ВМК издала приказ «Об организации правильной постановки архивного дела во флоте в целях всестороннего собирания материалов истекшей войны и современной революции, являющихся историческими материалами важнейшей исторической ценности» 14 января 1918 г.
[597] Отталкиваясь от этого приказа, управляющий Архивом Морского министерства бывший капитан второго ранга А. И. Лебедев подал доклад с предложениями по расширению штата архива. Дело в том, что штат 1917 г. не соответствовал возросшим задачам, стоящим перед Архивом, несмотря на увеличение численности архивных работников в октябре 1916 г., поскольку объем работы вырос минимум в 10 раз по сравнению с довоенным временем. Архив получает «сотни пудов» неразобранных и неподшитых документов. «Великое историческое значение событий, переживаемых родиной в настоящее время, на изучении коих будут воспитываться все будущие поколения русского народа, заставляют Центральный Архив Флота и Морского ведомства принять немедленно меры к тому, чтобы ценнейшее достояние народа – исторические материалы для изучения его революционного творчества были собраны и сохранены с наивозможной полнотой»
[598]. А. И. Лебедев предлагал новую структуру архива, который должен был подразделяться на отделы: Исторический, Текущий (принимает документы с флотов, от учреждений в Петрограде и от местных архивных отделений), Военно-морской для собирания материалов войны 1914–1917 гг. и революции, Управление архивной частью и местные отделения в портах
[599].
15 марта 1918 г. ВМК утвердила временное Положение и временные штаты Центрального архива в соответствии с предложениями А. И. Лебедева
[600]. 21 марта Канцелярия Морского министерства указала ВМК, что при утверждении временных штатов архива был нарушен принятый порядок. Следовало сначала направить новые штаты на рассмотрение Наркоматов финансов и государственного контроля, а затем – в Особый комитет по сокращению государственных расходов при ВСНХ, созданный Совнаркомом декретом от 16 февраля
[601]. Окончательно временное положение, временный штат и временное штатное расписание архива были утверждены только 28 апреля 1918 г.
[602]
* * *
Существенным организационным новшеством, появившимся в революционную эпоху, стало введение института комиссаров. Появление комиссаров в учреждениях морского ведомства и в вооруженных силах вообще не было изобретением большевиков. Комиссары назначались еще Временным правительством, и если раньше преобладала функция информирования центральной власти о положении на местах или в учреждениях, то после Октября их роль существенно изменилась. «Главная цель создания нового института военных комиссаров в условиях революции была выражена в передовой статье “Бюллетеня Бюро военных комиссаров” № 1 за 23 декабря 1917 г., т. е. когда комиссары воинских частей и учреждений перешли в ведение Наркомвоена и Бюро изменило свое название. В статье, в частности, говорилось: Комиссары “должны были явиться на свои посты и вопреки желанию и воле командиров, начальников или руководителей тех или иных учреждений, опираясь на массы, действуя в контакте с солдатами, рабочими или служащими, препятствовать всяким контрреволюционным попыткам и проводить постановления революционной власти”»
[603].
«Временное положение о комиссарах Морского комиссариата» было опубликовано 30 января 1918 г.
[604] за подписями комиссара по морским делам П. Е. Дыбенко и членов Коллегии Ф. Ф. Раскольникова и С. Е. Сакса. Согласно этому Положению, комиссары назначались Коллегией наркомата «из числа опытных и сведущих в морском деле лиц», они получали от Коллегии инструкции и отвечали перед ней. Все доклады начальнику управления должны были делаться в присутствии комиссара, он просматривал и подписывал все исходящие бумаги, согласовывал командировки сотрудников. Пункт 5-й определял, что «Комиссар имеет право предотвращать контрреволюционные попытки, откуда бы они ни исходили, мерами по своему усмотрению». Комиссарам давалось право представлять служащих своего управления к увольнению, назначать ревизии, издавать циркуляры. В помощь комиссарам учреждений могли назначаться помощники. Комиссар по Управлению санитарной частью флота был членом Коллегии морского санитарного совета, которая входила в Совет врачебных коллегий
[605], неточно названный в приказе «Врачебно-санитарной коллегией совета Российской республики». Комиссар по Управлению портов входил в число членов Портовой коллегии. Спустя три недели «Временное положение…» было дополнено пунктом 9, согласно которому все управления были обязаны давать справки по запросу комиссаров
[606].
В мемуарах офицеров-эмигрантов, как правило, содержится негативная характеристика комиссаров из числа матросов
[607]. В современной околоисторической публицистике распространен тезис о всевластии комиссаров и третировании ими бывших офицеров
[608]. Делопроизводственные документы рисуют несколько иную картину взаимоотношений комиссаров с офицерами и чиновниками. Вот несколько примеров столкновений комиссаров с начальниками учреждений.
Комиссар канцелярии Наркомата по морским делам Волошин 3 июня 1918 г. подал рапорт об увольнении со службы. В рапорте Волошин писал, что он полагал первоначально, что работа комиссара будет вестись в соответствии с положением о комиссарах, объявленным в приказе по флоту и морскому ведомству № 114. Комиссар МГШ Ф. Ф. Раскольников, весной – летом 1918 г. фактически являвшийся главным комиссаром морского ведомства, не только не встал на сторону Волошина, но наложил краткую резолюцию: «Уволить»
[609].
