И в этот миг его лица коснулась чья-то рука. Вопль застрял в горле. Правда, он обмочился, но тепло хотя бы привело его в чувство. Он тут же понял, в чем дело. Мертвая тетка-механик болталась рядом.
Он собрал все силы, чтобы не паниковать. Даже почувствовал, поздновато, признаки умиротворения и равновесия. И еще он ощущал каскад адреналина, клокочущий в его жилах. Сродни тому, как осознавал нехватку дыхания. Майло напряг все тело в последнем усилии, и муфта провернулась. Провернулась. Майло услышал щелчок, когда детали встали на место. Наверх! Скорее! Он устремился к поверхности, чувствуя, как сознание начинает ускользать. В любую секунду он непроизвольно вдохнет… Мертвая рука опять нашла его. И вцепилась в запястье. Жуть! Он едва не обделался. Но это была не старушка-механик. Сейчас чья-то живая рука тянула его наверх… (Что это? Кто?) Свет, в конце длиннющего туннеля… Плеск! Воздух! Вонь из мазута и ржавчины! Он вдохнул эту смесь с наслаждением, повиснув на краю скважины. Господи, какая слабость. Сейчас он вырубится и пойдет ко дну. Рука обхватила его шею. Ноги обвились вокруг, поддерживая.
– Сюзи?
– Молчи и забудься.
Так он и сделал. Вода из глубины скважины заполнила хранилища танкера. Смотрители вернулись на борт, и танкер взлетел на космическом лифте в безбрежный космос. Майло и Сюзи спали в больничном бараке. Время от времени им приносили питье и немного еды. Раз проснувшись, Майло увидел сидящую возле него Маму, голую, с миской супа, которым она неуклюже попыталась его покормить. Как-то на минуту заскочили близнецы. Равнодушно оглядев его, сказали: «Фонг!» и помчались дальше.
– Мне разрешили преподавать в школе, – рассказала Мама. Это было единственное, что он запомнил после ее посещения.
В другой раз с миской супа рядом сидела Сюзи.
– Бывший механик в итоге всплыла, – рассказала она. – Вечером будут похороны. Ядовитые деревья здесь полыхают, как безумные, так что похороны обычно означают костер. Только нельзя приближаться и вдыхать дым, а после притрагиваться к пеплу или просто подходить к кострищу, пока не пройдет сильный дождь. А так все выглядит красочно и эффектно.
– Какого черта ты оказалась в скважине? – спро-сил он.
– А как ты хотел? Или ты считаешь себя единственным с голосами в голове? Ты не слушаешь меня. Это все история с прошлыми жизнями. Мы знакомы давно, и я, наверное, была раньше королевой или кем-то вроде.
– Вот в этом, – сказал Майло, отодвигая миску с супом, – у меня нет сомнений.
– У-у-у, – сказала она. Ей было приятно. И она позволила себя поцеловать, и так далее.
Они подоспели на похороны как раз вовремя.
Бун и еще пятеро островитян опустили тело в неглубокую песчаную могилу.
– Полуночная Всадница, – произнес Бун, забрасывая тело песком при помощи самодельной лопаты.
Это имя женщина выбрала себе сама, поскольку, по ее мнению, оно подходило к ее образу.
– Полуночная Всадница, – повторили остальные, разожгли костер, отошли, чтобы избежать ядовитого дыма, и стали аплодировать чудесным цветным сполохам.
Потом все разошлись по своим делам и больше про нее не вспоминали. После похорон Мама взяла Майло за локоть, свистом подозвала близнецов, и все вместе они ушли на берег и забрели по колено в море. Там они вспоминали отца. Просто вспоминали. И плакали. И Мама не сказала, что вспоминать его больше не нужно. Отец не был островитянином. Как, насколько мог судить Майло, и они сами. Он был частью другого мира, лицом из забытого сна.
На другой вечер похороны повторились. Во время пика прилива три сестры, взявшись за руки, на виду у сотен людей зашли прямо в океан и позволили мощным течениям себя унести.
– И никто не пытался их остановить? – спросил Майло и Перца Чили.
Чили покачал головой.
– Некоторым людям такая жизнь не по нраву, – сказал он. – Это как бы вызов, понимаешь?
Вечером во время похорон моросил дождик, так что оттенки пламени были приглушенными. Поскольку тел не было, Бун просто развеял по ветру горсть песка.
– Бетти, – произнес он. – Госпожа Ланч. Жрица Му.
Позже Майло поинтересовался:
– Что означало, когда ты развеял песок?
Бун не знал ответа.
– Просто решил, что так надо, – сказал он.
* * *
Они стали островитянами.
Для начала выяснилось, что островитяне называли себя «Зал Славы Рок-н-Ролла». У девчонки по имени Похотливая Сучка была старинная книжка, озаглавленная «Я хочу MTV». Большинство имен были позаимствованы как раз из этой книжки.
Обитатели других островов называли себя сообразно своим предпочтениям. В ходу были бессмысленные, вызывающие названия типа Сексуальные Гении или Кальянные Пантеры на севере. Впрочем, встречались и серьезные: Мыс Надежды, Остров Жизни или Атолл Проникновения.
– Времена меняются, – сказал Бун. – Меняются и имена. В прошлом году мы назывались Сумеречная Зона.
Случалось, они торговали с другими островами. Здесь, в Зале Славы, росли лианы, из которых получались отличные канаты. А яблоки с Острова Жизни могли служить пищей на четверых целую неделю. Так что лианы меняли на яблоки.
– Год назад, – поделился Бун, – мы обменяли девушку по имени Красная Рита на корабела по имени Спок.
– Обменяли? – напрягся Майло.
– Переженили, – объяснил Бун. – Расслабься.
Жители Зала Славы помогли им построить хижины – одну для Мамы и близнецов, вторую для Майло и Сюзи. Их хижина состояла большей частью из гигантских листьев и в придачу нескольких металлических листов из мусорного контейнера картеля.
Одной стеной в Маминой хижине служил огромный алюминиевый щит с выцветшей надписью, призывавшей смотреть телесериал Лобстер Времени.
Из Мамы вышла куда лучшая островитянка, чем Майло мог ожидать. Она учила детей в маленькой бамбуковой хижине, отведенной под школу, и состояла в Комитете Новых Вещей, где ломали голову над тем, как обустроить будущую жизнь. Всех технарей или просто людей с образованием приписывали в эту группу. Руководил ей еще с незапамятных времен бывший заведующий лабораторией картеля по имени Рэймонд Карвер.
Существовали и другие комитеты, где членство постоянно обновлялось.
Комитет Безопасной Еды занимался отбором годных в пищу овощей и фруктов. Сюзи попала туда одним махом, показав, как высушивать и хранить некоторые фрукты, так что их запасы теперь постоянно росли.
Школьный Совет. Комитет Справедливости.
Комитет Цунами, члены которого выучились наблюдать за морем и несли постоянную вахту на высоком утесе, где установили огромный сигнальный барабан. В этом же комитете был Подкомитет Реконструкции.
Как Майло, так и Сюзи стали членами Рыбного Комитета. Туда зачисляли только молодых и здоровых. У них пока было и то и другое. Здоровье, впрочем, здесь никто не гарантировал.
