— Да, — ответила она, стараясь не дышать с ним одним воздухом.
— Сейчас организуем! — Мужик схватил коляску и покатил впереди себя. — А ну, разойдись! Девушке надо в автобус попасть! А ну, в стороны, кому говорю!
Он орал настолько громко и грозно, что моментально все подходы к автобусу освободились. Мужик приподнял коляску с одной стороны, с другой за нее схватился молодой парень, до этого с невозмутимым видом стоявший неподалеку. Анну вместе с коляской загрузили в салон и оставили на задней площадке, разогнав нескольких бойких толстух в спортивных костюмах.
— На другом поедете! — мрачно сообщил им мужчина с перегаром и хрустнул пальцами. И с ним никто не стал спорить.
Анна настолько вымоталась со всеми этими действиями, что подумала: какие же героические люди — те, что вынуждены вот так передвигаться каждый день, каждый час и каждую минуту своей жизни! Кондуктор, немолодая женщина с адски грязными волосами, подошла к Анне и долго на нее смотрела, затем все-таки взяла деньги за проезд и ушла в начало салона со словами:
— Самое главное — это здоровье! Не приведи господь такое…
Полтора часа Анна смотрела в окно и практически ни о чем не думала, у нее не было плана, что делать дальше, она просто решила положиться на интуицию. На автовокзале в родном городе Лакрицину вынесли из салона и оставили на тротуаре, пожелав удачного дня, два смуглых паренька из автобуса.
Анна огляделась и, так как находилась в своем родном городе, где знала каждый сантиметр, поехала в привокзальное интернет-кафе. И снова ей пришлось туго: кафе, куда можно было спокойно зайти своими ногами, оказалось совершенно не приспособленным для коляски, она просто не пролезла в двери. Анна несколько раз нажала на кнопку экстренного вызова, и, наконец, к ней вышла недовольная менеджер салона.
— Что? — спросила она, даже не пытаясь скрыть брезгливость и отвращение.
— Мне необходимо попасть внутрь! — спокойно и вежливо ответила Лакрицина.
— Я тебя на руках туда потащу? — Девица развязно усмехнулась, и пока Анна подбирала хоть какие-нибудь приличные слова, за нее неожиданно вступилась женщина, которая проходила мимо.
— Ах ты, потаскуха дешевая! — кинулась она на менеджера салона, воинственно размахивая гигантского размера хозяйственной сумкой. — Да я сейчас на Первый канал позвоню! Да я сейчас…
Всю развязность «дешевой потаскухи» как ветром сдуло, она выдавила из себя мрачную улыбку и пригласила Анну проехать с ней через черный ход, «где дверь шире и нет порога». Когда Лакрицина наконец оказалась перед компьютером и оплатила три часа пользования Интернетом, ей показалось, что она только что прошла самый жесткий квест по выживанию. «Другой мир, неведомый мне ранее», — подумала она и, как кондуктор из пригородного автобуса, пробормотала:
— Не приведи господи…
Первым делом Анна проверила электронную почту, но, кроме рекламы и спама, никаких важных писем не обнаружила. Она хотела проверить и социальные сети, но потом решила, что лишний раз светиться своими посещениями на странице не стоит.
«Марина Максимова Яблочная или Яблоневая улица», — набрала Анна в поисковике и еще дописала свой родной город. По запросу в Интернете нашлось несколько ссылок, но заинтересовала Лакрицину всего одна: «ИП Максимова Марина Андреевна, ул. Яблочная, д. 67». Далее шли реквизиты юридического лица.
— Практически стопроцентное попадание! — обрадовалась Анна и записала на листке бумаги адрес.
Потом Лакрицина немного пошарилась на сайтах местных СМИ, прочитала все новости за последний месяц, но не нашла ничего, что хотя бы косвенно относилось к ней. Посмотрела она и социальные сети Антона — муж не заходил на свою страничку больше месяца.
Лакрицина была разочарована. Столько сил потратила на то, чтобы добраться до интернет-кафе, и так мало толку! «Ты же не собиралась найти ответ на вопрос «как жить дальше?» на бескрайних просторах Всемирной паутины?» — мрачно спросила она саму себя и вздохнула. Пора было заканчивать и думать, как добраться до Яблочной улицы, дом 67. Самым простым было бы заказать такси, но куда она со своей коляской? И тут до Анны дошло, что она может оставить коляску на вокзале, в камере хранения, спокойно съездить по найденному адресу, а затем без приключений и напрягов вернуться обратно. Лакрицина отъехала от здания автовокзала как можно дальше, завернула в первый попавшийся дворик и огляделась: пусто и тихо. Она встала, и даже больное колено не испортило ей кайфа от вновь обретенных ног. Анна с наслаждением прошлась взад-вперед, даже была мысль присесть, но она вовремя остановилась. Собрала коляску, сняла футболку и намотала себе на голову наподобие банданы, уж слишком лысина привлекала к себе внимание прохожих, а она не хотела, чтобы кто-то узнал в ней женщину из инвалидной коляски. Анна вернулась на автовокзал и, заметно нервничая, сдала коляску в камеру хранения. На нее никто не обращал внимания, не задавал никаких вопросов, и она немного успокоилась. До Яблочной улицы на такси теперь было ехать слишком дорого, так как Анна заплатила за камеру хранения, поэтому пришлось добираться до другого конца города на метро. Когда она наконец нашла 67-й дом, уже наступил вечер и стемнело. Это был самый обычный частный дом, в неплохом состоянии, но Лакрицина, привыкшая к городским квартирам, относилась к подобным строениям немного брезгливо, она совершенно не понимала, что такое «тяга к земле» и как можно получать удовольствие, копаясь на грядках по уши в грязи. Анна обошла дом еще раз, окна были темные, во дворе — горы осенних листьев и сухих веток. Или хозяйка не слишком любит чистоту и уют, или давно здесь не живет. У Лакрициной даже мелькнула мысль перебраться через забор и проникнуть в дом, но потом она вспомнила про колено и подумала, что выбивать окна точно не будет.
Анна еще помедлила, походила у дома в ожидании неизвестно чего и повернула обратно, но, пройдя пару метров, остановилась от резкой боли в колене и решила немного передохнуть. Села на скамейку у соседнего дома и вытянула ногу. На самом деле на инвалидной коляске в ее положении было не так уж и плохо — колено не беспокоило, зато беспокоило все остальное: как войти в автобус, как выйти из автобуса, куда деть коляску, как зайти в магазин и еще очень много «как».
Анна чувствовала, что чем больше времени проходит с момента ее выхода из комы, тем меньше остается в памяти событий, которые происходили с ней там, по ту сторону сознания. Она еще раз порадовалась, что записала имя-отчество врача на пыльном экране телевизора, потому что уже сейчас не могла вспомнить, как правильно — «Владимир Олегович» или «Олег Владимирович», хотя как он выглядит, еще не забыла.
На улице совсем стемнело, у Анны не было ни часов, ни телефона, поэтому сколько сейчас времени, она не знала. Скорее всего, около десяти вечера. Пора двигаться, еще не хватало опоздать на последний пригородный автобус до Ежайска, который уходит от автовокзала ровно в полночь.
Пока Анна размышляла, какой дорогой быстрее добраться до метро, к дому Марины Максимовой подъехал автомобиль. Анна была от него всего в нескольких метрах, на скамейке, зато в полной темноте, да еще наполовину скрытая потерявшим листву деревом, поэтому решила, что осталась незамеченной.
