На материке напротив Кадиса располагаются форты Санта-Катарина, Санта-Мария, Порто-Реал, а на перешейке — сильно укрепленный бастион Пунталь. В глубине внутренней гавани находился город Каракка. Общее количество пушек крепостей Кадиса и фортов, прикрывавших город, насчитывало 320 единиц.
21 августа союзники созвали военный совет, где пытались решить, как им действовать. Рук предлагал пройти внутрь бухты и высадиться в Пунтале, что позволяло отрезать Кадис от континента и атаковать и с моря, и с суши. Герцог Ормонд, напротив, говорил, что предпочел бы сначала взять форты Санта-Катарина и Санта-Мария, которые прикрывали вход в Кадисскую бухту, а потом уже высадиться на перешейке. Армейцы не были уверены, что без взятия этих бастионов флотские смогут снабжать десант провизией и припасами.
Дебаты были довольно бурными, в результате приняли план Ормонда. 26 августа при свежем ветре английские баркасы с десантом отплыли к бастиону Санта-Мария. Море оказалось довольно бурным, часть баркасов перевернулась, погибли 20 британских солдат. Испанская четырехпушечная полевая батарея, устроенная на холме, открыла по десанту сильный огонь, что заставило часть шлюпок отойти под прикрытие кораблей.
Все же фрегатам англичан удалось сбить орудия испанцев, и первые 230 гренадеров высадились на берегу напротив Кадиса. Они сразу же были атакованы испанскими кавалеристами в количестве 50 человек, однако командир гренадеров полковник Джон Стэнхоуп смог организовать оборону и отбить атаку всадников. Десант понес большие потери (около 40 человек убитыми), Стэнхоуп позже признавался, что, если бы кавалеристов было чуть больше, его гренадеры были бы просто скинуты в море.
Ночью десант был усилен пехотными частями и наутро совершил марш к городку Рота, находящемуся севернее форта Санта-Мария, однако тот оказался покинутым испанцами. Обрадованные англичане и голландцы решили осуществить высадку именно здесь. В течение двух дней с кораблей выгружали пушки, порох, ружья, провиант. Перед вернувшимися в Роту местными жителями с зажигательной речью выступил принц Георг Гессен-Дармштадтский, сообщив, что Филипп V не имеет прав на испанский престол, а настоящим королем Испании является эрцгерцог Карл. Принц призвал агитировать за Карла и сбросить с плеч ненавистную хунту Филиппа. Однако пафос его пропал даром — возвратившиеся от Кадиса лазутчики сообщили, что сегодня для устрашения на городских стенах были повешены британские и голландские шпионы, после чего весь город присягнул Филиппу Французскому.
В Роте оказались достаточно большие запасы провизии и вина, что послужило причиной полного разложения союзной армии. Прежде всего войска перепились дармовой выпивкой. Далее последовали грабежи, убийства, изнасилования. Женский монастырь бенедектинок в Роте был полностью разграблен, все сестры изнасилованы и изувечены (английские морпехи отрубали несчастным монашкам большой палец на ноге «на память»). Принц Георг Гессен-Дармштадтский был неприятно поражен выходками англичан, в своем письме австрийскому императору он сообщал, что «особенно ужасно поведение офицеров Ормонда — Генри Белесиса, О'Хары и голландского полковника Спарра. Убийства и истязательства местных жителей стали каждодневной нормой».
В конце сентября англичане смогли взять форт Санта-Мария, который тотчас же был разграблен. Один из английских купцов, находившихся в это время в Роте, писал: «Наша эскадра оставила такие зловонные (a filthy stench) воспоминания среди испанцев, что вряд ли они даже через два поколения забудут это».
Поскольку армия полностью морально разложилась, все тяготы рытья траншей, сооружения мостов и других инженерных сооружений упали на плечи флота. Рук на военных советах постоянно скандалил с Ормондом, доказывая, что использовать опытных моряков в качестве солдат — непозволительная роскошь. Моряка гораздо труднее подготовить к основной службе, кроме того — он совершенно не знает армейской специфики. В конце концов, «кто же отвезет вас домой, когда в округе закончатся все запасы хереса и малаги», вопрошал взбешенный адмирал.
