— А я думал, что он умер, — неожиданно произнес Лев.
— Такой большой, а покойника от живого человека отличить не можешь, — заметил молодой врач. — Он же теплый, а по ситуации, в которой мотор дал сбой, можно сказать, что даже горячий. Это ж мечта многих мужчин — закончить свой жизненный путь на бабе… То есть, прошу прощения, на женщине.
— Идиот, — тоненьким голоском проговорила Ирина и спросила после паузы: — А жить Мераби будет?
— Если так же, как жил, то будет. Но недолго. Хотя… Может статься, что и наоборот. Все зависит от меры и темпа. На Кавказе с этим проблемы. А по-другому и жить неинтересно.
Под окнами ухнула сирена неотложки. По потолку засеменили блики от огоньков мигалки. Джульетта пришла в себя и сердито бормотала на родном языке. Ирина, допивая коньяк, смотрела в одну точку.
— Ладно, я поеду, — подвел итог визиту Артак.
— А меня до гостиницы не довезете? — молящим голосом произнесла Ира.
— Не довезу. К сожалению, не довезу. Я уже на важную встречу опаздываю. Да и ехать мне в другую сторону.
На этих словах Артак с улыбкой подмигнул Льву. Парню показалось, что жабы стали голосистее, а сверчки и вовсе умолкли.
— Вы, Ирина укладывайтесь. Да и я спать пойду, пожалуй. У меня завтра день важный.
— Боязно мне одной оставаться после всего случившегося. Да тем более на этой кровати.
— Ну, тогда пойдемте ко мне. Вдвоем не так страшно.
— Издеваетесь?! Надо мной… То есть на мне только что человек Богу душу не отдал, а теперь вот вы еще.
— Я просто сказал, что вдвоем не так страшно. Может, мне этот Мераби теперь всю жизнь сниться будет.
Через два дня Лев в салоне уже знакомой «шестерки» ехал в сторону вокзала. Бока пел про воровскую любовь, карие очи и зарешеченное небо. Артак изредка подсигналивал знакомым и с улыбкой махал в окно рукой.
— Главное не торопиться и слушать старших. Вот все, Лева-джан, и сложилось. Договор ты подписал, с городом немного ознакомился, на пляже успел сгореть. А с Мераби успел познакомиться?
— Нет вообще-то.
— Ну вот. А Мераби тебя с такой девушкой познакомил. И ты его отблагодарил. Продолжил, можно сказать, дело мужской солидарности и подставил плечо незнакомому человеку, который попал в беду.
— Он из беды-то выбрался?
— К сожалению, нет…
Кантри-мьюзик
— Виски с колой.
— А пропорции?
— Неважно… У вас… У вас красивые пропорции. И глаза. Восхитительные глаза. А мне лучше сто виски и столько же колы. И еще одну улыбку… Вашу чарующую улыбку.
— Какое подзабытое слово… Чарующая.
— Я тоже подзабытый. В какой-то мере…
Он сидел у края полированной стойки темного дерева. Медленно помешивал лед тонким стеком. Постукивание тяжелых кубиков льда о хрупкие стенки бокала. Колокольчик неги. Мягкие переливы градусов в стекле, и джаз… До девушки можно дотянуться рукой. Провести кончиками пальцев по гладкой, нежной коже. Коснуться светлых локонов. Третий раз он заезжает в небольшой придорожный бар, чтобы восхищаться. Молча созерцать и веровать в потертую временем фразу — «любовь с первого взгляда». Хороший бизнес, просторный дом, роскошный автомобиль, умная собака, огромная двуспальная кровать и новая спутниковая антенна. Когда она переедет — нужно будет сменить ложе. Выбросить ипподром любви с идиотскими вензелями в изголовье. Говорят, вещи имеют память. У датской кровати она, должно быть, перегружена. Прищурив глаз, он посмотрел на девушку сквозь бокал:
— Вам нравится? Я про мелодию… Музыка печальных настроений… Мне нравится джаз. Маллиган великолепен! Ливень за окном и классический джаз… Выпуклые капли — отражение мгновений нашей жизни. Джаз — как вибрация чувств, переживания этих частичек времени. Или я говорю ерунду и банальщину?
— Нет… Что вы. Вы говорите красиво. В вас угадывается романтик… Магнит для неприятностей…
— Магнит для неприятностей? Интересно… Меня еще никто не называл магнитом.
— Но ведь вами наверняка пользуются. И наверняка обманывают…
— Пока обманывали только женщины. Да и пользовались романтиками всегда.
— Вы так выразительно посмотрели… А вдруг я не из тех женщин?
— Девушек…
— Ну да, девушек, — она усмехнулась.
Он будет засыпать, вспоминая ее улыбку. Повернется на левый бок. Вспомнит, что сердце не любит, когда на него валится правое легкое. Правый бок… На стене фото голой Кристины. Она хороша… И на фото, и в жизни. Особенно грудь. И ножки великолепны. Папа Кристины был скульптором, а мама формой… Такие люди обязаны являть миру множество детишек.
На одну развратницу Кристину может родиться несколько вполне добропорядочных граждан. Когда подолгу смотришь на фото Кристины, она прилетает в сновидения. Иногда Кристина прилетает не одна, а с подругой Анной… Два совершенства, не ведающих о существовании нравов…
Созерцая потолок, отходить ко сну тяжело. Ждешь, когда рухнет люстра, а за ней и перекрытия. Наверное, это первые признаки паранойи. Лучше представить улыбку этой милой девушки… Мука сладострастия, волны теплоты… Но зачем мучиться?
— Ирен, привет! Это я, Макс. Приезжай… Я купил спутниковую антенну. Ее уже подключили.
— Если раньше ты приглашал меня переспать, то сейчас зовешь, чтобы вульгарно похвастаться.
— Нет. Просто там есть канал про моду. Тебе будет интересно смотреть канал про моду.
— В какой позиции?
— Можешь не приезжать… Ты все опошлила.
При чем тут хвастовство? Он хотел радовать женщину! Показать трансляции ярких дефиле, лица гомосексуальных белошвеев, натренированные голодом взгляды моделей. Ирен как модельеру это должно быть интересно. Кроме Ирен, желающих видеть подиумы и кино, будоражащее плоть, много. Даже чересчур. Записная книжка — это «Источник наслаждений». Нет… Слишком банально. «Фолиант безбрежной похоти». Чересчур пафосно. Нужно их всех забыть, вычеркнуть. Оставить только ее…
— Виски с колой.
— Сто на сто?
— Да… Сто на сто и вашу чарующую улыбку. Я в прошлый раз не представился. Меня зовут Максим.
— Приятно. А я Станислава. Коротко, Стася.
— Древнее и красивое славянское имя…
— Мы из поляков.
— Стася… Это ласкательно. Не уменьшительно, а именно — ласкательно. Я был в Гданьске и Познани. В ресторане подавали фляки и хорошую водку, — Максим отпил из бокала. — В сувенирном магазине мне продали ненастоящий янтарь. Польские женщины показались лучше польских мужчин… Я в этом просто уверен.
