А на самом деле она проснулась полной энтузиазма и сразу убралась на кухне у Банк. Не потому, что кухня требовала уборки; просто Банк не было дома, а когда Бритт-Мари спустилась по лестнице, внизу оказалась кухня. Бритт-Мари никогда не видела кухни, в которой ей не захотелось бы прибраться. После уборки она прогулялась через весь Борг до молодежного центра. Убрала его от пола до потолка. Проследила, чтобы все картины висели ровно, даже те, с футболом. Постояла перед одной из них, глядя на свое отражение в стекле. Потерла белое пятно на безымянном пальце. Те, кто не носил обручального кольца всю свою жизнь, не знают, как выглядит это пятно; не знают этого и те, кто время от времени снимает кольцо. Бритт-Мари знала, что некоторые так и делают – снимают кольцо, когда, например, моют посуду, чтобы жидкость для мытья посуды не испортила кольцо. Причем снять кольцо иной раз не удается без жидкости для посуды. Но Бритт-Мари кольца никогда не снимала – ни единого раза. До того самого дня, когда сняла его насовсем. Поэтому белое пятно никуда не денется. Видимо, прежде такой была вся ее кожа – до замужества. Видимо, если соскрести с Бритт-Мари все, во что она превратилась, только это пятно и останется.
С этой мыслью Бритт-Мари отправилась в пиццерию и разбудила Личность. Они выпили кофе, и Бритт-Мари любезно спросила, нет ли в продаже почтовых открыток. Открытки в продаже имелись. Невероятно старые и с надписью «Добро пожаловать в Борг». Так и понимаешь, насколько они старые, сказала Личность, потому что уже и не вспомнишь, когда люди говорили «Добро пожаловать в Борг!» без этого, как его? Сарказма!
Бритт-Мари написала открытку Кенту. Очень короткую. «Привет. Это Бритт-Мари. Прости за всю ту боль, что я тебе причинила. Надеюсь, ты хорошо себя чувствуешь. Надеюсь, у тебя есть чистые рубашки. Твоя бритва лежит в ванной на третьей полочке. Если тебе понадобится выйти на балкон, чтобы вымыть окна, немного поверни ручку, потяни на себя и слегка толкни дверь. В шкафчике есть „Факсин“». Еще она хотела написать, как скучает. Но не стала. Решила не доставлять беспокойства.
– Тебя не затруднило бы рассказать, как добраться до ближайшего почтового ящика? – поинтересовалась она у Личности.
– Это здесь, – сказала Личность и ткнула пальцем в собственную ладонь.
Бритт-Мари выказала некоторый скепсис, но Личность заверила, что ее почта «офигеть самая быстрая в городе!». Какой город она при этом имела в виду, Бритт-Мари не поняла.
Потом между женщинами произошла непродолжительная беседа о висевшей на стенке желтой футболке с надписью «Банк», поскольку Бритт-Мари никак не могла оторвать от нее взгляда. Словно это нить, ведущая в какую-то загадку. Личность педагогично объяснила, что Банк не знает, что футболка висит здесь, а если узнает, то наверняка так обозлится, что, по мнению Личности, «у нее в жопе вырастет целая лимонная эта, как ее? Плантация!».
– Почему?
– Да понимаешь, Банк ненавидит футбол. Никто, как говорится, не любит вспоминать хорошие времена, когда настают плохие.
– У меня создалось впечатление, что вы с Банк дружите, – заметила Бритт-Мари.
– Дружим! Дружили! Лучшие приятели до, знаешь… До этого, с глазами. До того, как Банк уехала, – возразила Личность.
– Но вы никогда не говорите о футболе?
Личность сухо рассмеялась:
– Раньше Банк очень любила футбол. Больше жизни любила. Потом – это вот с глазами. Глаза отняли у нее футбол, так что теперь она его ненавидит. Понимаешь? Жизнь – она такая, ну? Любовь, ненависть, либо то, либо другое. И она уехала. Очень надолго. Отец у Банк был совсем другой, и без футбола у них не осталось общего этого, как его? Контекста! Потом отец умер. Банк вернулась, похоронить, продать дом. Мы с ней теперь больше это, как его? Собутыльники! Можно сказать: мы теперь меньше говорим. Зато пьем больше.
– Ах-ха. Можно спросить, где она путешествовала, когда покинула Борг?
– Да знаешь, то там, то сям. Когда у человека лимон в жопе, на месте-то не сидится! – рассмеялась Личность.
Бритт-Мари не засмеялась. Личность закашлялась.
– Она была в Лондоне, Лиссабоне, Париже – я такие открытки получала! Где-то они у меня тут лежат, ага. Банк и собака, вокруг света. Я, знаешь, иногда думаю, что она уехала, потому что злилась. А иногда думаю, что она уехала потому, что с глазами становилось все хуже. Может, Банк захотела повидать мир прежде, чем ослепнет окончательно, понимаешь, да?
И Личность достала открытку из Парижа. Бритт-Мари страшно хотелось взять ее в руки, но она удержалась. Попыталась отвлечься и отвлечь Личность – указала на стену и спросила:
– А почему футболка желтая? У меня сложилось впечатление, что футболки в Борге белые.
– Сборная, – ответила Личность.
– Ах-ха. Это что-то особенное? – поинтересовалась Бритт-Мари.
– Это… сборная страны, – ответила Личность, словно не поняла, в чем вопрос.
Бритт-Мари рассердилась и решила больше не спрашивать. И вдруг, к своему ужасу, спросила:
– А как это произошло? Как Банк потеряла зрение? Не то чтобы Бритт-Мари была из тех, кто сует нос в чужие дела, но все-таки. Она в тот день проснулась полная энтузиазма, так что случиться могло все что угодно. Голос благоразумия внутри ее повысил на нее голос, но было уже поздно.
– Болезнь. Такая хрень. Началась это, как его? Исподволь. Много лет. Как финансовый кризис, – объяснила Личность и неопределенно взмахнула руками.
– Ах-ха.
Личность повела бровью в направлении футболки на стене.
– Знаешь, Бритт-Мари, тут говорят: Банк молодец, НЕСМОТРЯ на это, с глазами. Я говорю: Банк молодец БЛАГОДАРЯ этому, с глазами. Понимаешь? Ей приходится бороться серьезнее, чем другим. Поэтому она стала лучшей. Это, как его? Стимул! Понимаешь?
Бритт-Мари не была вполне уверена, что понимает. Ей захотелось воспользоваться случаем и спросить Личность, как вышло, что та сидит в инвалидной коляске, но уж тут благоразумие Бритт-Мари опустило все шлагбаумы, потому что это точно не ее дело. Разговор иссяк. Личность откатилась на оборот колеса назад, потом на столько же – вперед.
– Я упала за борт. В детстве. Если ты хотела об этом спросить, – пояснила она.
– Ни в коем случае не хотела! – запротестовала Бритт-Мари.
Личность ухмыльнулась.
– Знаю, Бритт. Знаю. У тебя нет предубеждений. Ты понимаешь, что я человек, который случайно оказался в инвалидном кресле. А не инвалидное кресло, в котором случайно оказался человек. – Она похлопала Бритт-Мари по руке и прибавила: – Поэтому ты мне и нравишься, Бритт. Ты тоже человек.
Бритт-Мари захотелось сказать, что ей тоже нравится Личность, но она сохранила благоразумие. И больше они об этом не говорили. Бритт-Мари купила сникерс для крысы и спросила, нет ли в продаже у Личности цветочных букетов.
– Цветы? Для кого? – удивилась Личность.
