Бритт-Мари стояла в прихожей и ждала, пока это было прилично. Наконец это перестало казаться приличным. Тогда она надела пальто и открыла дверь. В этот момент Банк проворчала ей в спину:
– Хотите хороший совет? Эта команда играть не может. Что бы вы ни делали – все будет зря.
Бритт-Мари еле слышно выговорила «ах-ха» и вышла. Древние старушенции в саду по ту сторону улицы сердито глазели на нее, опираясь на ходунки. Грузовик с иностранными номерами окатил ее жидкой грязью из лужи на дороге. Бритт-Мари попыталась счистить грязь с юбки ладонью, но в результате только перепачкала руку, что для Бритт-Мари оказалось, правду сказать, немного чересчур. Будь она из тех, кто вопит и швыряется предметами, она бы, не исключено, сделала именно это, но она не из таких, потому что она не животное, так что Бритт-Мари ограничилась тем, что скрылась из поля зрения старух. Убедившись, что ее не видят, она со сдержанной яростью несколько раз топнула ногой. В результате грязи на юбке – еще больше, а Бритт-Мари поскользнулась на бордюре и подвернула ногу.
Бритт-Мари ковыляла через весь Борг, глубоко обеспокоенная тем, что люди заметят грязь и хромоту и подумают, что она упала. Это было бы чрезвычайно досадно. Еще решат, что она не в состоянии встать с кровати, не растянувшись во весь рост.
В молодежном центре Бритт-Мари заперлась в прачечной и сидела на табуретке, пока стиральная машина крутила ее юбку. Потом оделась и, уложив волосы, долго стояла на кухне, рассматривая пострадавшую от выброса гравия кофеварку. Решительно выдохнула и направилась через парковку к пиццерии.
– Чего еще? – простонала Личность, открывая дверь; на месте глаз у нее краснели щелочки.
– Нет ли у тебя в продаже отвертки? – поинтересовалась Бритт-Мари.
– Отвертки? Да. Можешь взять, – вздохнула Личность и укатилась назад в пиццерию, или продовольственный магазин, или что там оно, жестом пригласив Бритт-Мари следовать за ней.
– Я бы предпочла купить, – сообщила Бритт-Мари.
– Да елки, Бритт-Мари, ты какая-то это, как его? Упертая! Взять, купить – какая разница?
– Для меня есть разница. Человек с долгами – несвободный человек, – сказала Бритт-Мари, потому что так говаривал ее отец.
Он умер богатым. И кому какая от этого теперь польза?
– Да елки, Бритт-Мари, финансовый кризис, сама знаешь. Все в долгах. И никто не знает, кто кому должен. У правительства это, как его? Госдолг! Тыща двести миллиардов! Все правительства в долгах. Все люди в долгах. И никто не знает, кто кому должен. Найти бы того черта, у которого все деньги и, знаешь, вытащить из него лимон! – выкрикнула Личность, отчего, кажется, проснулась.
И показала, из какой именно части тела следует извлечь лимон. Бритт-Мари старалась не обращать внимания. Личность покатила по направлению к ящикам с инструментами.
– Как футбол? – спросила она.
– Трудно сказать.
– Что, плохо? Да ты тут ни при чем. Эти огольцы в стенку с дивана не попадут!
– Между прочим, вчера Жабрик попал Банк по голове. Нарочно. Мы все так воодушевились! – сообщила Бритт-Мари и сама поразилась, до чего у нее обиженный голос.
Личность хрипло рассмеялась, взяла отвертку, протянула Бритт-Мари:
– Держи. В долг.
– Я не хочу быть замешанной в преступлении, – отказалась от отвертки Бритт-Мари, потому что не знала, что известно налоговому ведомству о данной конкретной отвертке.
Личность продолжала настойчиво тыкать отверткой, когда вдруг ее посетила идея, из тех, что посещают людей, у которых уже однажды одалживали дрель. Личность осторожно поинтересовалась:
– Погоди… отвертка. Она тебе… зачем?