На очередном совещании Ормонд предложил не высаживаться в Пунтале, а дойти до перешейка в обход, по суше. Несмотря на протесты адмирала, именно это решение и было принято. Однако местность, по которой предстояло идти, оказалась крайне неудачной — болотистая низина и пески-плывуны не давали использовать лошадей, а орудия просто проваливались в трясину. Морякам удалось навести понтоны, собранные из подручных материалов, которые позволили англичанам подойти к следующему форту — Порт-Ройал, но здесь их со стороны бухты начали обстреливать французские и испанские фрегаты под командой принца де Фернандо Нуньеса. Вильярдариас же, глядя на вялые действия союзников, в одну из ночей перебросил 300 солдат к Порт-Ройалу, которые сделали форсированный марш к Роте и внезапным броском захватили городок, отрезав англо-голландский десант от магазинов и провианта.
Срочно был созван военный совет, на котором Рук настаивал на прекращении военных действий у Кадиса. Принц Георг напрасно убеждал адмирала, что надо бомбардировать Кадис и захватить форт Матагорда, раздраженный Рук предложил принцу повнимательнее взглянуть на карту: даже при захвате упомянутого бастиона вход во внутреннюю гавань закрывает форт Пунталь, а его невозможно взять без десанта на перешейке. Десант же невозможно снабжать, пока не взяты Матагорда и Пунталь. А провизии и ядер для такого штурма уже нет.
30 сентября 1702 года войска загрузились обратно на корабли и сняли осаду с Кадиса.
Союзная эскадра проследовала в Виго, где ей удалось сжечь «серебряный флот» Испании (мы уже подробно рассказывали об этом). Англичане смогли взять кое-какие призы, но большую часть драгоценного металла испанцы сумели выгрузить еще до нападения. Несмотря на удачные действия в Виго, парламент подверг действия Рука жесточайшей критике — депутаты гневно отмечали, что никакие миллионы не смогут заменить гавани Кадиса, что, захватив серебряные слитки, Рук проморгал главное — его флоту придется идти на зимние квартиры в Англию, а вот французы могут опять беспрепятственно подбросить подкрепления в Левант из Атлантики.
Тем временем французская эскадра Кэтлогона, следующая из Бреста в Тулон для усиления флота Леванта, подошла к берегам Португалии. В ее составе находилось 5 линейных кораблей — «Монарк» (88 орудий), «Вэнкер» (88), «Оргиллье» (92), «Эоль» (64) и «Куронн» (76). Все корабли имели меньшее количество пушек, чем было положено по штату, а также неполные экипажи. 22 мая 1703 года примерно в 17.00 в шести лье около устья Тахо французы столкнулись с голландским отрядом из 5 линкоров (50-пушечный «Муйдерберг», 32-пушечный «Роозендаэль», 46-пушечные «Роттердам» и «Гастерланд», а также 48-пушечный «Схермер») и 110 транспортов (флейты, пинасы, кечи, тендеры), идущих из Лиссабона в Сент-Уолл. Торговые причалы были доверху загружены сахаром, вином и солью.
«Монарк» прибавил парусов и пошел вперед. Голландцы, обнаружившие эскадру французов, выстроились в линию и дали сигнал купцам «Спасайся, кто может!». Кэтлогон на «Вэнкере» и дю Паллэ на «Оргиллье» атаковали «Роттердам», но голландец отважно оборонялся, смог сбить фок-мачту на флагмане французов, старался не пускать их к конвою. «Эоль» (флаг капитана де Мона) сблизился с «Роозендаэлем» и после горячей абордажной схватки захватил 32-пушечник. Де Айи на «Монарке» затеял ожесточенную перестрелку с 50-пушечным «Муйдербергом», и вскоре нидерландский корабль пылал от носа до кормы. Через час раздался взрыв, и на месте «Муйдерберга» образовался столб огня и дыма
[22]. После 2-х часового боя «Роттердам», «Гастерланд» и «Схермер» сдались. Благодаря героическому самопожертвованию эскорта, уступавшего в силе эскадре Кэтлогона, транспорта смогли спастись, французы не перехватили ни одного торгового судна. Бой получился ожесточенным, длился 6 часов, у Кэтлогона были 15 убитых и 80 раненых. Потери голландцев — 280 человек. Этот бой заставил союзников отправить новые силы в Левант.
