не величали.
— А как я вас величал?
— По фамилии. Смородина я.
— Да. Помню. Смородина… Ну вот что, уважаемая Лина… Смородина. Хочу вас попросить не делать скоропалительных выводов и с увольнением не торопиться. Нет, вы не думайте, я все, все понимаю, конечно же… И обиду вашу прекрасно понимаю и абсолютно с ней согласен! Да, Лена девочка еще неопытная, и я, конечно, перегнул палку, и с зарплатой вас ощутимо обидел… Я все понимаю и все исправлю, обещаю навести справедливость в этом вопросе в самые короткие сроки!
— Олег Петрович, вы не поняли… Спасибо, конечно, за обещания, но я увольняюсь вовсе не по причине зарплатной несправедливости.
— А по какой же, если не секрет?
— Ну… Просто увольняюсь, и все.
— Темните, Лина, темните. Просто так важные решения не принимаются. Давайте мы с вами так поступим…
Вошедшая в кабинет с подносом Даша плавным замедленным движением поставила перед ними две чашки с чаем, сахарницу, вазочку с печеньем, стрельнула любопытными глазами по лицам. На секунду озлившись, Олег Петрович показал ей глазами на дверь, потом снова подобрел взором, произнес бархатисто:
— Давайте мы с вами так поступим… Я вам на две недели отпуск подпишу. Отдохнете, соберетесь с мыслями, съездите куда-нибудь, в конце концов. К отпуску вам и премиальные выпишут, и материальную помощь оформят. А когда вернетесь, зарплатный вопрос будет уже решен… Я все понял, я вас не обижу. И с Еленой Эрастовной вопрос улажу. Она больше не будет вас… То есть с вами… В общем, эмоциональный конфликт тоже будет решен. Как вам такой вариант?
— Но, Олег Петрович…
— Вот и хорошо, и договорились! Вы пока пейте чай, я сейчас… Я к генеральному, на минуту…
Подскочив со стула, он вышел из кабинета, оставив Лину в состоянии удивленного изумления. Как просто, оказывается, у них на фирме зарплатные вопросы решаются! И впрямь — даже и настаивать на своем увольнении теперь уже неудобно. Что ж, пусть будет отпуск. А уволиться и потом можно, какая разница…
Вернулся Олег Петрович быстро, вполне довольный.
— Ну вот, я все согласовал… Пишите заявления — на отпуск и на материальную помощь, и прямо с сегодняшнего дня отдыхайте. А на время вашего отсутствия мы Ксению Борисовну вызовем. И еще… Если хотите, то Лена… Елена Эрастовна то есть… Она может перед вами извиниться.
— Нет, не надо. Это уже лишнее, Олег Петрович. Что я, изверг, что ли?
— Хм… Это у вас юмор такой, да? — вскинул брови Олег Петрович. — Интересная вы женщина, как оказалось…
— Спасибо за комплимент, — проговорила Лина, направляясь к выходу. — Заявления я в приемной оставлю. До свидания.
— Всего вам доброго, Лина… Смородина. Отдыхайте…
«Безлимитное» такси послушно распахнуло перед ней дверцу, водитель с готовностью кивнул, принимая команду ехать по новому адресу. Надо же, как удобно на такси по городу передвигаться! Едешь себе, кондиционер работает, а хочешь — ветерок в окошко дует… И времени впереди — навалом. Сейчас домой забежит, паспорт возьмет, вещички кое-какие похватает — и обратно, в дом Павла. Или… уже в свой дом? Нет, как-то в голове не укладывается…
— Жень… Ты дома? — крикнула Лина из прихожей в глубину квартиры, на ходу скидывая босоножки.
— Дома, мам…
— Боже… Что это с тобой? Ты плакала, да? Что случилось, Женечка?
