– Так-то оно, конечно, так, – вздохнула Марья, –
но все равно боязно.
– Бойся, только не ори. Иначе в самом деле в тюрьме
окажемся.
– Надо Олега предупредить, – встрепенулась она.
– Ага, и напугать его до смерти. У него и так с головой
проблемы.
– Тогда я просто не знаю, что делать, – пожаловалась
Марья.
– А это точно наш дядька? – нахмурилась я. – Вроде
и не похож.
– Похож, еще как. Ты его не разглядела, а я-то когда под ним
лежала… Рядом фонарь и какой-то тип, с которым ты разговариваешь, а у меня
мурашки по всей спине… Короче, я его очень хорошо разглядела и могу с
уверенностью сказать – он. Сима, я сегодня с тобой лягу, всю-то ноченьку мне не
спать, вдруг явится по мою душу… У тебя мел есть?
– Зачем тебе мел?
– Круг начертить, чтоб за него не сунулся. Он по кругу будет
бегать, а к нам не пробьется. И еще кресты везде поставим и молиться будем.
– Я буду спать, а ты так и быть, молись. Мел есть в швейной
машинке, раньше точно там лежал. Кресты начертим, только, ради бога, не ори и о
дядьке помалкивай. Папины друзья обещали помочь, но если они про дядьку узнают,
сразу сдадут нас ментам. Поняла?
– Поняла, – кивнула Марья и первой покинула ванную.
Дядя Жора с Витей тихо сидели в креслах. При нашем появлении
они оживились.
– У Марьи было видение, – сообщила я, видя их
заинтересованность. – Мужчина на фотографии очень похож на одного ее
родственника. Теперь она вспомнила, что у того на лбу родимое пятно, а у этого
нет. Но на всякий случай позвоним завтра в Якутск. Он ведь там живет? –
спросила я.
– Там, – кивнула она с готовностью.
– Вот. А сейчас уже поздно и звонить неприлично из-за
разности часовых поясов.
– Он даже не в самом Якутске, и телефона у него нет, –
кашлянула Марья.
– Тем более, – заключила я. – Вот сейчас проводим
наших гостей…
– Я думаю, нам лучше остаться, – заявил дядя Жора.
– Конечно, – невероятно обрадовалась Марья и
укоризненно посмотрела на меня. – Мы вдвоем можем и не справиться. Как
попрут, никакой мел не спасет. Уж я-то знаю. Я когда в монастыре была, одна
богобоязненная старушка рассказывала: у них в деревне колдун жил…
– Марья, колдуны – это суеверие. Лучше молитвы читай, чем
глупости болтать.
– Я и молитвы… Какая ты, Сима, упрямая, тебя сегодня с моста
скинули, а тебе и горя мало. Олег советовал нам охрану нанять, так чего от
своего счастья отказываться? Чем не охрана, и денег не берут.
Мне очень хотелось придушить ее, однако упоминание о
недавнем покушении произвело на меня впечатление, и после недолгих пререканий я
нехотя согласилась.
Марья устроилась со мной на кровати, а как устроились
мужчины, не знаю, я выдала им постельные принадлежности и решила, что на этом
моя миссия закончена. Вопреки Марьиным опасениям, ни живые, ни мертвые в ту
ночь нам не досаждали.
Утром я проснулась рано, но вскоре смогла убедиться, что
кое-кто встал ни свет ни заря. Не успела я выбраться на кухню, чтобы сварить себе
кофе, как там появился дядя Жора. Он успел побриться, одет был в голубую пижаму
и белый махровый халат с голубой отделкой. К такому комплекту очень бы подошел
пентхауз, но уж никак не моя квартира. Но потрясли меня не дорогие привычки
дяди Жоры, а то, когда и как эти вещи попали в мой дом. Вот тут-то и
выяснилось, что Витя успел съездить по прежнему адресу и перевезти их багаж ко
мне. Представляете, как я обрадовалась? Мало мне Марьи, теперь еще и эти двое.
Дядя Жора пил кофе, поглядывая в окно, выглядел он настоящим
барином и уговаривал меня не волноваться по поводу их гостевания.
– Как только мы будем уверены в твоей безопасности, сразу
покинем ваш город. Если честно, я совершенно не заинтересован в том, чтобы
задерживаться здесь хотя бы на час.
– Я помню, вы выполняете волю моего покойного родителя в
ущерб своим интересам.
Он вдруг засмеялся и сказал:
– Ты даже не представляешь, насколько ты права.
Я решила быть гостеприимной хозяйкой и занялась завтраком.
Тут мне позвонила Элька, мы немного поболтали (о своих проблемах я предпочла не
рассказывать), и я вернулась в кухню. К этому моменту там уже появилась Марья,
должно быть, ее разбудил звонок. Она заняла место у плиты, чем, признаться,
меня порадовала. Я подумала, ничто мне не мешает заняться работой, и вернулась
в свою комнату. В течение дня я покидала ее только трижды, зато в шесть вечера
смогла отправить с курьером выполненную работу.
Один раз ко мне заглянул дядя Жора. Наверное, он страдал от
безделья, а может, от Марьи прятался. Он постоял за моей спиной, пялясь в
компьютер, и сделал два толковых замечания, из чего я заключила, что трудимся
мы в смежных областях.
– Дядя Жора, – улыбнулась я, – откройте свою
страшную тайну.
– Какую? – повернулся он ко мне, глаза его вновь
отливали желтизной. Он явно тяготеет к классическому стилю, а эти желтые линзы
вовсе никуда не годятся. Театральщина какая-то… Он тоже улыбнулся и подмигнул
мне.
– Откуда вас черт принес, – пожала я плечами, отвечая
на его вопрос. – И кто вы вообще такой?
– Друг твоего папы, ты же знаешь. И знаешь откуда. Из
Сургута.
– Теперь и это вызывает сомнения, – вздохнула я. –
Но хоть на один вопрос честно ответить можете?
– Постараюсь.
– Это линзы? – В первое мгновение он даже растерялся,
потому что не понял, о чем речь, так что мог и не отвечать. – У вас редкий
цвет глаз, – констатировала я.
– У тебя тоже, – не остался он в долгу. – Зеленые,
как у кошки.
– Надеюсь, это комплимент?
– Конечно. Твой папа был бы счастлив, если бы видел тебя.
– Должно быть, он был очень занят, если за двадцать лет так
и не выбрал времени взглянуть на меня.
– Разные бывают обстоятельства, – посерьезнел дядя
Жора. – Я не знаю, почему они расстались с твоей мамой, но, наверное, была
причина. Он много думал о тебе, особенно в последние годы. Ведь другой семьи у
него не было, но встречу все откладывал, мол, завтра, а может, просто боялся
ее, и однажды «завтра» не стало.
– А вы поэт, – вздохнула я.
– Если только самую малость. Тебе нравится твоя работа?
Я пожала плечами:
– Конечно. Мне не нравится готовить борщ. Хорошей хозяйки из
меня так и не получилось. Может, получится неплохой специалист.
