— Побывать на Кавказе и не поесть шашлыка, — сказал себе Антон, — это все равно, что лечь с девой и… — Не закончив фразы, Антон рассмеялся и добавил: — Ну уж, шашлыку-то я точно поем.
Взяв два шампура с дымящимся ароматным мясом, Антон тут же решил, что погорячился — такого количества мяса он не осилил бы даже в былые времена, когда имел привычку есть по три раза в день.
Шашлычник предложил ему взять водки, но Антон отказался, сославшись на жару.
— Тогда возьми вина, — не отставал тот. — Шашлык без вина — обычное мясо.
— Я не пью, — поморщившись, ответил Антон. — И не курю.
— Молодец. Долго жить будешь, — равнодушно сказал шашлычник и, потеряв к клиенту всякий интерес, занялся своими делами.
Антон устроился в тени под стеной. Он вертикально воткнул один шампур в колоду, а за второй принялся с энтузиазмом, достойным великого обжоры Гаргантюа. Он громко и смачно чавкал, закатывал глаза от удовольствия, сопел и даже постанывал перед тем, как проглотить разжеванный кусок.
Взявшись за второй шампур, Антон решил немного передохнуть, тем более что первый голод он уже утолил, и теперь можно было не спеша наслаждаться всем сразу: относительной прохладой буквально в метре от дымящегося асфальта и беспощадного солнечного света, приятным чувством занятости, тем более что всего пятнадцать минут назад он не знал, куда себя деть, и даже некоторым отупением, наступившим благодаря съеденному шашлыку. Он перестал так остро ощущать драматическую неопределенность своего положения. Хорошо пережеванное мясо легко тяжелым балластом в его желудок, и у Антона появилось чувство устойчивости, а вернее, сытое равнодушие ко всему происходящему.
Он вцепился зубами в мясо и сорвал с шампура первый кусок, когда увидел посреди рыночной площади свою бывшую жену Лену. Она стояла с авоськой, из которой торчали перья лука, обмахивалась журналом и, по-видимому, кого-то ждала.
Антон выплюнул кусок мяса на землю, положил шампур на колоду и как загипнотизированный, не спуская с Лены глаз, пошел к ней, на ходу убыстряя шаг.
Появление Лены сильно взволновало его. Он даже почувствовал, что немного задыхается. В горле у него не то что пересохло — там непонятно из чего как бы возникла и встала поперек какая-то геометрическая фигура с острыми углами.
Вытерев жирные губы тыльной стороной ладони, а руку о брючину, Антон миновал табачный ларек и остановился перед Леной в тот момент, когда она повернула голову в его сторону.
— Ой! — испугалась Лена и прижала руку с журналом к груди. — Это ты.
— Да, я, — расстроенно сказал Антон, чувствуя, что своим внешним видом окончательно убедил бывшую жену в правильности того, что она сделала.
Лена оглядела его с ног до головы, еще больше удивилась и спросила:
— Что это за вид? Ты что, живешь в мусорном контейнере?
— А как я должен выглядеть на курорте? — раздраженно ответил Антон. Он пошевелил пальцами ног и сказал: — Хожу босиком. Говорят, полезно. Сегодня постираюсь, и все будет в порядке.
— Честное слово, ты меня напугал, — сказала Лена. — Ты в зеркало давно смотрелся?
— Давно, — поморщившись, ответил Антон. — У меня нет зеркала. И в том поганом курятнике, который я снял, тоже нет зеркала. Люди в них просто смотрят друг на друга и причесываются. А мне не на кого смотреть, я один живу.
— Да? — с сомнением в голосе спросила Лена. — Ну и чего ты хочешь?
— Ты даже не поздоровалась со мной, — сказал Антон.
— Ты тоже, — ответила Лена.
— Да, здравствуй, — смутился Антон. — Я приехал повидать вас. Хотел поговорить с тобой. Может, даже погулять по городу.
Лена пожала плечами, взглянула в сторону рынка, и Антон догадался, что на рынок она пришла не одна.
— Откровенно говоря, я надеялся, что уговорю тебя, даже если стал тебе противен. Ну можно же договориться двум нормальным людям.
— Нет, нельзя, — ответила Лена. — Раньше надо было договариваться.
— Раньше, — тихо сказал Антон. — Раньше я ничего этого не знал. Человеку мало сказать, что он не прав, он должен это почувствовать.
— Ну вот я и помогла тебе почувствовать, — ответила Лена. Благодарить не надо.
— Ты знаешь, я бросил колоться, — не обращая внимания на сарказм, сказал Антон.
Лена усмехнулась и подчеркнуто равнодушно спросила:
— И давно?
— Давно, — ответил Антон. — Вернее, недавно. Три дня назад.
— Что-то не верится, — сказала Лена и опять посмотрела в сторону рынка.
— Верится, не верится, — раздражился Антон. — Перестань ты говорить со мной таким тоном.
— Ладно, я пойду, — сказала Лена. — Мне только твоей истории не хватало. Бросил и молодец. Ты прав, мне не до тебя. Попробуй начать все с самого начала. Ты еще молодой. А я уже не хочу обратно в эту клетку.
— Да?! — тихо, с отчаянием в голосе вопросил Антон. — Ты когда-нибудь умирала?
— Нет, не приходилось, — начиная нервничать, ответила Лена.
— Но болела ведь? И вот представь себе, после тяжелой болезни ты выздоравливаешь и говоришь человеку, которого считаешь самым близким: «Я выкарабкалась». А он отвечает тебе: «Мне все равно».
— А ты вспомни, — не выдержав, почти закричала Лена. — Со мной это было много раз. Хотя что ты можешь помнить, кроме своего кайфа?! Сколько я болела! И в маленькие промежутки, когда у тебя не было морфия, я надеялась, что вот, наконец ты бросил. И когда я говорила тебе об этом, ты смеялся, и начиналось все сначала. Так что насчет болезни помолчи. Я свое отболела, и не тебе упрекать меня в равнодушии.
— Мне очень трудно без вас, — неожиданно сказал Антон.
— Это твои проблемы. Женись на какой-нибудь вдове, они терпеливые. Я видела тебя позавчера с красивой женщиной. Вы очень хорошо смотрелись. А как она тебе — слушает, раскрыв рот?
— Дура, — с ненавистью сказал Антон.
— Сам дурак, — спокойно ответила Лена.
— Я не то хотел сказать, — спохватился Антон.
— Все, я пошла. Передай своей мадам, что я одобряю ее выбор и очень завидую ей.
— Подожди. — Антон взял ее за локоть, но Лена вырвала руку. — Я хочу тебе сказать на прощание: — Этот, — Антон показал в сторону рынка, — рано или поздно поступит с тобой так, как ты поступила со мной.
— Это не твое дело. Не тебе читать мне мораль, — ответила Лена.
— Я просто предостерег тебя.
— Предостерегай свою шлюху в белом платье. Ты ее здесь подцепил или с собой привез?
— Этот тип тоже тебя подцепил, ты же не считаешь себя шлюхой, — сказал Антон.
— Прощай, желаю тебе хорошо провести время, — сказала Лена. — Да, письма твои я прочитала. Очень трогательные. Ты меня разжалобил. И историю ты сочинил очень красивую, но ты забыл, что я знаю этого кавказца и его блондинку. Это Ашот со Светой. Наркотики отбили тебе память. Это они всегда брали с собой на природу ковер. А писать мне больше не надо. Тебе нужно беречь силы для этой старой шлюхи.
