– Ты меня слышишь? – поинтересовался Нерри, прижимая к шее пленника пальцы. Чувствительные отростки коснулись кожи, пробили ее, входя в мышцу.
Живые существа устроены иначе, нежели навигационные панели, но общее есть.
Нерри умеет слушать.
– Слышишь. Это хорошо. Сейчас я вколю антидот и сниму замки с тебя и с других тоже.
Если шикшарец придет, то…
Даже если не придет, то объяснить исчезновение пленных Нерри вряд ли сумеет.
Он придумает.
Или…
Круонец моргнул.
– У меня только шесть ампул, поэтому дальше уж сами… Ошейники тоже сниму, это несложно. Уходите. Скоро прибудет транспорт на погрузку и…
Игла вошла глубоко в шею. И круонец вытянулся, задышал ровнее.
Вот так.
А теперь ограничители и ошейник. Примитивнейшая техника, но грех жаловаться – будь что посложнее, потребовалось бы куда больше времени.
– Не спеши. Он действует не сразу.
Второй.
И третий.
Нерри выбирал самцов покрупнее. И когда ввел последнюю дозу, чувство опасности, мешавшее жить с утра, притупилось. Не то чтобы все вдруг наладится, но…
Должен же он сделать в этой жизни хоть что-то, что не было бы ошибкой.
Глава 31
Песчаница коснулась ошейника, и парализованная лента свалилась на землю. Арагами-тари вздохнула с немалым облегчением и покосилась на тушу разведчика, который, впрочем, застрял в проходе и признаков жизни не подавал. Массивное тело, укрытое каменной пылью, не шевелилось, лишь щупы слегка подрагивали.
Ладно.
Пускай.
– Куда теперь? – Бои облизала клыки. Кажется, девочка горела желанием вернуться и вырвать кое-кому глотку. Хорошее желание.
Правильное.
Вполне совпадающее с интересами рода.
– Здесь все поет, – песчаница провела ладонью по узорчатым камням и покачала головой. – Скоро будет дождь…
– Что ты несешь?
Все-таки девочке изрядно не хватало выдержки.
Воспитания.
– Дождь будет, – повторила песчаница, разворачиваясь. – Надо спешить, а то все утонут. Охоты не получится.
Это и вправду было неплохим аргументом.
– А это…
Арагами-тари обратила внимание на разведчика.
– Это да… – песчаница подошла и положила ладонь на выпуклый лоб. И тварь заскрежетала, покачнулась и отползла, но лишь затем, чтобы застыть, поджав под тело лапы-щупы. Внешние панели погасли, и кажется, разведчик отключился.
Арагами-тари надеялась лишь, что искин его не уничтожен окончательно. Все же проще, когда такая махина сама выбирается из-под земли, нежели думать, как ее отсюда выковырять.
Пора.
Щелкнули когти песчаницы, сухо зазвенели костяные камни, вплетенные в ее косы, начиная древнюю песнь охоты.
Солнце.
Ветер.
И пески… да заметут следы твои, охотница.
Луноликая взирает свысока, идет, и шаги ее не слышны. Не потревожит она ни песчинки, ни хрупкого серебролистника, чьи полупрозрачные побеги чувствительны к легчайшему дуновению лепестка,
Копье в ее руке.
Арагами-тари подняла два камня. Пусть и не костяные, но достаточно звонкие, чтобы разговаривать. И камень ударился в стену, а стена отозвалась, передав звук дальше.
Глубже.
Весть благая.
Началась охота, и да будет она удачна. Да прольется кровь на песок, да напоит луну, пусть свет ее не поблекнет вовеки. И Великая пустыня, приняв малую жертву, отзовется.
Еще удар.
И еще.
Бои присоединилась. А песчаница кружилась, и косы ее вели собственную песнь.
Чужакам не место…
Не место чужакам…
Пришли…
Незваные…
Кровь за кровь, смерть за смерть. По закону песков, по заветам предков. И да будет так! Откуда-то донесся ответный стук, и еще… Значит, песнь услышана.
И охота начата.
Тенью скользнула песчаница, растворившись в темном проходе. И Бои последовала за загонщицей. Арагами-тари осталось выбрать место поудобней.
Такое отыскалось в верхнем зале.
Небольшой.
Довольно захламленный, но не настолько, чтобы это мешало двигаться. Кроме того, сюда открывались несколько проходов.
Арагами-тари с легкостью взлетела на карниз и застыла. Где-то наверху грохнул взрыв, и с потолка посыпалась пыль и мелкая крошка. Но Арагами-тари не шелохнулась. Инстинкты требовали замереть.
Сродниться с пейзажем.
И ждать.
Только камень отстучал команду.
Начинайте!
Ждать пришлось не так уж долго. Она только-только выровняла сердцебиение, как в пещере появился беглец с плазмометом. Какие неумные, однако, существа. Когда это оружие что-то да решало? Арагами-тари чуть подалась вперед.
И дождавшись, когда чужак окажется под карнизом, стекла ему на плечи.
Когти с легкостью пробили защитную пленку брони, не говоря уже о такой мелочи, как кожа, мышцы и хрящи… первая кровь выплеснулась на древние камни.
Что ж, охота обещала быть удачной.
Старый Храрх, побывавший не в одной передряге, чуял, что от этого места хорошего ждать нечего. Уж больно мерзкой планетка гляделась издали. Белый шар солнца, ощетинившийся протуберанцами, что хвальский еж иглами. Военная станция, укрывшаяся в тени каменистого спутника. И красная бусина Круонца на нити орбиты. Катится, крутится, ползет, отмеряя солнцевороты.
Два полюса.
И пески.
Бескрайние.
Красные.
Старый Храрх красный не любил. Почему-то цвет этот, в общем-то ничем особым среди прочих не отличавшийся, вызывал в темной душе его самые недобрые ассоциации.
Вспоминались копи того, предками забытого мирка, который и названия-то не имел, лишь номер в общегалактическом справочнике.
Камень.
Норы в камне, где и работали, и спали, и жрали. Комбезы с почти выработанными батареями и постоянный страх, что сейчас рванет на твоей половине.
Те семь лет, которые он провел на каменоломнях – нельзя сказать, что попал он туда несправедливо, но суд мог бы и пойти навстречу, ясно ж было, что та бабенка сама искала приключений на свою задницу, – остались на толстой шкуре вереницей шрамов.
И желанием отомстить.
Лиговцев Храрх ненавидел всех. Безотчетно.
