Иоанн чуть притормозил перед очередным пучком растянутых, словно швартовочные канаты, поперек их движения толстых, провисающих до самой земли лиан.
– Да я там уже бывал. И не скажу, что остался в восторге. Но вам настоятельно рекомендую. Полагаю, что вам там понравится. Вы ведь хотите исцелиться от своего недуга?
Хоаххина эта фраза насторожила даже больше, чем высказавший ее его новый знакомый, который, несмотря на свой немаленький рост и горб за спиной, продолжал очень проворно продвигаться в глубь зарослей.
– Я, доложу вам, Хоаххин, еще не встречал человека, который бы отказался от вечной молодости и воплощения всех своих заветных желаний. Вы ведь слышали, что по этому поводу рассказывал молодой красавец, прибывший за вашими спутниками к границе? Все материальное вы получите там совершенно безвозмездно. Хотите дворец на берегу ласкового теплого моря – получите. Хотите ночных оргий, золота, драгоценностей – пожалуйста. И все это не на час и не на день. Все это – навсегда. По крайней мере, до тех пор, пока вы остаетесь в пределах этого райского острова… А кроме того, там вы можете заниматься любым делом, и это будет востребовано и оплачено временем. Временем пребывания в этом раю. И самое главное, к чему все так стремятся по эту сторону границы, – свобода, личная свобода. В вашем, конечно, личном понимании этого слова. Есть, правда, некоторые накладки во всем этом, на мой взгляд. Когда каждый имеет все, что ему только заблагорассудится, теряется смысл в таком важном факторе жизнедеятельности любого разумного существа, как самоутверждение… Единственным не перераспределенным ресурсом там остается время. Если вы смогли заработать, накопить или каким-то иным путем стать обладателем запаса в пять календарных лет, вы можете обменять его на омоложение себя любимого на один ваш биологический год. И так до бесконечности. Пока вновь не станете молодым красавцем. В итоге самые юные обитатели рая – это самые успешные в данных условиях индивидуумы. И именно этот фактор становится ключевым в определении элитарной иерархии данного социума. А мне это не интересно…
– «Молодой красавец»? Это тот, с пивным брюшком и в изрядно потертой футболке?
Фигура доктора заметно дернулась, но он удержал равновесие, продолжая упорно протискиваться вперед.
– Да уж. Удивительные у вас, молодой человек, очки. Удивительные. Вот ведь, незатейливая, в сущности, вещь, а сколько пользы для простого человека…
Хоаххин почувствовал едва уловимую перемену в голосе своего спутника и понял, что ляпнул лишнего. Для человека в его положении и с его профессией совершенно непростительно бросать подобного рода фразы на ветер. Поэтому дальнейший путь проходил в полном молчании.
Шли недолго. Сначала в зарослях джунглей отчетливо оформилась узенькая тропинка. Переплетения лиан и стволов деревьев, заросших разноцветным мхом, больше не мешали путникам. А вскоре эта тропинка уперлась в нагромождение каменных глыб, острые сколы краев которых образовывали высокий, но узкий проход в глубь скалы.
– Ну вот, мы и пришли. Разуваться не надо, – с этими словами высокая фигура доктора скользнула внутрь проема. Хоаххин последовал за ним и оказался в небольшой пещере, в центре которой тлели поленья очага. Стены пещеры были увешаны вязанками высушенных трав, а в дальнем углу над каменным полом возвышалась соломенная лежанка, состоящая из крепко связанных между собой веников все той же разношерстной, давно пожелтевшей соломы.
Доктор снял с подвешенной над очагом длинной обуглившейся палки жестяной закопченный чайник и наполнил из него две глиняные плошки.
– Травяной чай, моя слабость. Употребляю теплым. Прекрасно утоляет жажду.
