Неделя, проведенная в Голландии, немного взбодрила. Жителя мегаполиса эта неделя вполне могла усыпить. Но я соскучился по улыбчивым лицам и гортанному говору фламандцев, а еще мне нужно было привести себя в порядок. Находясь в хаосе, невозможно вычерчивать прямые. А здесь отдохновение и уютно душе. В аэропорту было тихо. Даже объявления звучали приглушенно.
У сувенирного киоска милая кореяночка, ростом с пони, выбирала значки. Открытки больше не в ходу. Их убили слова «пиксель» и «фотошоп». Кореяночка была до чертиков дотошной. Продавец терпеливо проводил экскурсию по каждому выбранному кругляшу. С улыбкой рассчитавшись, девушка бережно уложила пакетик в карман жакетки. Значит, позвенит на детекторе… Купил пять одинаковых брелоков, пару значков с растаманскими символами. Коллеги будут довольны.
Телефон зазвонил с последней каплей горячего шоколада. Высветился номер Андрея. Неужели опять?.. Здесь все живы, все пьют кофе, едят булочки и улыбаются.
— Тема, привет. Ты где?
— В аэропорту. В Амстердаме.
— Тема, в общем, даже говорить не хочу. Тема, мир оскудевает, сиротеет мир! Леню Маркушанина убили, представляешь? Подложили триста граммов тротила в машину, представляешь?
— Представляю, представляю… Щедрые ребята. Но я бы удивился, если бы они ему газовый баллончик для зажигалок подложили.
— Да ладно… Погиб человек, которого ты прекрасно знал. Не до шуток, не до кощунства. Послезавтра похороны, нужно сходить.
Я с трудом представил, что можно хоронить после фейерверка из трехсот граммов тротила. Там всю работу не только за гробовщиков, но и за тружеников крематория выполнили. Разве что золото расплавиться не успело и борсетку волной отбросило. Нужно сходить! Так говорят, когда в город приезжает известная театральная труппа. А сходить на труп, вернее на то, что осталось от Лени?..
— Андрейка, а не перебор с походами в мир скорби и гранита?
— Это не перебор, Тема. Это дань уважения к памяти человека. Ты же с ним имел дела одно время. Да и помогал он многим.
Леня, действительно, помог многим. Обанкротиться, получить инвалидность. В этих направлениях покойный Леонид был самаритянином. Из волны неопределившихся. То ли приблатненный бизнесмен, то ли прибизнесмененный браток. В одном кармане — пистолет; в другом — калькулятор. При бандитах называл дельцов не иначе как барыги и лохи. При бизнесменах отзывался о братве как об отморозках и соскребышах с простыни. Супруга до замужества была шестовичкой. Смазывала жиром никелированную трубу в какой-то котельной, перестроенной под стриптиз-бар. Ребенка, насколько я помнил, сотворить они не успели. То есть армия сирот не окрепчала.
Я сказал Андрею, что пойду с ним, но в последний раз. Стало как-то обидно. На дни рождения меня давно никто не приглашал, а вот на кладбища чуть ли не абонемент можно выписывать.
Общаться в полете было не с кем. Полупустой салон, фильм с идиотом Беном Стиллером, два араба, играющих в нарды. Заказывая выпить, поинтересовался у стюардессы, часто ли в Амстердаме взрывают автомобили с водителями? Оказалась с юмором. Сказала, что ее сын в этом плане специалист и не вылезает из компьютерных стрелялок. Ее звали Анетт. Почему я не родился в Голландии, в квартале ходьбы от дома Анетт?..
Глянцевые шеренги дорогих иномарок ранним утром можно увидеть у элитных школ, ближе к полуночи — у дорогих казино, а днем — у кладбищенских ворот. Некоторым из них не суждено уйти под пресс, как это стало с микроскопической «япошкой» несчастной Иришки. Говорят, после взрыва Лёнин «BMW» уменьшился до размеров коллекционного автомобильчика.
У входа в храм ждали действа представители всех гангстерских коллективов нашего города. Подошел Юра Синдром, по-братски обнял.
— Помянем?
Юра вытащил из кармана никелированную флягу. Походный сосуд украшал барельеф полуголой девицы.
— Не-а. Рановато еще. На поминках и помянем.
На поминки ехать я не собирался. После экскурсов за кладбищенские ограды аппетит фестивалей не устраивает.
— Вот так, брат… — с этим пожизненно философским изречением Юра удалился.
Андрей подошел чуть позже. Для траурной церемонии он выглядел слишком свежо. Чисто выбрит, на щеках румянец. Главное — войти в ритм. А праздничный ритм или похоронный — дело второе. Форма была та же — куртка с блестящими пуговицами. Роз на этот раз было десять, колер чуточку потемнее. Со всех сторон доносились обрывки заупокойных фраз: «Настоящий пацан ушел…»; «Это чичи-выродки, наверное…»; «Ногу в ста метрах нашли…»; «Старушку с первого этажа волной в сервант впечатало…» Бедная бабка…
Небось войну пережила, а на нее вот снова взрывные волны накатывают.
Церквушка, в которой отпевали Леню, вместить всех желающих не могла, и я специально пристроился в хвост очереди, чтобы остаться на улице. Андрей пытался завести меня внутрь. Я сослался на головокружение и закурил. В храмах нет кондиционеров. Внутри душно, запах парафина перемешивается с флюидами перегара и елея. Из-за дверей раздались всхлипы и чересчур зычный голос батюшки. Отпевания братвы перед отправкой в межгалактические пространства проводят по особому тарифу. За вложенные деньги приходится делать вид, что вкладываешь душу.
Речи над могилой что-то напомнили. Выключите картинку, оставьте звук и окунетесь в годы, когда по телеку крутили сплошную героику.
— Леонид был настоящим человеком. Это ощущалось во всем. Добрый и немного жесткий взгляд, уверенная походка. Леня мог созидать, строить. Он построил дом, создал семью, начал растить сына. И так много он не успел.
Говорил бизнесмен Мальгин, начинавший карьеру в комсомолии. Они такими речугами провожали передовиков, простившихся с жизнью в результате несчастного случая на рабочем месте. А про сына я не знал. Значит, полку сирот прибыло, а ребенку до совершеннолетия будут рассказывать историю о несчастном отце, который пошел в лес по грибы и случайно задел противотанковую мину времен Великой Отечественной.
— Погиб человек… Наш человек. Он не мог лгать, не мог бросить в беде ближнего, не мог предать. Но предали его. И мы должны отомстить и предателю, и тем, чьими руками было сделано это. Спи спокойно, Леня. Мы помним тебя, Леня, и мы отомстим.
Это уже из военной тематики. Бойцы жаждут мести, дабы не потерять лицо и квалификацию. Хотя вполне возможно, что говорил и сам заказчик. Надмогильная патетика не лучшее алиби, но бдительность усыпляет. Звук без картинки… Иллюзия окопного кинематографа.
Все испортил какой-то выскочка из недавно откинувшихся:
— Леня, ты был не просто пацаном! Ты был своим пацаном, нашим пацаном. Ты знал понятия, и ты жил по ним. И пусть понятия будут с тобой всегда. И здесь, Ленчик, и там… — пьяная голова выступавшего кивнула на облака.
Под славящие покойного тосты был заказан дорогой ресторан. Андрей порывался съездить.
Я предложил опрокинуть рюмку-другую в кафе. Заведение с клиническим названием «Promille» пустовало. Андрей попросил, чтобы водку принесли в графине. Поинтересовался: не суррогатная ли? Официант, сообразивший, на чьих похоронах мы были, резонно заметил, что таких, как мы, обманывать грех. Оно и верно. Нас уже и так жизнь обманула.
