Свен вынул что-то из кармана, протянул ей. Ключи от ее машины. Отвел глаза. В окно они увидели, как БМВ Кента заворачивает на футбольную площадку.
– Думаю, вы с Кентом теперь уедете домой, – сказал Свен, глядя куда-то вдаль.
– Так будет лучше всего, – ответила Бритт-Мари и прикусила щеки, но слова все-таки пробились наружу. – Если только я не нужна. Не нужна… Веге и Омару…
За короткое время между первой фразой и второй Свен успел поднять глаза, а потом сжаться, поняв, что Бритт-Мари спрашивает, нужна ли она детям. А не ему.
– Я, я… ну да, ну да, я связался с социальной службой. Они прислали в Борг какую-то сотрудницу, – напряженно произнес он, словно забыв, что несколько ночей назад сам приходил к детям с этой девушкой.
– Конечно, – ответила Бритт-Мари.
– Она… она тебе понравится. Я работал с ней несколько раз. Она хороший человек. Хорошо к ним относится, она не то что… не такая, какими себе представляют социальных работников.
Бритт-Мари вытерла лоб носовым платком, чтобы Свен не заметил, что она вытирает глаза.
– Я обещала Сами, что с ними все будет хорошо. Обещала… я… у них должен быть шанс… у них должен быть шанс на историю со счастливым концом. Когда-нибудь, – выговорила она наконец.
– Мы будем стараться изо всех сил. Будем делать все, что только в наших силах, – ответил Свен.
– Разумеется. Разумеется, – твердила Бритт-Мари своим сапогам.
Свен теребил фуражку.
– Эта девушка из социальной службы… она несколько дней поживет с детьми. Пока идет расследование. Она очень заботливая, ты не беспокойся, я… меня уже попросили отвезти детей вечером домой.
Понадобилось несколько секунд, чтобы смысл сказанного дошел до Бритт-Мари. Прежде чем на нее обрушилось понимание: в ней больше не нуждаются.
– Разумеется. Разумеется. Так будет лучше всего, – прошептала она.
Кент вышел из БМВ. Увидев в окне пиццерии Свена и Бритт-Мари, он смущенно засунул руки в карманы брюк; вид у него был такой, будто он заблудился и не хочет себе в этом признаться. Он никогда не умел говорить о смерти. Он из тех, кто устраивает всякие практические дела, он звонит, он целует тебя в глаза. Но не из тех, кто умеет чувствовать.
Он как будто задумался, не зайти ли и ему в пиццерию, но ноги понесли его в противоположном направлении. Кажется, он направился назад в БМВ, но тут ему под ноги подкатился мяч. В паре метров от него стоял Омар. Кент поставил ногу на мяч. Посмотрел на мальчика. И ударил ногой по мячу. Омар отбил его «щечкой».
Через тридцать секунд Кент был уже в гуще детей, мятая рубашка выбилась из штанов и свисала над ремнем. Волосы торчали дыбом, глаза сияли. Кент с разбегу ударил по летящему мячу и, промазав, увидел, как собственный ботинок приземляется на крышу молодежного центра.
– Сумерки богов, – пробормотала Бритт-Мари, стоя у окна.
Дети проводили ботинок взглядом. Повернулись к Кенту. Он глянул на них и расхохотался. Дети тоже засмеялись. Доигрывал Кент в одном ботинке; забив гол, он понесся вокруг площадки с Омаром на спине, и Бритт-Мари теперь отчетливо видела, какая у него огромная дыра на носке. Люди наверняка подумают, что ему некому напомнить, чтобы поменял носки.
Омар обнял его, чуть крепковато. Чуть дольше, чем принято. Как подросткам редко случается обниматься вне футбольного поля. Кент обнял его в ответ. Футболистам это позволительно.
– Не осуждай меня, Бритт-Мари, – пробормотал Свен, отвернувшись от окна, – что я не позвонил в социальную службу раньше. Я хотел дать Сами шанс все устроить. Я думал, что я, я… я просто должен дать ему шанс. Не думай обо мне плохо.
Ее пальцы коснулись воздуха возле него – настолько близко, насколько было возможно, чтобы не дотрагиваться.
– Ну что ты, Свен. Что ты.
Свен как будто собрался что-то сказать, поэтому Бритт-Мари поспешила перехватить инициативу:
– Детей стало больше, чем в прошлые дни. Откуда они?
Свен поправил фуражку на голове. Нечаянно сдвинул набекрень.
– Они приходили сюда каждый вечер после того матча. Каждый вечер по нескольку новых. Если так и дальше пойдет, в Борге появится не просто своя команда, но и собственный клуб.
Что это значит, Бритт-Мари не поняла, но звучало красиво. Сами бы понравилось.
– У них такой счастливый вид. Несмотря ни на что, они играют – и они счастливы, – с завистью констатировала она.
Свен провел тыльной стороной ладони по щетине. У него был усталый вид. Бритт-Мари впервые видела его усталым. Но вдруг он глянул на нее, блеснув глазами, уголки губ чуть разошлись.
– Футбол заставляет жизнь идти вперед, – сказал он. – Всегда впереди еще один матч. И следующий сезон. Всегда надеешься, что все изменится к лучшему. Это сказочная игра.
Бритт-Мари расправила складочку на его рубашке. Кончиками пальцев, легкими, как мотыльки, не касаясь тела под тканью.
– Если это не слишком бестактно, я хотела бы задать тебе очень личный вопрос, Свен.
– Спрашивай, – грустно кивнул Свен.
– Ты за какую футбольную команду болеешь?
Он изменился в лице от неожиданности, сразу осунувшись.
– Я никогда не болел за какую-то одну команду. Мне кажется, я слишком люблю футбол. Иногда страсть к команде идет вразрез с любовью к самой игре.
Как это похоже на человека вроде Свена – больше верить в любовь, чем в страсть! Полицейского, который больше верит в справедливость, чем в закон. Бритт-Мари подумала, что это ему идет. Но сказала только:
– Поэтично.
– Курсы, – улыбнулся он в ответ.
Она сказала бы гораздо больше. Он, наверное, тоже. Но он произнес только:
– Я хочу, чтобы ты знала, Бритт-Мари: каждый раз, когда в мою дверь кто-нибудь постучит, я буду надеяться, что это ты.
Может быть, он собирался сказать что-то еще, но не сказал. Бритт-Мари хотела окликнуть его, но было поздно.
Дверь радостно звякнула за его спиной, ведь двери категорически не понимают, когда звякать неуместно.
Бритт-Мари промокнула платком щеки так, чтобы не казалось, будто она промокает глаза. Потом решительным шагом направилась к Личности. В пиццерии толпилось множество народа. Мама Бена, дядя Дино и родители Жабрика, а еще множество других людей, чьи лица Бритт-Мари мельком видела на трибуне. Гости прибирались, расставляли стулья, Бритт-Мари едва удержалась, чтобы их не переставить как надо.
– Похороны были это, как его? Достойные, ну? – невнятно выговорила Личность.
– Да, – согласилась Бритт-Мари и достала кошелек. – Позволь спросить, сколько я должна за дверь машины.
Личность забарабанила пальцами по подлокотнику кресла-каталки.
