– Вы просите у меня свидетельских показаний. Мой список сегодняшних дел пошел прахом. В нем не было ничего из того, что сегодня произошло. Поэтому теперь все перепуталось.
– Это не совсем то, что мы имели в виду, – заметил первый полицейский.
– Ах-х-ха. Значит, теперь я не так свидетельствую, – констатировала Бритт-Мари.
– Насколько хорошо вы видели преступника? – не сдавался второй полицейский.
– С вашего позволения, у меня великолепное зрение. Так сказал мой окулист. «У вас, Бритт-Мари, великолепное зрение». – Бритт-Мари поджала губы, а потом добавила со всей благожелательностью: – Он, знаете ли, великолепный окулист. Очень воспитанный. И не расхаживает по дому в грязной обуви.
Полицейские синхронно вздохнули. Бритт-Мари в ответ отчетливо выдохнула. А не вздохнула, ни в коем случае.
– Нам бы очень помогло, если бы вы смогли описать преступника, – попросил один из полицейских.
– Разумеется, я в состоянии его описать, – огрызнулась Бритт-Мари.
– И как бы вы его описали? – оживился обнадеженный полицейский.
– У него был пистолет.
– Вы помните что-нибудь еще? Какую-нибудь особенную деталь?
– Ах-ха. Вы хотите сказать, пистолет – это не особенная деталь?
– Нет… нет, я, разуме…
Тут вмешался второй полицейский, который явно решил завоевать доверие Бритт-Мари сменой тактики. Он положил руку ей на плечо и, понизив голос, доверительно сказал:
– Не бойтесь, Бритт-Мари. Вы, главное, поймите – подобные преступления не стоит воспринимать как что-то личное!
Бритт-Мари смахнула с плеча его руку, словно чумазую птицу.
– А как, по-вашему, я должна это воспринимать? Полицейским пришлось признать, что на этот вопрос у них нет удовлетворительного ответа. Бритт-Мари ткнула пальцем в их ботинки:
– Я воспринимаю как нечто очень личное тот факт, что вы топчетесь в грязной обуви по только что вымытому полу.
Полицейские решили вернуться в город.
Бритт-Мари снова принялась драить пол. Так яростно, что Личности пришлось предостеречь:
– Осторожнее со шваброй, Бритт-Мари, швабра, блин, дорогая!
По мнению Бритт-Мари, сегодня не самый подходящий день, чтобы разъезжать по помещению и ухмыляться – отнюдь. Личность, проследив, чтобы Бритт-Мари выпила пива и съела кусок пиццы, протянула ей ключи от машины.
– У меня сложилось впечатление, что ремонт машины еще не окончен! – воскликнула Бритт-Мари.
– А, ну… Окончен уже давно, ну, но… ну, знаешь. – Личность смущенно пожала плечами.
– Нет. Ничего я не знаю.
Личность смущенно потерла колени.
– Машина готова, уже много дней как. Но без машины Бритт не уедет из Борга!
– Так ты обвела меня вокруг пальца? – обиженно вопросила Бритт-Мари. – Врала мне в глаза?
– Ну, – призналась Личность.
– Могу я поинтересоваться зачем?
Личность пожала плечами:
– Ты мне нравишься. Ты это, как его? Свежая кровь! В Борге без Бритт так скучно.
Надо признаться, на это у Бритт-Мари не нашлось достойного ответа. Личность принесла еще пива и выкрикнула, словно бы между прочим:
– Но, Бритт, знаешь, позволь мне задать вопрос: как тебе синяя машина?
– Что ты хочешь этим сказать? – задохнулась Бритт-Мари.
После чего они изрядное количество времени провели на футбольной площадке за темпераментным обсуждением предмета: Личность искренне пыталась объяснить, что заново покрыть машину Бритт-Мари лаком ей как нечего делать, и тогда машина станет того же цвета, что и новая дверь. Что это раз плюнуть. Личность практически уверена, что как-то по случаю даже зарегистрировалась в какой-то конторе как авто-покрасочное предприятие.
Под конец Бритт-Мари так разволновалась, что достала из сумочки блокнот, вырвала весь список дел на сегодня и начала новый. Чего не делала еще никогда в жизни, но исключительные обстоятельства требуют исключительных поступков.
Домой Бритт-Мари возвращалась пешком через весь Борг в обществе Веги и Омара, потому что за день как-никак выпила пол-литра пива, после чего садиться за руль нечего было и думать. Особенно за руль машины с синей дверью. Господи, что люди подумают. По дороге домой Омар молчал как рыба – то есть на целых несколько минут дольше, чем при первом знакомстве с Бритт-Мари.
Вега снова и снова звонила Сами, но телефон не отвечал. Бритт-Мари уговаривала ее, что Сами, возможно, не знает об ограблении, но Вега отвечала, что это – Борг. В Борге все обо всем знают. И если Сами не отвечает, значит, занят делом: найти и убить Психа.
В таких обстоятельствах Бритт-Мари не смогла оставить детей одних. Она проводила их домой и приготовила ужин. За стол сели ровно в шесть. Дети ели, опустив глаза в тарелку, как едят дети, привыкшие ожидать худшего. Когда телефон Бритт-Мари зазвонил в первый раз, они шумно вскочили, но звонил Кент, и Бритт-Мари не стала отвечать. Когда минутой позже позвонил Свен, она тоже не ответила, а после того как три раза подряд позвонила девушка из службы занятости, Бритт-Мари выключила телефон.
Вега снова позвонила Сами. Он не ответил. Когда же она без всяких просьб принялась мыть посуду, Бритт-Мари поняла, что положение и впрямь очень серьезное.
– Я уверена, что ничего страшного не случилось, – сказала она.
– С чего вы взяли? – огрызнулась Вега.
– Сами никогда не опаздывает на ужин. Он ужиннаци, – пробурчал из-за стола Омар.
Потом взял свою тарелку и поставил в посудомоечную машину. Сам. Тут Бритт-Мари осознала, что ситуация чрезвычайная. Несколько раз сосредоточенно вдохнув и выдохнув, она крепко обняла детей. Они заплакали, и она – вместе с ними.
Когда наконец в дверь позвонили, все сломя голову ринулись в коридор. Никому даже в голову не пришло, что будь это Сами, он открыл бы дверь своим ключом, так что на белую собаку за порогом Омар посмотрел разочарованно, Вега – со злостью, а Бритт-Мари встревожилась: каждый сообразно своей базовой эмоции.
– С грязными лапами сюда нельзя, – уведомила собаку Бритт-Мари.
Собака посмотрела на свои лапы, и ее самооценка как будто резко упала. Рядом с собакой стояла Банк, а рядом с Банк – Макс, Бен, Дино и Жабрик. Банк подняла палку, и конец ее мягко уперся Бритт-Мари в живот.
– Ну ты Рэмбо!
– Ничего подобного! – привычно возмутилась Бритт-Мари.
Макс, недостаточно знакомый с Бритт-Мари, тут же попытался разрешить недопонимание и растолковать ей слова Банк.
– Да это не в смысле шейминг. А в смысле респект!
Бритт-Мари воззрилась на него так, будто он обратился к ней посредством азбуки Морзе. Она перевела взгляд на следующего в ряду (им оказался Жабрик), словно ожидая, что тот растолкует ей толкование Макса. Жабрик, похоже, понял; он торжественно откашлялся и отчетливо произнес:
