Его называли «народным фаворитом». Поклонники Фанни Сайда — «маленькие люди», вроде скотины — пивного пьяницы из Бруклина, готового убить собственных детей, если Фанни Сайд проиграет. Правда, это казалось невозможным. В Нью-Йорке люди всерьез считали его верняком.
Главными злодеями в этой истории с «Тройной короной» оказались те, кто правит миром скачек, — пропитанные мятным джулепом
[105] и розовым лимонадом люди, известные как зловещая кентуккийская мафия коннозаводчиков, тренеров и денежных баронов. Она ненавидела Фанни Сайда и «была готова на все, чтобы помешать ему выиграть и эти скачки». Ходили слухи, что мафиози пребывали в отчаянии — и их оружием в это дождливое субботнее утро стал трехлетний жеребец из «Черчилль Даунс» по кличке Эмпайр Мейкер. Первоклассная лошадь.
Бельмонт всегда имеет крупный призовой фонд, но в этом году победа сулила поистине колоссальные деньги. Ведь если бы Фанни Сайд пришел первым, он бы забрал еще и пятимиллионный долларовый приз от Visa за победу в «Тройной короне» в придачу к тем 1,9 млн долларов, что уже получил за этот год. Итак, Фанни Сайд стоял на пороге бессмертия.
Однако не всем рисовалась столь радужная картина, в том числе и мне. Моему сердцу был ближе любимец Нью-Йорка, но разум велел ставить на Эмпайр Мейкера — чистокровное дитя огромного и грозного истеблишмента мира скачек. Я знал этих людей, я среди них вырос и понимал, на что они способны.
Чистокровные лошади чрезвычайно чувствительны. В возрасте трех лет это капризные избалованные подростки, попавшие в жестокий бизнес. Они безответственны и темпераментны, прямо как мы сами, и большинство из них откровенно бесполезны. Если кто-то из них сломает ногу, что самое обычное дело, его придется пристрелить на месте. Пустить пулю в голову и, сдерживая слезы, оттащить на живодерню. Вот как работает этот бизнес. Это абсолютное воплощение теории Дарвина — мир, где царит естественный отбор и есть неудачники и победители.
Ставка на приз Бельмонт стала классическим случаем из серии «сердце против головы», с чем я борюсь всю жизнь. Фанни Сайд был самым вероятным претендентом на победу со времен Нэйтив Дэнсера и Секретариата. Твердое четыре или пять к одному, не меньше. Фанни Сайд представлял всю Америку.
Но, вопреки прогнозам, он уступил место победителя Эмпайр Мейкеру, и больше о нем никогда не слышали. Фанни Сайд стал только третьим, а пятимиллионный приз от Visa ушел в никуда. Если сомневаешься, ставь на темную лошадку. Таковы законы нашего бизнеса.
Добро пожаловать в кромешный мрак
Привет, ребята, меня по-прежнему зовут Томпсон, и я все еще пью по ночам джин с медсестрами, но в каком-то смысле я стал новым, другим человеком и даже более опасным, чем во время нашей последней беседы. Это ведь было несколько недель назад, да?
Теперь я снова могу ходить, и мне это нравится, потому что весь последний месяц я испытывал острую боль в позвоночнике, стоило мне сделать хоть шаг. И в этом не было ничего положительного или искупительного. Это было отвратительно.
Но я наконец вернулся из клиники Стедмана-Хокинса в Вейле, штат Колорадо (да-да, того самого, где засветился Коби Брайант). Я провел там несколько очень насыщенных недель и перенес хирургическую операцию, чтобы избавиться от проблем со спиной. Несколько дней чудовищной боли, и я решил покончить с этим раз и навсегда.
Я не новичок в деле замены органов и всегда считал это надежным способом избавиться от боли.
Ненавижу ее, несмотря на то что могу терпеть боль дольше, чем многие, что, кстати, не всегда во благо. Было дело, я лет пять подряд наблюдал за тем, как гниет мое бедро, прежде чем решил наконец лечь под нож хирурга.
Надо сказать, что титановый имплант оказался гораздо более удобным и гибким, чем настоящий позвонок, тем более в моем случае. Он легче, крепче и практичней, чем кость или что-либо еще в человеческом теле, и я без долгих разговоров решился на замену.
Имплант уже прижился примерно на 70 процентов, и, после того как все закончится, я сделаю перерыв. Может быть, поразмыслю над этой странной и унизительной историей с Коби Брайантом. Чем больше я узнаю об этом деле, тем больше понимаю, что изнасилование тут ни при чем
[106]. Все вертится вокруг денег. Никто не сядет в тюрьму, но кому-то придется заплатить.
Во всеамериканский водоворот тупости затягивает новую жертву. Вы думаете, что О. Джей был плохим? Подождите, пока не отведаете вкуса скандала с К. Б. Безумие нарастает, и перед нами еще пройдет целый парад шлюх и людоедов.
Когда 30 апреля я ложился в клинику, Джордж Буш примерно на 50 пунктов опережал ближайшего соперника по предстоящим в следующем году президентским выборам. А когда меньше чем через три недели я наконец выбрался оттуда, рейтинги Буша упали уже наполовину, а в некоторых штатах даже ниже. Республиканцы запаниковали. Крутовато, ведь даже у его проворовавшегося папаши ушло больше времени на то, чтобы упасть с 93 процентов одобрения избирателей до 43 и даже 41 процента, которые были у него в последние дни богом проклятой первой администрации Буша. После этого он стал боксерской грушей для Билла Клинтона.
Ричард Никсон мог сколько угодно рассказывать нам о слишком раннем взлете популярности. Он был мастером этого дела, что и подводило его всякий раз. Он так и не научился извлекать уроки, как не научился и Буш-старший.
Но, черт побери! Этот придурочный сынишка-президент, которого мы имеем на руках, — это же просто ходячая демонстрация идиотизма, а ведь сейчас только лето 2003-го! К лету 2004-го его, возможно, уже и не будет в Белом доме. Он просто испарится, растает, как прошлогодний снег.
Альянс Рамсфелд — Чейни развалился у нас на глазах наряду с некогда гордым союзом Перла — Вулфовица. При этом они умудрились всего за несколько месяцев — с января по июль — разнести страну ко всем чертям, словно банда ребятишек в мародерском разгуле. Это невероятно! Казна США пуста, мы проигрываем эту идиотскую, мошенническую войну в Ираке, и все страны мира, за исключением оравы коррумпированных британцев, презирают нас. Мы неудачники, а это единственный непростительный грех в Америке.
За три года мы потеряли уважение всего мира и потерпели поражение в двух войнах: в Афганистане окончательно проиграли, а Ирак превратился в постоянную зону боевых действий. Национальная экономика обваливается по всем фронтам, «военная стратегия» Пентагона оказалась провальной, ни у кого нет денег, и наша некогда могучая страна парализована мятежами в Ираке и даже в Форт-Брэгге
[107].