– У меня создалось впечатление, что для сборки мебели из «Икеи» требуется отвертка. – Бритт-Мари откашлялась и неохотно добавила: – Кроме того, мне понадобится помощь, чтобы достать упаковку из машины. Если это тебя не слишком затруднит.
У Личности дрогнул уголок рта.
– Не затруднит, Бритт-Мари. Меня это совершенно не затруднит.
В тот день Бритт-Мари собирала икейскую мебель. Почти самостоятельно. Отвертка не потребовалась, но работа заняла без малого десять часов, потому что на самом деле в упаковке оказалось три предмета: стол и два стула. Для балкона. Бритт-Мари оттащила их в угол, постелила на стол бумажное полотенце и в одиночестве съела за ним пиццу, испеченную для нее Личностью. Это был знаменательный день в жизни Бритт-Мари, даже при том, что после приезда в Борг все дни стали для нее знаменательными.
Свен ужинал за другим столом, но кофе они пили вместе. Оба молчали. Просто привыкали к присутствию друг друга. Как люди, уже забывшие, как ощущать физическое присутствие другого человека. Ощущать, не прикасаясь физически.
Явился Карл – за посылкой, сел пить кофе с мужчинами в кепках и бородах за угловым столиком. Все они как будто нарочно не обращали внимания на Бритт-Мари, словно надеясь, что она испарится. Вошла Вега с футбольным мячом под мышкой – настолько грязная, насколько может перемазаться только ребенок по пути от машины старшего брата до двери пиццерии. Явившийся следом Омар заметил свежесобранную мебель и тут же в порыве восторга попытался продать Бритт-Мари масло для пропитки дерева. Оно падает с грузовиков чаще, чем можно подумать, это масло.
Свен встал. Бритт-Мари пора было на тренировку, Свен молчал, держа фуражку в руках. Бритт-Мари прибавила шагу, чтобы он не успел ничего сказать.
За дверью оказалась мама Бена. В медицинском костюме, с пакетом в руках и очень решительная.
– Здравствуйте, Бритт-Мари. Мы не встречались, но я мама Бена…
– Я знаю, кто вы, – сообщила Бритт-Мари и насторожилась, словно ждала, что очередной грузовик забрызгает ее грязью.
– Я только хотела вас поблагодарить за то, что вы, ну… Что вы разглядели Бена. Мало кто из взрослых его замечает. – И мама Бена протянула ей пакет.
«Факсин». Бритт-Мари онемела. Мама Бена застенчиво откашлялась.
– Надеюсь, это не выглядит так уж глупо, Бен спросил Омара, что вы любите, и Омар сказал, что вы любите вот это. Я купила ее очень дешево, всего сто крон, Омар продал нам по цене для постоянных покупателей, так что… Да, мы с Беном – мы хотели вас поблагодарить. За все.
Бритт-Мари приняла флакон, словно драгоценную вазу. Мама Бена шагнула было прочь, но остановилась.
– Мы хотим, чтобы вы знали, Бритт-Мари: есть и другой Борг, не только тот, где мужики дни напролет бухают в пиццерии. Есть еще и мы, другие.
Бритт-Мари медленно кивнула.
– Те, кто не опустил руки. – Мама Бена отвернулась, договаривая последние слова, села в маленькую машину и уехала.
Бен погнался за футбольным мячом. Началась тренировка; Бритт-Мари провела перекличку, и дети побежали «дурочку», потому что именно это стояло в списке Бритт-Мари сразу после «Переклички». Они пожаловались один-единственный раз, это была Вега, спросившая, может, хватит бегать, на что Бритт-Мари ответила, что, разумеется, хватит, и тогда Вега возмутилась и крикнула, что, если тренер и дальше будет давать им поблажки, эта команда никогда ничего не добьется!
