Еще одним важным стимулом для военнослужащих была доля в военной добыче. Конечно, львиная часть трофеев доставалась царю, но перепадала и всем остальным участникам удачной войны.
Клинописные документы упоминают военных, которые крали трофеи из царской доли, а также офицеров, удерживавших добычу, предназначавшуюся солдатам. Так, один из командующих жалуется, что некоторые из его офицеров
«...украли долю солдат! Я поклялся именем царя... не отнимать солдатской доли добычи».
Зарплаты солдатам и офицерству выплачивались, видимо, не ежемесячно или ежегодно, а за участие в конкретной военной кампании. Например, войску из 650 человек за проведение очередной кампании было выплачено на 10 человек по 2 сикля; их командир получил 8 сиклей и рубаху
[50].
Походное снабжение
Месопотамские государства во время военных действий обеспечивали своих воинов вооружением, одеждой и едой. Войскам, выступавшим в поход, выдавали продовольствие на определенное количество дней — от 10 до 40 суток. Транспортировка продовольствия и обеспечения для армии производилась носильщиками, на ослах, телегах либо на лодках (в Верхней Месопотамии войска снабжались караванами посуху, тогда как в Нижней — в основном на лодках по реке). Лодки зачастую просто экспроприировались у местного населения. Солдаты противоборствующих сторон, как правило, стремились нарушить движение вражеских лодок по реке с целью помешать снабжению войск противника. Задержки в проведении той или иной кампании зачастую могли быть вызваны именно трудностями в снабжении:
«...сейчас он пребывает в Манухатан и достает продовольствие для их похода».
Просьбы получить масло и прочий провиант довольно часто фигурируют в письмах. Государственные склады хранили десятки тысяч литров зерна, но доставка его в расположение войск зачастую представляла проблему.
Чем дольше продолжалась война, тем больше истощались армейские запасы, и не только. Квартирование армии в отдельно взятой области в течение продолжительного времени усугубляло продовольственную ситуацию и приводило к возмущению местного населения. Так, в одном из городов Мари жители взбунтовались из-за непомерных зерновых поборов. Кроме того, воины конфисковывали у местных жителей повозки и лодки для транспортных целей, и в результате урожай не вывозился и сгнивал на полях. Если война продолжалась долго, это приводило к нехватке людей для сельскохозяйственных работ; в таких случаях помогать населению с уборкой урожая отряжали солдат.
Коррупция и военные спекуляции, судя по архивам из Мари, весьма процветали в месопотамских армиях. Так, некий интендант пришел в ужас от царившего в одном из городов беспорядка в снабжении войск зерном:
«Я прибыл и обнаружил, что прежние служащие [квартировавшие в городе] распродали [армейское] зерно за серебро. Войска, прибывшие позже, расточительно расходовали его. Теперь осталось только пятьдесят ослиных поклаж зерна... и из амбаров... пропало пятьсот мер зерна!»
Иногда, например в том же Мари, войска экипировали за казенный счет. Оружие хранилось в арсеналах и выдавалось мобилизованным бойцам. Некий командир велит своим подчиненным:
«...Откройте склад, выдайте копье [каждому воину], а также походное продовольствие на сорок дней».
Справные сапоги всегда дефицит в армии. Так было и 4-5 тысяч лет назад. Вот один офицер просит своего приятеля:
«Пришли мне хорошие сапоги!»,
на что тот отвечает:
«Вышли мне отпечаток твоей ступни, и я изготовлю хорошие сапоги».
Военные действия
Детальных описаний битв и прочих боевых действий столь седой древности практически не существует. Встречаются лишь сжатые сообщения, в совокупности дающие некоторую картину.
Перед началом военных действий и после их окончания проводилась, как уже говорилось, перепись армейского контингента:
«...Войска вернулись, и я проведу их полную перепись. Перепись эта будет очень тщательная! Население собрано. И теперь царь [Шамши-Адад] пошлет к тебе людей, ответственных за перепись, и ты в своей земле проведешь ее так же».
Зная свой боевой потенциал, можно было ориентироваться на ту или иную стратегию, не забывая при этом, что и враг не сидит, сложа руки. Уже Шамши-Адад отмечает в своем письме сыну значимость стратегической подготовки:
«Ты думаешь, какими бы уловками разбить врага, какое место занять для противостояния ему. Но враг тоже обдумывает разные хитрости, с какого расположения лучше противостоять тебе. Это подобно тому, как два борца используют приемы друг против друга».
Вообще, надо сказать, Шамши-Адад и Ишме-Даган были весьма способными военачальниками. Они практиковали такие приемы, как засада, стычка с походными колоннами противника, нападение на противника союзными силами одновременно с разных направлений, высылка подразделений на вражескую территорию, чтоб они затаились и нанесли удар по противнику, когда тот, расслабившись и ничего не подозревая, возвращается домой.
А вот следующий эпизод, иллюстрирующий военные реалии. Для того чтобы предотвратить нападение ямхадского Суму-эпу на правителя Катны Ишхи-Адада, союзника и «брата» Шамши-Адада, последний намерен выслать войска с целью доставить беспокойство врагу на его территории и тем самым остановить его агрессию
[51]. В следующий раз мы снова сталкиваемся с этим Суму-эпу из Алеппо. Он захватил пограничные крепостцы Дур-Адад и Дур-Шамши-Адду. Шамши-Адад решает неожиданным нападением выбить захватчиков из пограничных застав. Неожиданным тут является время года — весна, когда служивых распускают по домам для ведения полевых работ. Поэтому Йясмах-Адад, сын Шамши-Адада, получает приказ сразу после похода, в пять дней, вернуть солдат домой — обратно к сельскохозяйственным заботам. А вся кампания должна продлиться не более тридцати дней.
Судя по редким изображениям среднеассирийского периода и дошедшим до нас литературным источникам, в сражениях ассирийцы задействовали как пехоту, так и колесницы. Пехотинцы на вооружении имели луки и боевые топоры. Очевидно, сначала осуществлялся обстрел противника, как пехотинцами-застрельщиками, так и с колесниц, а при соприкосновении с вражеским войском, чтобы пройти его передовые, хорошо защищенные ряды, применялось оружие ближнего боя — копья, мечи, боевые топоры.
Имели место и разного рода уловки и хитрости. Вот, например, касситский царь Вавилонии Каштилиаш объявил войну Тукульти-Нинурте I, однако в открытое сражение до поры до времени вступать не спешил. Ассирийский визави укоряет его:
