– Можно?
И услышал сварливый ответ:
– Смотря зачем.
– Я из Зелёного Дома, – сообщил старший близнец.
– Шасов стали принимать в люды? – удивился Кумар. – И сколько ты заплатил за смену генетического статуса? А главное – с какой целью?
– Я там работаю.
– Так ты по делу?
– Да, – выдохнул Майно, ожидая, что после этих слов ему велят убираться.
Но получилось иначе:
– Отлично, сынок, проходи! – оживился Кумар. – Как мама?
– Спасибо, хорошо…
– Отрадно слышать. – Но мама близнецов занимала старого барыгу не то чтобы очень, и поэтому он немедленно перешёл к делам: – Я знал, что смена власти не пройдёт для белобрысых идиотов безнаказанно и они позволят нам поживиться. Что у тебя?
– В смысле? – растерялся Майно.
– Что принёс?
– Куда?
Теперь взял паузу Урбек. Он внимательно осмотрел старшего близнеца, потом огляделся, словно проверяя, действительно ли они ещё находятся в конторе, а не провалились в какой-нибудь портал, вернулся к Майно и поинтересовался:
– Сынок, где, по-твоему, ты находишься?
– В конторе самого известного барыги Тайного Города, – доверчиво поведал старший близнец.
– Молодец, – одобрил Кумар. – Поэтому перестань болтать ерунду и показывай дяде Урбеку, какую часть зелёного дворца ты приволок на продажу. Короче: что ты утащил?
– У кого?
– Драгоценности? Посуду? Мебель? Сразу скажу, что недвижимость меня не интересует: у неё туманные перспективы.
– Ничего я не утаскивал! – опомнился Майно. – Я из казначейства!
– То есть облигации и долговые расписки? – Кумар нахмурился и посопел: – С этим сложнее… Векселя посмотрю, конечно, но возьму не все и только с большим дисконтом. Сам понимаешь – времена нынче непростые…
– Я ничего не принёс, – резко бросил близнец.
– Тогда зачем явился? – так же резко ответил разочарованный барыга.
– Вы ведёте дела с Шапками.
– И что?
Урбек потерял интерес к посетителю так же быстро, как вода исчезает в раскалённом песке пустыни.
– Красные Шапки – вассальная семья Зелёного Дома, а значит, вы должны платить нам налоги.
– Сынок, всё, что положено, я плачу Тёмному Двору, – отрезал Кумар. – Дверь там.
Но Майно тоже был шасом и теперь, когда речь зашла о деньгах, вцепился в разговор бульдожьей хваткой:
– Докажите!
– Что доказать?
– Докажите, что платите налоги Тёмному Двору, и объясните, почему вы платите налоги Тёмному Двору, если прибыль вы получаете с подданных Зелёного Дома?
– Какие налоги я плачу Тёмному Двору, спроси у навов, – ехидно посоветовал Кумар. – А почему я плачу налоги Тёмному Двору, даже дураку понятно, и мне стыдно за твою маму, сынок. Если тебе действительно интересно, почему я плачу налоги Тёмному Двору, – повторил он, – ты можешь спросить об этом навов, а если людам интересно, почему я плачу налоги Тёмному Двору, а не Зелёному Дому, они тоже могут спросить об этом навов, и я с радостью послушаю ответ.
– Ваши финансовые взаимоотношения с Тёмным Двором меня не касаются, – холодно сообщил Майно, удивляясь собственной наглости. – Но раз вы делаете прибыль на Красных Шапках, вы должны проводить положенные отчисления в казну Великого Дома Людь.
– Сынок, тебе известно такое понятие: «двойное налогообложение»? – с издёвкой поинтересовался Кумар, которого, судя по всему, диалог стал забавлять.
– При ваших прибылях можно и четвертное устроить, – не остался в долгу близнец.
– Ты мои прибыли видел? – прищурился Урбек.
– Ещё скажите, что у вас их нет.
– Для тебя – нет.
– Чем это, интересно, я от других отличаюсь?
– От каких других?
– Для которых у вас прибыли есть.
– Чем отличаешься?
– Да.
– Подрастёшь – поймёшь.
– То есть я – маленький?
– Маленький и забавный, – подтвердил Кумар, не понимая, что сильно перегибает палку. – А теперь проваливай и передай Серису, что если уж он берёт на работу родственников, то пусть выбирает умных.
– То есть я ещё и тупой?
– Обрати внимание: ты сам догадался, – рассмеялся Урбек. – То есть ты постепенно движешься к светлому будущему, в котором твоему пониманию станут доступны арифметические примеры третьего класса начальной школы.
Барыга скорчил сотруднику казначейства рожу, и эта перекошенная маска, глумливая и высокомерная одновременно, стала для Майно последней каплей. Молодой шас вскочил, схватил портфель, прижал его к груди и срывающимся голосом пообещал:
– Вы об этом пожалеете!
– В данной ситуации я могу пожалеть только тебя, идиот! – захохотал Кумар. – Говорить толком не выучился, а туда же – из дяди Урбека деньги тянуть!
– Пожалеешь! – сорвался на крик Майно. – Пожалеешь!
И на этих словах за окном прогрохотал гром.
Ну, в смысле, погрузчик уронил ящик с какими-то жестянками, что вызвало громкую ругань «менеджеров», под раскаты которой оплёванный сотрудник казначейства медленно побрёл к своему «Мерседесу».
* * *
где-то в Сети
1 июля, пятница, 17:21 (время московское)
Они давно знали друг друга, дружили, воевали, ненавидели, убивали друг друга, детей и родных, спасали друг друга, детей и родных, приходя на помощь во время «походов очищения», и подставляли друг друга, наводя на старых врагов безжалостных гарок Тёмного Двора. Они не верили друг другу, но, оказавшись в одной лодке, приняли решение договориться.
Кардиналы семьи Масан.
Лидеры самых сильных кланов ночных охотников.
Они жили в разных концах планеты, и потому совещание проходило в режиме видеоконференции, безопасность которой обеспечивали высококлассные профессионалы, работающие на самого Яргу. Только такая рекомендация давала гарантию, что разговор не будет подслушан специалистами Великих Домов, и позволяла кардиналам говорить предельно открыто.
Однако первая прозвучавшая фраза не имела никакого отношения к предстоящему Конклаву.
– Ярга не выходит на связь, – громко сообщил Фрэнк Малкавиан, чей клан уверенно контролировал Кейптаун, а вместе с ним – всю Южную Африку по линии Ангола – Замбия и даже Мозамбик. – Мне это обстоятельство не нравится.
– Ты просто нервничаешь, – хладнокровно отозвался Дэвид Луминар, новый король Нью-Йорка.
Вопреки распространенному мнению, Дэвид отнюдь не был тупым рубакой, взобравшимся на вершину благодаря подлости и первобытной жестокости, его уму могли позавидовать многие масаны, и именно ум позволил Луминару не только одержать победу в междоусобице, но и подмять под себя всё Восточное побережье США.
