Армандра предупреждала де Мариньи об этом, более того — когда он последний раз попытался вылететь с плато, ей лично пришлось посылать ветер, чтобы освободить де Мариньи из буйной хватки элементалей воздуха, служащих Итакве. После этого она неохотно, но твердо приказала ему не пользоваться больше плащом. Хоть плащ выручал де Мариньи во многих приключениях, но в этот раз его пришлось снять, сложить и сунуть на полку в комнате.
После этого случая, видя, как де Мариньи постепенно все более и более замыкается в себе, Вождь Плато стал очень опасаться за своего нового товарища. Он злился на себя из-за того, что не мог ему помочь. Раньше он только намекал Армандре, что по возможности надо будет спасти Часы Времени, но теперь, дав ей небольшую передышку, вновь принялся решительно поднимать вопрос о Часах при любом удобном случае. Под конец Армандра устала уже слушать об этих Часах. Идея настолько овладела Силберхаттом, что Армандра поймала себя на том, что хоть она теперь полностью доверяет де Мариньи, но не слишком-то верит в намерения своего мужа.
Неужели за стремлением Вождя помочь де Мариньи достичь Элизии кроется лишь желание бросить ее и покинуть Борею навсегда? Есть только один путь все это выяснить — помочь им захватить Часы и посмотреть, чем все это кончится. Но что, если Вождь действительно ее бросит? Что ж, раз он этого хочет — пускай идет, но от одной лишь мысли, что такое может случиться, Армандре не хотелось жить.
Разве он не был отцом ее ребенка и разве она не знала все его мысли, все его радости и горести? С сожалением она призналась себе, что порой и не знала — он скрывал от нее свой разум. Конечно, Вождь мог делать это для ее же блага, может, просто не хотел делить с ней огорчения, но, с другой стороны, не означало ли это, что он втайне задумал улететь навсегда с Бореи и от нее?
Размышления и подозрения Армандры постоянно приходили к одному и тому же: любит ли ее Вождь? В итоге она сдалась и решила пойти по единственно возможному пути — если когда-нибудь у нее появится возможность помочь де Мариньи захватить Часы Времени, она ему поможет. Тем самым она предоставит Хэнку Силберхатту, человеку, которого зовет своим мужем, самый подходящий повод от нее сбежать.
Приняв решение и взвесив его возможные последствия, Армандра задумалась о своих собственных кошмарах — о межзвездной пустоте и об еще более ужасной пустоте межизмерений. От этих мыслей она поежилась. Бесчисленное множество раз отец пытался уговорить ее пойти с ним, пойти на крыльях ветра, что бесконечно дует между мирами… Она же — дочь Итаквы, и если бы Хэнк Силберхатт не появился на Борее, может быть, она и пошла бы с отцом.
Стоило ей подумать о Силберхатте и о сыне, как она успокоилась и страх прошел. Ничего этого никогда не будет — Вождь любит ее, и она ему верит, верит настолько, что при первой же возможности подвергнет его первой и последней проверке, а там уж будь что будет. Только таким образом она сможет получить подтверждение своей любви и веры.
8. Злая судьба
Де Мариньи спал и видел чудесные сны: ему снилась Элизия, мир земных сновидений, все странные и чудесные планеты на самом краю вселенной, и он чуть не закричал от ярости, когда Силберхатт бесцеремонно растолкал его, не дав досмотреть сон.
— Анри, вставай, ты должен это видеть. Похоже, у нас появился шанс вернуть Часы!
При словах Вождя последние остатки сна мгновенно улетучились из мыслей де Мариньи. Он подскочил на ноги и вместе с Силберхаттом уставился в квадратное окошко, выходящее на белую равнину. Даже без бинокля он увидел, что возле алтаря Живущего в Снегах царит непривычное оживление. Люди Итаквы столпились там тысячами, со стороны все это напоминало темное овальное пятно на белом снегу.
Де Мариньи схватил бинокль и, настраивая фокус, спросил:
— Чего это он их всех собрал? Собирается штурмовать Плато?
Вождь отрицательно покачал головой:
— Нет, вовсе нет. При последней попытке нападения на Плато он потерял три четверти армии и хорошо усвоил наш жестокий урок. Они собрались, чтобы проводить хозяина в очередной вояж: сейчас он раздает всем последние указания и в очередной раз напоминает об ужасных карах за измену и вообще за все, что противоречит его законам. Недавно, когда его не было на месте, к нам попытались переметнуться трое волчьих воинов. Шагающий с Ветрами взял с собой нескольких местных девушек, изнасиловал их и убил, эти трое, вероятно, были родственниками замученных. К нам уже не первый раз таким образом присоединяются новые полезные члены общества, даже при мне таких случаев было несколько. Однако сейчас они…
Он замолчал и пожал плечами.
— Этих троих при побеге взяли живьем, и, прежде чем уйти, Итаква с ними разберется.
— Он их убьет? — спросил де Мариньи.
Вождь кивнул.
— Не самое приятное зрелище, но я тебя будил не из-за этого. Смотри, все очень просто — как только Итаква покинет Борею, мы сможем забрать Часы Времени, и чем скорее мы соберемся в путь, тем лучше. Армандра сказала, что поможет нам, похоже, что она сменила гнев на милость. Раньше она и слышать не хотела о Часах, а сейчас говорит, что сделает все возможное, чтобы помочь нам их вернуть.
— Так это ж чудесно… — начал было де Мариньи, но Вождь перебил его:
— Глянь туда. Что там сейчас творится?
Де Мариньи снова навел бинокль на тотемное святилище и ответил:
— Ледяные жрецы тащат троих пленников вперед сквозь толпу, окружающую кольцо тотемов. Пленники сопротивляются как сумасшедшие, но у них связаны руки. Остальные, похоже, испуганы: стоят не шелохнутся, опустив головы. В кругу тотемов все в полной прострации, движутся только жрецы — они скачут и вертятся, словно дервиши. Так, первого из троих толкают к подножию ледяной пирамиды…
— Анри, ты вовсе не обязан смотреть на это, — предупредил Силберхатт.
— Хэнк, я уже немало узнал про Итакву, но чтобы разобраться как следует, надо постараться увидеть все, что возможно, в том числе и самое худшее. Чему там должно быть, тому не миновать, а уж от того, смотрю я или нет, ничего не изменится.
Де Мариньи замолчал: далеко на снежной равнине Итаква протянул руку вниз и поднял первого из пленников. Мужчина, по виду и одежде индеец, перестал брыкаться и застыл как по стойке «смирно», когда огромный кулак без всяких усилий поднял его в воздух. Без всяких преамбул Шагающий с Ветрами поднял человека вверх над своей чудовищной башкой и бросил на него короткий горящий взгляд. Глаза его широко открылись, засияв ощутимо жарким ярким пламенем, когтистый кулак внезапно разжался, и индеец упал. Потоки воздуха швыряли его как куклу, а потом он упал в сполохе красных искр прямо в чудовищный глаз Итаквы!
Гротескная фигура на вершине ледяного трона медленно вернулась в привычное положение, затем рука снова протянулась вниз. Второй волчий воин оказался не таким смелым, как его предшественник. Он отчаянно лягался, но это не помогло. Итаква поднял его вверх, будто тоже хотел бросить, но вместо этого большим и указательным пальцами свободной руки оторвал одну из конвульсивно дергающихся ног!
