— Пора, —
поднялся Профессор.
До Часа Горностая
было еще больше четырех часов.
Глава восемнадцатая. ОКОНЧАТЕЛЬНЫЙ ПЛАН
Окончательный план
Профессора был прост до безобразия: дождаться, когда Ветер выйдет из здания
Службы Надзора за Порядком, оглушить его, загрузить и увезти. В крытой повозке,
в которой обычно перевозили в Огрызок товары с пристани.
Град убедил
Профессора, что торопиться не надо и лучше подъехать к Службе Надзора за
Порядком где-то к Часу Дракона, в сумерках.
Как ни странно, но
Служба Надзора за Порядком сидела не в замке на горе, а в самом городке, в
отдельном здании на тихой улочке неподалеку от рынка.
Так было,
наверное, потому, что Гору занимала местная власть, а Служба Надзора за
Порядком была властью столичной и смешиваться с местной не желала.
Вечер был чудный,
сиреневый.
Остановив повозку
в одном из проулков, мы с Градом, не спеша, пошли по улочке, чтобы оценить
обстановку и посмотреть на месте, не вмешаются ли в план Профессора
какие-нибудь непредвиденные обстоятельства.
Обстоятельства,
как водится, не замедлили вмешаться.
Видимо, день
Жёлтой деревянной Собаки, девять красных мэнгэ, благоволил не ко всем.
Неподалеку от
здания Службы, Град задергал носом и озабоченно сказал:
— Или мне
кажется, или дымком откуда-то тянет. Свихнусь я с этим пожарами.
Но когда мы
подошли, увидели, что не казалось. Горело не что-нибудь, не какая-то там
лавочка или склад — полыхало в здании Службы Надзора за Порядком.
Огонь был не
магическим: его успешно тушили. Но своё дело он сделал: мы опоздали.
К счастью или к
несчастью, но до обаятельного любителя обысков добрались раньше нас и
расплатились с ним его же монетой.
Ветер сгорел живым
в своем кабинете.
* * *
— Н-да… —
озадаченно сказал Профессор, когда мы вернулись. — Как к этому не
относиться, но получается, что проблем у нас стало меньше. Отступаем.
Мы вернулись к
повозке.
Я не то чтобы была
уверена, — просто хвост готова была дать на отсечение, что это Ряхина
работа.
«Но что ты об этом
узнаешь — всенепременно», — сразу вспомнились мне его слова.
— Раз уж
похищение не состоялось, — сказала я кисло. — Давайте находить
утешение в том, чтобы рассказывать друг другу подробно и обстоятельно, как мы
все догадались, что поджигатель Ветер. И заодно хотелось бы выяснить, как он,
всё-таки, спёр наше заклинание.
— Мы утешимся
дома, — пообещал мне Град. — Потому что делать это без Льда нечестно.
Лёд тоже так считал.
Когда мы добрались
до представительства и вошли к нему, он лежал на кровати, яростно дергал тапок
на веревочке к восхищению Копчёного и отводил душу, затейливо ругаясь.
— Чего рано
припёрлись? — нелюбезно встретил он нас. — Опять упустили? Так и знал,
что без меня всё провалите!
— Не злись,
операция не состоялась. Кто-то раньше нас навестил поджигателя. Сгорел
он, — коротко рассказал итоги нашей поездки Рассвет.
— Да
ну? — не поверил Лёд.
— Вот тебе и
ну, — подтвердил Град. — Кто-то умудрился офицера Службы Надзора за
Порядком и родственника самых уважаемых людей Отстойника привязать к креслу в
его же, офицера, кабинете, обложить документами и поджечь. Кто-то менее
щепетильный, чем Профессор.
— И не надо в
мою сторону смотреть, — обозлилась я. — Ничегошеньки я не знаю!
Это Профессор меня
изучал, словно в первый раз видел.
— Страшный у
тебя друг, — сказал он мягко.
— По
сравнению с вами — нет! — рявкнула я, обидевшись за Ряху. — И по
сравнению с Ветром.
— Почему? —
без тени гнева спросил Профессор.
— Потому что
Ряха живёт в простом мире, — загорячилась я. — Он отвечает тем же,
вот и всё. Сказал, что найдет поджигателя, — и нашёл. И остановил. У него
свои понятия о справедливости, но они есть. А у Ветра не было.
— А у
меня? — слегка улыбнулся Профессор.
— А вы — как
наш Огрызок. Сверху полочки с ванилью, а внизу подвалы, подвалы,
подвалы, — сбилась я, не зная, как объяснить словами то, что и так без
слов ясно.
— Хорошо, я
понял, что ты хотела сказать, — заключил Профессор. — И понял,
наконец, на чём основана ваша странная со стороны дружба с этим легионером.
— В
морально-нравственном аспекте вы разобрались, — вклинился в наш диалог
Град, забравший, пока мы спорили, тапок у Льда и теперь с упоением
приманивающий им котёнка. — Мне вот интересно, как он это сделал? Вошёл
посреди бела дня в Службу Надзора, всё провернул и живой вышел?
— Ну,
во-первых, ещё никем не доказано и, надеюсь, не будет доказано, что именно Ряха
это совершил, — холодно сказала я. — А во-вторых, вполне возможно,
что и вошёл, и вышел — всё, как ты сказал. Мне другое интересно: как Ветер
заклинание узнал?
— Ты сейчас
своего легионера до небес вознесла, — фыркнул Рассвет. — Давай я
теперь хвалу офицеру воздам. Ну, то, что он был не дурак, мы все знаем. Но он
был не просто умный, но еще и молниеносно сообразительный.
— Это
как? — удивился Град.
— А вот
так, — отмахнулся Рассвет. — Соображал быстро. Похоже, когда
родственники владельца лавочки подали иск, он одним из первых догадался, что
посыльный отнёс в представительство бельё, а принёс заклинание.
— И как же он
догадался?
— Заклинание
такие пожары устраивает, что не догадаться — сложно. А только у него возник
малейший интерес к делу, посмотреть иск к представительству он мог легко, через
того же прокурора. И понял, что первый магический пожар был именно в
представительстве.
— Всё равно
непонятно, — пробурчала я. — Посыльный сгорел вместе с заклинанием, а
мы молчали.
— Посыльный
сгорел, — согласился Рассвет. — И мы молчали. Но помнишь тот обыск,
когда тебя дома не было?
— Как я могу
помнить обыск, когда меня не было?!
— Когда соль
искали, — подал голос с кровати Лёд.
— Я еще тогда
обратил внимание, что Ветер в наших бумагах роется как-то уж очень активно.
«Вот служака», — помню, тогда подумал. А он, видно, искал формулу
заклинания и нашёл. Он примерно представлял, как Умные регистрируют заклинания.
Я думаю, что он обнаружил в корзине для бумаг старый счет, на котором наш
уважаемый глава набросал черновик…
Уважаемый глава
представительства, с нескрываемой завистью глядящий, как Град играет с котёнком,
почесал лысину и сказал:
— Вполне
вероятно. Тогда было не до заклинания, такая кутерьма заварилась с солью и всем
остальным. А потом уж я и не проверил, что у меня из мусора пропало. Моя вина.
