Все это Силберхатт понял из одного лишь краткого мысленного контакта, но узнал он и еще кое-что: если даже когда-то давным-давно в легендарной Тхим’хдре ледяные жрецы и были людьми, то сейчас они ими уже не были! Ни в одном человеке ни одной расы никогда не было столько ядовитой злобы, сравнимой разве что с древней злобой самих БКК.
И это было все, что ему позволили узнать — ледяные жрецы тоже почуяли его присутствие и сразу затаились, закрыв от него свои мысли и заблокировав всю его телепатическую мощь, как будто ее и вовсе не было. В следующую секунду Вождь молча выругал себя за беспечность, покрепче вцепился в упряжь и поднял голову к де Мариньи и Морин, что висели под плащом, как под балдахином.
— Летим отсюда, Анри! — закричал он. — Быстрее вверх, пока не поздно!
Но очень скоро он понял, что уже поздно. Де Мариньи лихорадочно перебирал шипы, управляющие полетом его чудесного одеяния, но все это было бесполезно — далеко внизу как будто лопасти гигантского вентилятора пришли в движение и начали быстро и жадно сосать воздух внутрь сужающегося жерла потухшего вулкана. Летающий плащ, и без того перегруженный, не мог справиться с таким ветром.
Какое-то время де Мариньи пытался бороться со все ускоряющимся потоком воздуха, но когда плащ стало болтать настолько сильно, что появилась реальная опасность быть размазанными о высокие ледяные ступени, ему пришлось найти центр воздушной воронки, где было чуть поспокойнее. Вскоре пришлось забыть о всяких попытках вырваться, и де Мариньи полностью сосредоточился на том, чтобы хоть как-то выровнять полет плаща вниз — навстречу неведомой судьбе.
Они летели все ниже и ниже по нисходящей спирали, беспомощные, как муравьи на листочке, пойманные ураганом, и даже невидимые помощники Армандры ничего не могли тут сделать…
С каждой минутой ветер набирал силу, ноги Морин уже два раза соскальзывали с талии де Мариньи. Всякий раз он бросал управление и прижимал девушку к себе, скрипя зубами от бессильного гнева, но скрежета его зубов не было слышно за воем ветра, тащившего их все быстрее и быстрее в кошмарные лабиринты льда и камня.
Силберхатт в это время тоже не сидел без дела — он успел отстегнуть часть упряжи и теперь изо всех сил держался за оставшиеся ремни, чтобы не сдуло. Он задумал в ближайшем времени отцепиться совсем — но только тогда, когда сам сочтет нужным, не раньше. Вождь хотел явиться к ледяным жрецам сам, своим ходом, а не чтоб его притащили, как рыбу на крючке.
Жерло вулкана сузилось, и теперь до мерцающих синевой ледяных ступеней, что сбегали по его стенам, оставалось не более пятидесяти футов, плащ с пассажирами угодил в бешеную турбулентность, прекратил движение вниз и пошел по кругу, почти вплотную к гладким каменным стенам. Затем, когда уже казалось, что путешественники вот-вот разобьются о нижние ступени на самом дне, обезумевший ветер с неодолимой силой потащил их в один из горизонтальных тоннелей, что под прямым углом отходили от жерла вулкана.
Ветер втащил их в залитые зловещим синим светом пещеры, с потолка, как кинжалы, свисали фосфоресцирующие ледяные сталактиты. В этом смертельном лабиринте ветер немного ослаб, будто бы обладал разумом и хотел доставить путешественников живыми, и в этот момент Силберхатт решил, что настало время ненадолго оставить компанию.
Вождь окончательно отстегнул кожаные ремни и спрыгнул, невзирая на бешеную скорость. Широко раскинув руки, он тут же схватился за две сосульки. Каждая в руку толщиной, они бы выдержали его вес, но не инерцию, они тут же сломались и рухнули вниз вместе с человеком. Эхо удара было настолько сильным, что сверху дождем сорвались тысячи ледяных кристаллов. Завывающий ветер между тем быстро унес плащ в неведомую даль, и в тоннеле снова воцарилось холодное равнодушное молчание.
