– Мы вернемся завтра, любимая, не волнуйся, – успокаивал ее Кент, ведя к выходу.
Бритт-Мари безнадежно махнула рукой:
– У тебя встречи, Кент. Нам надо ехать домой, я понимаю, разумеется, я это понимаю. Я только хотела…
Она вдохнула так глубоко, что воздух, казалось, набрался даже в сумочку.
– Веге не больно, когда она играет в футбол.
– А от чего ей больно? – спросил Кент.
– От всего.
Кент растерянно понурил свою большую голову:
– Ничего, любимая. Мы вернемся завтра.
Бритт-Мари поправила повязку на руке.
– Я сознаю, что больше не нужна детям. Разумеется, сознаю, Кент. Хочется только, чтобы я могла что-то им дать. Хочется дать им хотя бы площадку.
– Мы вернемся завтра, – повторил Кент и открыл перед ней дверь машины.
– Нет, нет, у тебя встречи, я понимаю, что у тебя встречи, мы должны вернуться домой…
Кент рассеянно почесал голову, тихонько кашлянул и ответил, не сводя глаз с резиновой прокладки между стеклом и металлом:
– Если честно, любимая, у меня всего одна встреча. С автодилером.
– Ах-ха. Я была не в курсе, что ты намерен купить новую машину.
– Я не буду покупать новую. Я буду продавать эту. – Кент кивнул на БМВ, в которую Бритт-Мари только что села.
Лицо у него при этом было печальное, словно знало, что от него этого ждут. Но плечами он пожал, как юный мальчик, словно плечи легкие, гибкие и только что сбросили громадную тяжесть:
– Предприятие обанкротилось, любимая. Я пытался спасти его, сколько мог, но… да. Сама знаешь. Финансовый кризис.
Бритт-Мари беззвучно ахнула.
– Что же ты будешь делать?
Кент улыбнулся – беззаботно и молодо:
– Начну сначала. Что еще делают в таких случаях? Когда-то у меня ничего не было – может, помнишь?
Она помнила. Ее пальцы потянулись к его пальцам. Они оба немолоды, но Кент рассмеялся:
– Я сумел построить свою жизнь. Значит, смогу сделать это еще раз.
Он взял обе ее руки в свои и поймал ее взгляд:
– Любимая, я сумею снова стать тем мужчиной. На полпути между городом и Боргом Бритт-Мари повернулась к Кенту и спросила, как дела у «Манчестер Юнайтед». Кент захохотал. Это было чудесно.
– Да провалились ко всем чертям. У них был худший сезон за двадцать с лишним лет. Тренера вот-вот уволят.
– Но почему?
– Они забыли, что приносило им успех.
– И как обрести это снова?
– Начать сначала.
На ночь Кент снял комнату у родителей Жабрика. Бритт-Мари не предложила остановиться у Банк, потому что Кент признался: «Эта слепая ведьма меня слегка пугает».
На другой день они снова явились в муниципалитет. И на третий. Некоторые сотрудники муниципалитета, конечно, полагали, что рано или поздно они сдадутся, но эти люди были просто-напросто не в курсе того, сколько весят списки дел, написанные чернилами. Утром четвертого дня Кенту и Бритт-Мари разрешили встретиться с мужчиной в пиджаке, который заседал в комиссии. Ближе к обеду мужчина вызвал к себе женщину и еще одного мужчину, оба – в пиджаках. Возможно, это явилось результатом анализа предмета по существу. А возможно, просто-напросто потому, что первый пиджак сообразил, что это снизит вероятность того, что кто-нибудь снова попадет под сумочку Бритт-Мари.
– Я слышала много хорошего о Борге. Там, кажется, очаровательно, – с воодушевлением начала женщина, словно поселок в двух милях от ее кабинета – это экзотический остров, и попасть туда можно только при помощи чародея.
– Я здесь по поводу футбольной площадки, – напомнила Бритт-Мари.
– Вот как, – сказала женщина-пиджак.
– Поле не заложено в бюджет, – сообщил второй мужчина-пиджак.
– Я же говорил, – указал первый пиджак.
– Тогда нельзя ли вас попросить изменить бюджет? – поинтересовалась Бритт-Мари.
– Это категорически невозможно! Как это будет выглядеть? Тогда нам придется менять и все остальные бюджеты! – испугался второй мужчина-пиджак.
Женщина-пиджак с улыбкой спросила, не хочет ли Бритт-Мари кофе. Кофе Бритт-Мари не захотела. Женщина-пиджак улыбнулась еще шире:
– Насколько нам известно, в Борге уже есть футбольная площадка.
Второй мужчина-пиджак недовольно зажужжал сквозь зубы и выкрикнул:
– Нет! Земля под футбольной площадкой продана, там проведут геологическую разведку, а потом построят кооперативное жилье! Это внесено в бюджет!
– Тогда нельзя ли вас попросить выкупить землю обратно? – спросила Бритт-Мари.
Второй пиджак зажужжал так, что испустил фонтанчик слюны.
– И как это будет выглядеть? Тогда ВСЕ захотят продать свою землю назад! Мы же не можем строить футбольные площадки везде! Мы тогда утонем в футбольных площадках!
– О-о. – Первый мужчина-пиджак со скучающим видом посмотрел на часы.
Кенту приходилось крепко держать сумочку Бритт-Мари. Женщина-пиджак с обезоруживающей улыбкой наклонилась и налила всем кофе, хотя кофе никто не хотел.
– Мы видим, что вы работали в молодежном досуговом центре Борга, – сказала она, ласково улыбаясь.
– Да. Да. Все верно, но я… я уволилась, – сказала Бритт-Мари и прикусила щеки.
Женщина улыбнулась еще ласковее, подвинула стаканчик с кофе к Бритт-Мари.
– Никто не набирал туда персонал, дорогая Бритт-Мари. Молодежный досуговый центр собирались закрыть еще до Рождества. Искать персонал было ошибкой.
Второй мужчина-пиджак зажужжал, как лодочный мотор.
– Персонал не заложен в бюджете. Что же это, как же это?
Первый пиджак поднялся:
– А теперь прошу извинить. У нас важное совещание.
С тем Бритт-Мари и покинула муниципалитет. С пониманием того, что ее приезд в Борг был ошибкой. Они правы. Разумеется, они правы.
– Завтра, любимая. Мы вернемся сюда завтра, – утешал ее Кент, когда они снова сидели в БМВ, но Бритт-Мари в ответ лишь обреченно молчала, прислонившись головой к окошку и прижав носовой платок к подбородку. При взгляде на нее в глазах у Кента появилось нечто решительное, что-то мстительное, но Бритт-Мари этого не заметила.
Пятый день в муниципалитете был пятницей. Снова шел дождь. Бритт-Мари ехать не хотела, считая, что все напрасно, так что Кенту пришлось на нее надавить, пригрозив дополнить ее список рядом игривых пунктов, причем чернилами. Тогда Бритт-Мари дернула список к себе, словно цветочный горшок, который Кент грозился выбросить с балкона, и неохотно уселась в БМВ, бормоча, что Кент «хулиган».
