Может, конечно. Но куда от него денешься, если все же пришло, соблазнило, позвало?
* * *
— Женюр, ты дома? А я смотрю — в твоей комнате свет горит… Как-то и непривычно даже, что ты дома!
Подперев худеньким плечом дверной косяк, Женька стояла, смотрела, как мать топчется по прихожей, снимая туфли.
— Устала, мам? Погоди, я тебе сейчас тапочки принесу.
— Давай… А чего ты дома-то? С Денисом поссорилась, что ли?
— Нет, почему… Просто я к экзамену готовлюсь, а он… У него родители завтра из отпуска возвращаются, в квартире холостяцкий бардак убрать надо.
— Ну так и помогла бы ему, чего ты!
— Да я бы помогла, только он не хочет.
— Почему?
— Не знаю, мам…
Женька вздернула вверх плечики, уныло опустила вниз уголки губ и надолго застыла в позе грустного недоумения. Помолчав, добавила осторожно:
— Он вообще сегодня весь вечер был какой-то напряженный.
— Может, жениться раздумал?
— Нет! Нет, что ты! — замахала руками Женька. — Он парень очень серьезный, такими вещами шутить не станет. Наоборот, весь день сегодня только об этом и говорил. У нас же любовь, мам! Самая настоящая! Нам друг без друга уже никак нельзя. Тем более его никто за язык не тянул с этим предложением, он сам…
— А мне сегодня тоже предложение сделали, Жень.
— Мам, ты чего, смеешься? — перестала улыбаться Женька. — Какое предложение… Кто?!
Женькино «кто» прозвучало так испуганно резко, будто в маленьком пространстве кухни, куда они постепенно переместились из прихожей, лопнул тугой воздушный шар.
— Кто он, мам?
— Хм… А чего ты так вдруг испугалась, Жень? Это человек один… Его зовут Павел Сергеевич Жук.
— Так. Так! Ничего себе, хорошенькая фамилия! — насмешливо заговорила дочь. — Прямо скажем, очень обнадеживающая! И откуда ж он взялся, этот Павел Сергеевич Жук? Почему ты мне о нем ничего раньше не говорила?
— А я раньше и сама ничего о нем не знала, — просто призналась Лина.
— А теперь, стало быть, знаешь?
— А теперь знаю.
— Мам, ты чего? — нахмурилась Женя. — У тебя крыша не поехала, случаем? Ты ж у меня вроде с головой женщина! Это же наверняка какой-то «развод», ты чего?
— Ну почему сразу «развод», Жень…
— Да потому! Вот скажи мне, у этого твоего Павла Сергеевича ПМЖ имеется?
— А что это такое — ПМЖ?
— А ты не знаешь? Постоянное место жительства, вот это что!
— Ах, это… Это да, Жень. Я думаю, что у него имеется просто сногсшибательное ПМЖ. По крайней мере, все предпосылки для этого ПМЖ имеются. И машина имеется, и дело свое, и шикарный офис в центре города. В этом плане никакого «развода» нет. Не переживай, Жень.
— А где ты с ним познакомилась?
— В маршрутке. Хотя нет, вру. В маршрутке мы как раз и не знакомились. Мы потом с ним познакомились, когда в его машине ехали.
— А какая у него машина?
— «Лендровер», кажется. Такая большая и черная, знаешь?
— Ух ты… Классно! И что, он прямо натурально тебе предложение сделал? В смысле — замуж за него выйти?
— Ну да…
— А ты?
— А я сказала — подумаю. Вернее, он сказал, чтобы я так сказала. А ты сама-то что по этому поводу думаешь, Жень?
— А он как, ничего? Он тебе понравился, или так себе?
— Кажется, да… Кажется, понравился. И даже очень…
— Ну, и что тут думать, мам? Тут не думать надо, а чемодан по-быстрому собирать — и к нему на ПМЖ! Какие могут быть еще раздумья? Если это и в самом деле не «развод», конечно… Хотя… На что нас с тобой разводить, у нас же нет ничего!
— Ты и в самом деле так думаешь?
— А почему нет, мам? Я очень даже за тебя рада буду! Даже не рада, а просто счастлива! Да это… Это же все наши проблемы решит, мам! Ты к этому своему Жуку переедешь, а мы с Денисом тут будем… Ой, как это замечательно, мам! Ты даже не представляешь, как это замечательно! Ты же нас просто от всех проблем спасешь!
— От каких проблем? — насторожилась Лина.
— Ой, да как ты не понимаешь! Мы же с Денисом учимся еще, денег на съемное жилье у нас нет, естественно. Я думаю, он из-за этого и нервничает, что пришлось бы у родителей просить… А если так — просить ничего не придется!
— Постой, постой, Жень. — попыталась охладить пыл дочери Лина. — Ишь как ты галопом вперед поскакала. Я и сама пока не знаю, что мне со всем этим делать, а ты уж и решила все за меня! И вообще — я подумать должна. Не каждый день мне такие предложения делают.
— Вот именно, что не каждый… По крайней мере, очереди из страждущих за дверью нашей квартиры точно не наблюдается. Ой, прости… Я опять хамлю, да? Прости…
Зажав ладошки меж голыми худыми коленками, Женька глянула исподлобья, по-детски вытянув губы трубочкой, протянула:
— Просто я же с тобой как с подружкой, мам… Иногда ляпну чего-нибудь, не подумав… Не обиделась, нет?
— Да делать мне больше нечего, как на тебя обижаться! — устало махнула в ее сторону ладонью Лина. — Лучше поесть чего-нибудь дай, сейчас умру с голоду.
— Ой, так пирожки же есть! — кинулась к плите Женя. — Тепленькие, с капустой! Сейчас я тебе чай сделаю!
— Пирожки? Откуда у нас пирожки? Только не говори, что сама испекла, ни за что не поверю!
— И правильно. Не верь, конечно. Это тетя Люся принесла, она час назад приходила.
— Да? — удивилась Лина. — А чего ей надо было?
— Не знаю. Тебя хотела увидеть. Еще она сказала, чтобы ты обязательно к ней сегодня зашла.
— Так поздно уже!
— Ага, она так и сказала. Если, говорит, мать поздно придет и начнет кочевряжиться, ты ей скажи, что спать не лягу, пока она не придет. Ну ты же свою приятельницу знаешь, мам!
— Да, знаю. Что ж, придется идти… Ой, а пирожки какие вкусные! Все-таки умеет Люська готовить, не то что мы с тобой!
— Так ей положено, она дама замужняя, — широко улыбнулась Женя. — Вот мы замуж пристроимся и тоже научимся, делов-то!
— М-м-м… — с удовольствием запихивая в рот второй пирожок, промычала в ответ Лина, то ли соглашаясь, то ли насмешничая. Прожевав, подскочила с места: — Я тогда чай не буду, Жень! У Люси попью…
Дружба с Люсей, соседкой с верхнего этажа, образовалась лет пять назад, и по совершенно скандальному поводу — Люся ее затопила. Причем капитально так затопила, горячей водой по только что поклеенным обоям. И одного дня свеженькая красота не простояла, вся скукожилась от бурых потоков. Лина готова была убить рыжую толстую размазню, открывшую ей дверь и бубнящую что-то извинительно невразумительное! Так ей в лицо пискляво и выпалила — приходите, мол, завтра с утра с новыми обоями и сами их клейте, и чтобы ни часом, ни днем позже! И тут же ушла, развернувшись, и только дома дала волю злым слезам. Ни на какое утро с новыми обоями не рассчитывая, конечно же. А зря.
