Куммер умудрялся всплывать даже на таком мелководье. Цепляясь длинными пальцами за ближайший валун, он вполголоса бормотал себе под нос:
– Роза, иди скорее, у меня встал! Не встал, а всплыл, идиёт…
Оленька заливисто хохотала и, шлепая ладонями по воде, брызгала ею Арику в удивленное лицо. Потом, пытаясь оттянуть от проступивших на мокрой ткани сосков кофточку, хлопала ей обратно по груди и вновь оглашала пространство звенящим хохотом.
Боцман тихонько выл, словно выпущенный хозяином погулять цепной пес, и слезы счастья, смешиваясь с прозрачной водой ручья, катились по его щекам.
– Никогда! Господи! Я больше никогда…
Хоаххин не верил своим «глазам», то есть очкам, конечно же. Никакого ручья в широкой каменистой ложбине не было. Запах чистой проточной воды был. Свежесть родникового холода была. Но ручья не было! Люди прыгали в пыли, воздевали руки к небу, счастливо кричали и «плескались». Но… когда он снял очки и аккуратно подключился к глазам веселящихся внизу людей, то едва не задохнулся от удивления. Вода была. Много. Чистая, холодная, живительная вода. В этот момент Хоаххин почувствовал укол осторожного постороннего взгляда и тут же «спрятался» в себя. Надев очки, полковник, не двигаясь с места, постарался как можно внимательнее рассмотреть тот участок джунглей, который начинался сразу за «ручьем» и откуда он почувствовал взгляд чужого наблюдателя. Ничего. Тишина.
* * *
Откуда-то из-за ложбины отчетливо потянуло легким ветерком, тронувшим траву на той стороне «ручья». Ветерок быстро оформился в гудящий поток плотного воздуха, и прямо над россыпью пыльных булыжников появились двое пришельцев. Женщина в возрасте с лицом, испещренным морщинами, с давно поседевшими редкими волосами на голове, и мужчина с выкатившимся «пивным» брюшком в потертой, покрытой пыльными пятнами футболке…
Сначала глайдер, на котором они прибыли, завис прямо над «ручьем», а потом плавно опустился, погрузившись на четверть длины опор в воду, и затих. Так что Уголь смог, наконец, рассмотреть двоих пришельцев в коротких бежевых шортах и такого же цвета отглаженных рубахах. Молодая, симпатичная, широко улыбающаяся девушка и такой же статный широкоплечий парень. Они весело наблюдали за застывшими от удивления, мокрыми с головы до ног гостями, видимо, их собственного мира, не торопясь нарушить многообещающую паузу. Наконец, насладившись значительностью момента, парень, на лацкане воротника рубахи которого Уголь теперь отчетливо видел небольшой бейдж с двумя буквами «Эн Эн», или, скорее, латинскими «Аш Аш», совершенно не ломая языка, по-русски, начал произносить приветственную речь. Причем приветствие это никак не сочеталась ни с произошедшими совсем недавно событиями, ни с окружающим людей пейзажем.
– Уважаемые дамы! Господа! Мы искренне рады приветствовать вас на нашем «Райском Острове»! С этого момента все плохое, что могло только случиться в вашей жизни, никогда больше вас не потревожит. Мы, от лица нашей маленькой, но очень дружной общины, еще раз поздравляем вас с прибытием и предлагаем подписать контракт, в котором наша корпорация обязуется отныне выполнять любые ваши самые нескромные пожелания и гарантирует исполнение ваших самых заветных мечтаний! Служба «Хед Хантеров», в свою очередь, после подписания вами этого стандартного для всех прибывших соглашения, готова предоставить вам высокооплачиваемые и полностью соответствующие вашим потребностям вакансии в нашей корпорации «Райский Остров»…
Наталья ущипнула себя за правое ухо и глухо прошептала:
– Дурдом.
Оленька, напротив, очень серьезно отнеслась к предложению вновь обретенных хозяев и, вынырнув из ручья, перебила представительного оратора:
– А позвольте поинтересоваться… Какого рода работу и какую оплату вы можете предложить?
Боцман, угрюмо наблюдавший за развитием событий, потянулся в этот момент рукой к сброшенному впопыхах скафандру, не поворачивая головы к молодой попутчице, процедил сквозь зубы:
– На шесте без трусов… за спасибо…
Девушка на глайдере улыбнулась еще шире, отчего показалось, будто уголки ее губ почти достигли мочек ушей, и, совершенно не обращая внимания на последнюю ехидную реплику Боцмана, обратилась к Оленьке:
– Вы, девушка, на мой взгляд, могли бы сниматься в нашем ежедневном шоу «Мокрые и красивые». Это не шутка. А оплата, насколько я помню, для главных героев шоу установлена в размере шестидесяти часов за один день работы.
Оленька, не зная, прямо сейчас начать орать от радости или подождать, пока представительница «Хед Хантеров» поточнее разъяснит, что значит «шестьдесят часов», чуть не выпрыгнула из мокрой блузки и не кинулась целоваться с первым, до кого смогут дотянуться ее длинные и тонкие, но крепкие руки.
– Шестьдесят часов – это шестьдесят часов жизни на нашем острове… Все остальное: одежда, еда, алкоголь, развлечения, недвижимость, в конце концов, – корпорация предоставляет своим сотрудникам совершенно безвозмездно.
Боцман, уже успевший натянуть на себя нижнюю часть скафандра, чуть не выронил из рук тяжелый металлизированный пояс.
– Лажа! Туфта и дешевый понт… Ничего я подписывать не буду и другим не советую… Видал я такую хрень, подмахни бумажку – и топай на кичу, мальчик… Давай-ка я лучше эту мымру трахну прямо сейчас, пока она не смылась…
Кулак Петрухи, описав короткую дугу, с хрустом, гарантирующим незапланированный поход к зубному врачу, долетел до головы Боцмана, посему тот был вынужден на некоторое время прервать свой пессимистический опус и грузно опуститься на влажный песок. Девушка на глайдере, казалось, совершенно не была не только обеспокоена высказанным «предложением» Боцмана, но и последующим за этим инцидентом. Шире улыбнуться она, видимо, физически не могла, поэтому продолжила разговор, не изменив ни интонации, ни положения тела в мягком пассажирском кресле своего транспортного средства.
– Секс в нашем сообществе всемерно поощряется. Так что такой страстный мужчина, как вы (она бросила легкий поощрительный кивок в сторону сидящего на песке и пытающегося двумя руками вернуть челюсть на прежнее место Боцмана), будет, безусловно, пользоваться большим спросом. Причем, полагаю, не только среди женской половины наших сотрудников. По крайней мере, не то что применять силу, но даже и уговаривать вам никого не придется. Однако все это будет вам доступно только после подписания контракта…
Вся эта перебранка порядком уже надоела Углю, и он задал «хозяевам» прямой и конкретный вопрос:
– Если кто-либо из нас откажется подписывать документ, который, кстати, мы еще даже не видели, что станет с этим человеком?
На этот раз ответ перед почтенной публикой держал так неблагодарно прерванный молодой крепыш.
– Не подписав контракт, вы не сможете пересечь границы нашего поселения.
При этом оратор указал рукой на ручей, бурлящий под опорами его глайдера.
– Такой человек останется здесь. Проход через границу возможен только для персонала корпорации.
