Книга Цивилизации Древнего Востока, страница 21. Автор книги Сабатино Москати

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Цивилизации Древнего Востока»

Cтраница 21
В ее жилище он схватил Эрешкигаль
За волосы и стащил ее с трона
На землю, чтоб отрубить главу ей.
«Не убивай меня, брат мой! Дай мне вымолвить
слово!» Как услышал Нергал, опустил свои руки.
Она плачет, рыдает.
«Ты – супруг мой! Я – твоя супруга!
Да возьмешь ты
Царство всей Земли Обширной! Я вложу таблицы
Судеб в твои руки! Господин – ты!
Я – госпожа!» Как услышал Нергал эти речи ее,
Схватил, расцеловал, утер ее слезы.
«Все, что ни пожелаешь, с месяцев тех прошедших
И доныне – так!»

Судя по всему, этот миф призван оправдать воцарение Нергала в нижнем мире. Ничего не может быть естественнее: описанная здесь процедура обычна для всего Древнего мира.


Среди поэм, посвященных героям, мы вновь обнаруживаем в центре событий Гильгамеша – только теперь он обряжен в семитские одежды. Кроме того, здесь есть четкая связь между различными эпизодами и последовательность, чего откровенно не хватает в шумерских источниках. И конечно, здесь имеются эпизоды, которые – по крайней мере, в настоящий момент – представляются новыми в этой истории.

Гильгамеш, герой, все видевший и знающий тайну мудрости, шествует от подвига к подвигу. Сама богиня Иштар проникается восхищением и предлагает ему стать ее возлюбленным. Следующий диалог воплощает в себе литературную тему, которую можно найти и в других восточных мифологиях. Человеку предлагают поднять его до уровня богов, а он отказывается, потому что знает: это невозможно, а попытка может привести лишь к несчастьям:

Давай, Гильгамеш, будь мне супругом,
Зрелость тела в дар подари мне!
Ты лишь будешь мне мужем, я буду женою!
Приготовлю для тебя золотую колесницу,
С золотыми колесами, с янтарными рогами,
А впрягут в нее бури – могучих мулов.
Войди в наш дом в благоухании кедра!
Как входить ты в дом наш станешь,
И порог и престол да целуют твои ноги,
Да преклонят колени государи, цари и владыки,
Да несут тебе данью дар холмов и равнины…

Богиня подробно описывает счастливые перспективы, которые откроются перед героем. Но он хорошо знает, что у этой картины есть и другая сторона: Иштар ветрена и скоро оставит его. Поэтому он отвечает:

Зачем ты хочешь, чтоб я взял тебя в жены?
Я дам тебе платьев, елея для тела,
Я дам тебе мяса в пропитанье и в пищу,
Накормлю я тебя хлебом, достойным богини,
Вином напою, достойным царицы,
Твое жилище пышно украшу,
Твои амбары зерном засыплю,
Твои кумиры одену в одежды, —
Но в жены себе тебя не возьму я!
Ты – жаровня, что гаснет в холод,
Черная дверь, что не держит ветра и бури,
Дворец, обвалившийся на голову герою…
Какого супруга ты любила вечно,
Какую славу тебе возносят?
Давай перечислю, с кем ты блудила!..
И льва ты любила, совершенного силой, —
Семь и семь ему ты вырыла ловушек.
И коня ты любила, славного в битве, —
Кнут, узду и плеть ты ему судила,
Семь поприщ скакать ты ему судила…
И еще ты любила пастуха-козопаса,
Что тебе постоянно носил зольные хлебцы,
Каждый день сосунков тебе резал;
Ты его ударила, превратила в волка, —
Гоняют его свои же подпаски,
И собаки его за ляжки кусают…
И со мной, полюбив, ты так же поступишь!

Трагедия героя в том, что он не может избежать смерти. Во всех подвигах это знание преследует и мучит его. Мы уже видели, что именно эта тема доминирует в шумерском тексте поэмы; теперь мы видим то же и в семитском тексте. Чувства героя выражены поразительными образными стихами:

Гильгамеш! Куда ты стремишься?
Жизни, что ищешь, не найдешь ты!
Боги, когда создавали человека, —
Смерть они определили человеку, —
Жизнь в своих руках удержали.
Ты же, Гильгамеш, насыщай желудок,
Днем и ночью да будешь ты весел,
Праздник справляй ежедневно,
Днем и ночью играй и пляши ты!
Светлы да будут твои одежды,
Волосы чисты, водой омывайся,
Гляди, как дитя твою руку держит,
Своими объятьями радуй подругу —
Только в этом дело человека!

И еще:

Разве навеки мы строим домы?
Разве навеки ставим печати?
Разве навеки делятся братья?
Разве навеки ненависть в людях?
Разве навеки река несет полые воды?
Стрекозой навсегда ль обернется личинка?
Взора, что вынес бы взоры Солнца,
С давних времен еще не бывало:
Пленный и мертвый друг с другом схожи —
Не смерти ли образ они являют? [13]

Возвышенный тон этого описания человеческих несчастий придает поэме о Гильгамеше жизненность, которую мы могли бы счесть почти современной, и ставит ее в первый ряд богатой и обширной вавилоно-ассирийской литературы.


Кроме мифов о богах и героях в этой литературе присутствует и богатая лирическая поэзия, где полностью доминируют религиозные темы. Как и у шумеров, преобладают здесь гимны с восхвалением богов и правителей. Так, в гимне солнечному богу Шамашу говорится:

Шамаш, суд небес и земли,
господин преисподних и горних,
светоч богов,
водитель людей,
разгоняющий сумрак,
зажигающий светы,
разрушитель оков,
воскреситель людей.
…………………….
Царь, которого сердце
совершенно и чисто,
кедр, по собственной воле
произросший в горах,
отрасль доброго корня,
основание царства,
государь государей,
самодержец страны [14].

В дополнение к гимнам есть еще покаянные псалмы и просто молитвы; они не составляют отдельного литературного жанра, но являются выражением единой в своей основе религиозной жизни. Мы можем процитировать прекрасную вечернюю молитву. Идет некая церемония, жертвоприношение. В храме царит молчание. Великие боги дня спят. К звездам, сияющим в небесах, возносится песнопение:

Они ложатся, ложатся великие;
Молнии упали, скрепы укреплены;
Шумные толпы утихли,
Распахнутые врата закрыты.
Боги и богини нашей земли,
Шамаш, Син, Адад и Иштар,
Удалились почивать на небо.
Они не вершат суда,
Не разрешают споров.
Ночь укутана тьмой.
Дворец и поля темны и тихи…
Великие боги, боги ночи…
Встают…
Да откроется мне в гадании,
В ягненке, которого приношу в жертву,
Мне истина.

Назидательная и учебная литература воспроизводит те же формы, какие мы уже видели у шумеров. Некоторые поговорки очень точны.

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация