Выпрямившись на стуле, Титус Кроу увидел, как книжная полка отъехала в сторону и в образовавшемся отверстии возникла фигура Карстерса – в свободном жреческом одеянии, перехваченном на тощей талии ремнем. Высокий и тощий, более обычного похожий на ходячий труп, чернокнижник поманил его костлявой рукой.
– Иди сюда, Титус Кроу, ибо час пробил. Встань и подойди ко мне, и приобщись к великой и страшной Мистерии Червя!
Титус поднялся, как ему было приказано, и двинулся за стариком по винтовой лестнице в тускло освещенный подвал. В четырех углах помещения пылали раскаленные докрасна жаровни, от которых сизым дымом клубился дурман опиумных воскурений. Вокруг центральной площадки кольцом выстроились облаченные в ниспадающие одежды псаломщики. Они стояли, опустив скрытые под капюшонами головы и устремив взор в середину зала, на сцепленные круги. Всего их было двенадцать, вместе с Карстерсом – тринадцать, чертова дюжина.
Карстерс провел Титуса сквозь их кольцо и указал на круг с белым восходящим узлом.
– Встань здесь, Титус Кроу, – приказал он, – и ничего не бойся.
Титус подчинился. В душе он порадовался, что освещение в подвале было тусклым и подрагивающим, а глаза застилал дым ядовитых воскурений. В неверном красноватом свете силуэты представали нечеткими и размытыми, а значит, бившая его дрожь тоже осталась незамеченной… И вот теперь он стоял здесь, посреди переплетений восходящего узла. Карстерс занял место в соседнем круге. Между ними, в том месте, где круги пересекались, стояли огромных размеров песочные часы, в которых из одной – почти пустой – емкости в другую, почти полную, пересыпался черный песок.
Карстерс бросил взгляд на часы. Увидев, что вожделенный миг вот-вот настанет, он отбросил от лица капюшон.
– Посмотри на меня, Титус Кроу, – приказал он, – и внемли мудрости Червя!
Титус посмотрел ему в глаза, затем на лицо, затем на облаченное в ниспадающие одежды тощее тело.
Речитатив псаломщиков вновь сделался громче, однако теперь их глотки исторгали не его имя. Они взывали к самому Пожирателю Людей, к омерзительному хозяину этого ритуала.
– Червь, о Червь! Явись! – скандировали они. – Червь, о Червь! Явись!
В следующее мгновение песок пересыпался полностью.
– Червь! – вскричал Карстерс, тогда как другие голоса умолкли. – Я повелеваю тебе – явись к нам!
Не в силах отвести взгляд от жуткой фигуры, Титус Кроу ощутил, как при виде чудовищного превращения на его собственном лице застыла маска ужаса. Ибо Карстерс забился в агонии, глаза его, словно отлитые из расплавленного металла, вылезли из орбит, рот открылся, а из глотки донесся омерзительный лающий хохот.
И тогда из его рта, из ушей, ноздрей, даже из волос на голове полезли розовые могильные черви. Казалось, в его теле не было отверстий, из которых, извиваясь, не лезли бы мерзкие создания!
– Скорее, Титус Кроу, скорее! – выкрикнул Карстерс, и голос его сделался липким и тягучим, словно в нем тоже копошились черви. – Возьми меня за руку!
И он протянул дрожащую костлявую руку, сплошь покрытую розоватой шевелящейся массой.
– Нет, – крикнул в ужасе Титус, – ни за что!
Карстерс на мгновение оцепенел.
– Что? – Складки его одеяния теперь было трудно отличить от свисавших на них гроздьями червей. – Я приказываю тебе. Дай мне руку!
– Даже не надейся! – выкрикнул Титус сквозь стиснутые зубы.
– Но ведь мне известно твое число! Ты обязан подчиниться!
– Мое число тебе не известно, – произнес Кроу и покачал головой. Псаломщики тотчас отпрянули назад, из их глоток вырвался общий вопль ужаса.
– Ты лгал мне! – пророкотал Карстерс. Он словно бы сжался в размерах. – Ты обманул меня! Впрочем, какая разница!
И он начертил в воздухе пальцем фигуру.
– Червь, он твой. Приказываю тебе – возьми его!
Затем чернокнижник ткнул пальцем в сторону Титуса, и могильная орда у его ног покатилась белесой волной по всему полу, однако уже в следующее мгновение отпрянула от круга, в котором стоял Титус, словно от огненного кольца.
– Дальше! – завопил на червей Карстерс. На него было жутко смотреть – голова моталась из стороны в сторону, щеки обвисли лохмотьями. – Кто ты? Что тебе известно? Я повелеваю тобой!
– Мне известно многое, – произнес Титус. – Я им не нужен, они не посмеют прикоснуться ко мне. И я скажу тебе почему: потому что я родился не в 1912-м, а в 1916 году – второго декабря 1916 года. Ваш ритуал зиждется на неверной дате, мистер Карстерс.
Второго декабря 1916 года! Псаломщики дружно ахнули.
– Мастер! – донесся до слуха Титуса шепот. – Двадцать два!
– Нет! – Карстерс рухнул на колени. – Нет!
Он подполз к краю круга и поманил одного из псаломщиков костлявым пальцем.
– Даррелл, ко мне! – Голос его напоминал шорох опавших листьев.
– Только не я! – взвизгнул Даррелл, сбрасывая с себя ритуальную хламиду, и устремился к выходу из подвала. – Только не я!
Вскоре он исчез из виду, а в следующее мгновение его примеру последовали и остальные одиннадцать.
– Нет! – прохрипел Карстерс.
Титус Кроу смотрел на него в упор, не в силах отвести глаз. Черты лица чернокнижника начали расплываться, один образ сменял другой, пока наконец перед Титусом не предстал последний, – вернее, первый, – смуглый араб с портрета в кабинете. Затем он рухнул на бок и обратил к Титусу перекошенное злобой лицо. Глаза его ввалились, а в красные глазницы хлынули черви. Розово-белая извивающаяся масса устремилась назад и вскоре поглотила бывшего хозяина. Спустя мгновение от Карстерса ничего не осталось, кроме костей и хрящей, которых словно разметало по полу ураганом.
Чувствуя, как от пережитого ужаса у него по спине ползают мурашки, Титус бросился вон из подвала. В эти мгновения он был близок к помешательству. Только его Число спасло его! Двадцать два – число Мастера Магии. Он, спотыкаясь, поднялся по каменным ступеням. Бредя по пустому полуразрушенному дому, он неожиданно прошептал полузабытые слова, явившиеся словно ниоткуда:
– В старину говорили, что душа, купленная дьяволом, не спешит из кладбищенской глины, но кормит и учит Червя, который ест, пока из гнили не появится ужасный росток Жизни…
Позже, в ясном уме, но уже совершенно иным человеком, Титус Кроу уехал из Могильников. Стояла морозная ночь. Его жизнь наконец-то обрела смысл. Теперь он точно знал, что будет делать дальше. На гравийной дорожке, припорошенная инеем, лежала розоватая орда червей. Холод настиг ее, когда она пыталась спастись бегством. Титус даже не посмотрел в ту сторону.
А колесам его автомобиля было безразлично, по чему катить.
Дом над прудом
Отступим на пару лет назад от «Властелина червей». В апреле 1980 года, проходя последний год службы в тренировочном центре королевской военной полиции, я совершенно случайно отослал издателям два экземпляра новеллы «Дом над прудом». Это была не более чем ошибка с моей стороны, а ни в коем случае не обычная практика, поскольку подобного рода промахи, как правило, становятся предметом ехидных замечаний. В общем, один экземпляр был отправлен Лину Картеру, который пытался возродить «Weird Stories» – серию многотиражных сборников в мягкой обложке, выходивших в издательстве Zebra. Второй же экземпляр достался моему хорошему другу, Франческо Кова, на тот момент обретавшемуся в Генуе. Кова как раз подыскивал стоящие рассказы для своего замечательного итало-англоязычного журнала Kadath, и я пообещал ему помочь. Эта новелла, на мой взгляд, – одно из лучших моих произведений. По крайней мере далеко не худшее, потому что и Картер, и Кова купили ее и опубликовали, к моей великой досаде, почти одновременно – в журналах Weird Stories и Kadath соответственно. За последнюю четверть века эта история переиздавалась еще не раз и лучше всего прозвучала в моем сборнике «Вампирский шабаш», опубликованном в издательстве Fedogan amp; Bremer.