Доктор опустил свое длинное тело на связанный из какого-то тряпья коврик, скрестив ноги на восточный манер и жестом предложил гостю присоединиться к чаепитию. Хоаххин взял в руку протянутую ему «чашку» и уселся напротив хозяина. Чай по вкусу напоминал смесь мяты и миндаля. Буквально после первого глотка Хоаххин почувствовал, как по телу разливается мягкая волна покоя и расслабленности, а в голове, напротив, возникло ощущение четкости и остроты восприятия происходящего. Когда плошка оказалась наполовину пуста, она по странной причине выскользнула из пальцев гостя и, скатившись по коленям, упала перед ним на пол. Остатки чая нескромной лужицей замерли на поверхности его комбинезона.
– Эти травы – настоящая находка. Если бы не они – пришлось бы питаться исключительно падалью. Вы вот, наверное, заметили, что в этом лесу полностью отсутствует какая-либо живность? Нет даже насекомых. А питаться чем-то надо, молодой человек. Спросите, какое отношение к этому имеет чай? Да самое прямое. Вы вот сделали уже три глотка и можете теперь даже не пытаться пошевелить конечностями. Хотя сна ни в одном глазу! Да не мучайтесь – все равно ответить вы мне не сможете.
Доктор широко улыбнулся, обнажив ровный ряд острых, покрытых желтоватым налетом зубов. И вновь оказавшись на ногах, подошел к своей соломенной лежанке. Несколько секунд порывшись между вязанок соломы, он извлек из-под них блестящий, хорошо отполированный, серповидный клинок.
– Вот этим инструментом я и собираю свое пропитание. Не правда ли, изящная вещица? Прекрасно режет не только длинные прочные стебли или лианы, но и сухожилия и даже тонкие человеческие кости. Жаль, что последнее время подходящие возможности здесь для подобного пиршества стали крайне редки, но что делать? Зато каждый такой случай приносит поистине райское наслаждение! Уверен – вам очень понравится. Под воздействием моего напитка вы не сможете потерять сознание очень долго. Даже когда будет, казалось бы, превышен ваш болевой порог. Поинтересуетесь, что мне мешало заниматься этим там, за ручьем? Да, в общем-то, ничего. Но пропадало ощущение опасности. Ощущение реальности происходящего. Остроты, что ли… Вы вот сами-то предпочитаете есть сырое мясо или с хорошо прожаренной хрустящей корочкой, в меру соленое и приправленное перчиком и другими пряностями? Ну, я думаю, вы меня понимаете… И, полагаю, не осуждаете. Ведь на ваших руках крови никак не меньше, чем на моих. Хладнокровного опытного убийцу я чувствую издалека. А такие, скажу я вам, появляются здесь регулярно и, видимо, не случайно. Одно только ваше замечание про сухой «ручей» чего стоит! Нельзя вам туда, ох, нельзя. Да и нет места в раю двум, таким, как мы с вами, одновременно…
«Доктор Иоанн» неторопливо подошел к одеревенело сидящему гостю, со спины, разминая пальцы правой руки и присматриваясь к артериям на горле Хоаххина. Затем аккуратно снял с него очки.
– Ничего не видно тут у вас под чешуей. Вот сами посудите, как работать с таким клиентом? А между тем времени у меня не так много, как хотелось бы. Пришло указание сворачиваться. Вечно все приходится делать впопыхах и абы как.
Доктор, продолжая тихонечко бухтеть, потрогал своими длинными, теплыми пальцами горло пленника, затем коротко размахнулся и вонзил клинок…
* * *
Светлое, просторное помещение не нуждалось в дополнительном освещении. Панорамное остекление с лихвой заливало небольшой зал мягким светом, автоматически блокируя вредные компоненты спектра и рассеивая оставшийся поток равномерно по всему объему. Десять небольших, но достаточно комфортных индивидуальных офисных столов, отделенных друг от друга метровыми пролетами, располагались напротив низкого подиума и совершенно голой матовой белой стены. Все эти столики были заняты новичками. Кто-то из них перешептывался, кто-то спокойно рассматривал окружающих. В этот момент автоматическая прозрачная дверь мягко скользнула в сторону, и в «аудиторию» вошла приятной наружности девушка в строгом, но очень изысканном костюме.