Де Мариньи и Морин висели, вцепившись друг в друга, под раздувшимся от ветра плащом, и им было невдомек, что Силберхатт спрыгнул. Они ощущали только ужасную тошноту от резких ударов воздуха, перед их глазами мелькали таинственные пещеры из камня и льда — то освещенные зловещим синим светом, то темные, как стигийские гробницы. Ветер нес их вперед с неодолимой силой, и где-то в самых глубинах их разума слышалось чье-то похабное хихиканье — несомненно, это были ледяные жрецы из древней-предревней Хриссы.
Вождь так и не понял, сколько он провалялся без сознания. Когда он пришел в себя, то обнаружил, что лежит на куче больших и маленьких ледяных обломков. Все его тело было в ушибах и ссадинах, но вроде бы он ничего не сломал. Голова раскалывалась от боли. Вождь поднял руку, и ощупал разбитый лоб. Медленно и осторожно он поднялся на ноги и прислушался к своим ощущениям, стараясь избавиться от боли в суставах и конечностях.
Потом он попытался найти след товарищей по ледяным обломкам на полу, сорванным неистовым ветром и полами плаща, и одновременно попробовал вспомнить все, что с ним только что было. Главным воспоминанием был ветер, уносящий плащ в промороженные недра бездействующего вулкана; не было никаких сомнений, что этот ветер был делом рук ледяных жрецов. Вероятно, Итаква дал своим подельникам частицу могущества, как это было и на Борее.
Но эти жрецы на Дромосе были совсем не похожи на борейских, которых Итаква вербовал из рядовых своих поклонников, — эти были самыми настоящими жрецами темного культа, и тогда, в Тхим’хдре, и сейчас. К тому же они владели телепатией, поэтому Силберхатт стал следить за тем, чтобы его разум был закрыт. Он шел вперед по тоннелю, который оказался не совсем тоннелем, а чередой высоких пещер и галерей естественного происхождения, что тянулись неведомо куда.
Значит, ледяные жрецы владеют телепатией, прислуживают Итакве и в большей или меньшей степени явно умеют подчинять себе элементалей воздуха, плюс к тому они природные злодеи, как и предупреждала Армандра. А если вспомнить еще и то, что Вождь успел почерпнуть из их разумов, то они, грубо говоря, враждебно смотрели на поиски Часов Времени, и поэтому де Мариньи и эта девочка, Морин, вполне могли в этот самый момент быть в жуткой опасности.
Эта мысль билась в мозгу Силберхатта, и он невольно ускорил шаг, проходя синие ледяные пещеры одну за другой и придерживаясь следа из мелких обломков на полу. В ледяном воздухе не было ни малейшего движения, температура стояла глубоко ниже нулевой отметки. Глыбы льда свисали с потолка, лед причудливыми гирляндами вился по стенам и по полу, а вот текучей воды не было совсем. Несмотря на все это, Силберхатту не было холодно, его метаболизм давным-давно полностью изменился, и в этом насквозь промороженном месте Вождь чувствовал себя как дома, однако очень переживал за де Мариньи и Морин. Он знал, что у них есть согревающий порошок Аннахильд, вот только могут ли они им сейчас воспользоваться? Скорее всего, они сейчас в лапах ледяных жрецов.
Вождь почти полностью восстановил силы, боль прошла, он еще более ускорил шаг, уверенно ступая по скользкому полу. Раз или два он чувствовал ментальные прикосновения, как будто осторожные пальцы пытались нащупать его сознание, но он держал свой разум полностью закрытым от тех, кто пытался его найти в этом жутком подземелье. Сам факт, что его ищут, дал ему понять, что худшие опасения насчет его друзей подтвердились — они угодили в ловушку ледяных жрецов и те обнаружили его отсутствие. А значит, ему следует теперь быть очень и очень осторожным. Но как сделать это, не сбавляя шагу? Никак — скорость сейчас важнее, а осторожность пускай займет второе место в списке приоритетов.
