– Да ничего, – сказал он. – Если нужно, я могу помочь.
Она вернулась к своему буррито.
Оранжерея процветала. Как выяснилось, смерти отводилось значительное место в агрономии. Все умершее идет в почву. Листья умирают и отпадают, или их обрезают. Умершие растения дают жизнь новым побегам.
Лучше всего у нее получалось с плотоядными растениями. Как-то ей удалось вырастить гигантскую венерину мухоловку, сумевшую сожрать одного из Няниных котов.
– Может, она не заметит, – предположил Майло.
Так и вышло.
В отдаленном будущем люди с разных планет, как правило, мало интересовались друг другом, если не брать в расчет торговлю. Но в 3025 году люди с Кургана 4 атаковали людей на Заводи 3.
– Станете работать на нас! – рявкнули люди Кургана.
Но люди Заводи, среди которых был и Майло, сказали:
– Нет.
Люди Кургана подстрелили нескольких. Однако люди Заводи все равно сказали:
– Нет.
Люди Кургана пытались бить их, выкручивать руки, принуждать работать или хотя бы пойти туда, куда хотели они, но люди Заводи не трогались с места, не реагировали или просто говорили: «Нет», либо валились наземь и оставались лежать.
Иногда они цитировали Притчу Джонатана Я-Я – знаменитое учение о том, что тех, кто тебя не боится, нельзя к чему-либо принудить.
В конце концов пристыженные и озадаченные люди Кургана сказали: «Да пошли вы, ребята», опрокинули несколько банок с консервированными овощами, погрузились на свои корабли и отправились домой.
Майло не посчастливилось оказаться среди тех, кого подстрелили. Пока он лежал, готовясь умереть, подошел человек в бейсболке, посмотрел на него и сказал:
– Знаешь, это не конец. Ты просто волна, которая поднимается и опять возвращается в реку. И поднимается снова.
– Я знаю, – сказал Майло. – Но прежде чем волна уйдет, может она попросить кусочек пиццы?
И человек в бейсболке сходил и принес ему пиццу. Что было с его стороны весьма любезно. Пустячное дело может иметь огромный смысл, думал Майло, умирая. Временами и Сюзи проявляла мирную инициативу. Но поскольку она была Смертью, инициатива зачастую выглядела странно и могла с первого взгляда не казаться таковой. Как-то, в 1913-м, она отправилась на скачки в Эпсом. Там было замечательно. Праздничная обстановка. Множество щеголеватых британцев в элегантных шляпах. Шляпы дам были огромными. Сюзи ничего не могла с собой поделать. Она хотела такую шляпу.
Вот поэтому, помимо прочего, она ненавидела свою работу. Отправляешься в разные прекрасные места, наслаждаешься… до тех пор, пока не наступает момент стать Смертью и набросить мокрое покрывало на всеобщий чудесный день.
Здесь она оказалась из-за женщины по имени Эмили Дэвисон. Эмили Дэвисон была суфражисткой. Множество раз попадала она за решетку, борясь за равноправие женщин – для голосования и не только. Пару раз она объявляла голодовку, и надзирательницам приходилось насильно кормить ее через нос.
Сюзи стояла у перил, наблюдая за подготовкой к новому заезду, когда Эмили Дэвисон остановилась рядом и сказала:
– Ну что же, привет.
– О, – удивилась Сюзи, – привет.
Эмили обладала проницательностью мудрой древней души. Есть люди, умеющие распознать Смерть, даже когда та не намерена раскрывать свое присутствие, и суфражистка была из их числа.
Прозвенел колокол, и лошади сорвались с места, уносясь по кругу. Сюзи восхищалась шляпой Эмили. Она едва не попросила снять ее, прежде чем произойдет непоправимое, но сдержалась. Чувство такта никогда ей не изменяло.
– Ты ведь не станешь меня отговаривать? – поинтересовалась Эмили.
Сюзи покачала головой.
– Я думаю, это храбрый поступок, – сказала она. – И, к несчастью, необходимый. Впоследствии он принесет добро многим людям.
Эмили кивнула. Она стояла, не шевелясь, впившись глазами в арену ипподрома.
Грохот подков возвестил о приближении завершающих круг лошадей.
– Я боюсь, – сказала Эмили.
Сюзи дотронулась рукой в перчатке до предплечья Эмили и приготовилась сказать что-нибудь ободряющее. Но что именно?
– Все в порядке, – произнесла Эмили с вымученной улыбкой. – Потом, если захочешь, можешь забрать мою шляпу.
С этими словами она нырнула под перила и вылетела на скаковую дорожку, прямо под копыта Энмера, рысака из конюшни короля Георга. Толпа ахнула в один голос, после эхом зазвенели крики. Сюзи вышла на дорожку, в толпу из распорядителей, испуганных лошадей, репортеров с камерами на штативах и одного доктора. Как шляпа, так и сама Эмили были в плачевном состоянии.
До этого момента суфражисток попросту игнорировали. Но когда на похороны Эмили пятидесятитысячная толпа запрудила улицы Лондона, положение дел стало иным.
– Какая отвага, – повторяла про себя Сюзи, наблюдая за похоронной процессией.
В своей следующей жизни Эмили Дэвисон возродилась суфражисткой, после электрическим угрем, а там опять суфражисткой. До тех пор, пока люди настолько преданы идее, можно ли ждать действительно серьезных проблем, часто спрашивала себя Сюзи.
– Можно ли ждать действительно серьезных проблем? – как-то произнесла она вслух и тут же ощутила страх в глубине живота.
– Можно, и еще каких, – представила она ответ вселенной с надменным кивком громадной головы.
Глава 24. Семейный камень
Ганимед, луна Юпитера, 2150 г.
Майло родился внутри машины. И жил там со своей семьей и другими десятью тысячами людей. Машина переползала с места на место через весь Ганимед, крупнейшую луну Юпитера, преобразуя ее в подобие планеты Земля. Она накачивала атмосферу, разрыхляла почву, пока люди внутри управляли ее механизмами, готовили химикаты и проживали свои потные натужные жизни.
Официальное имя Майло было JN010100101101110. С точки зрения сырьевых картелей другой идентификации не требовалось. Только родственники называли его Майло. Друзья звали его «Плесень», но таковы уж мальчишки.
Приятелей Майло звали Лягушка и Пузырь. Их полями для игр были коридоры в турбинных залах. Потайные уголки – среди переплетения шлангов и в отсеках хранилищ. А мест с привидениями, куда они наведывались на спор, было предостаточно: насосы для питания водорослей, где кто-то утонул, или бассейны, где кто-то умер, ремонтируя запорную арматуру. Повсюду, где людей раздавило, обварило паром, где они замерзали или просто отправлялись на переработку.
Были и места чудес, вроде хаотично разбросанных иллюминаторов ползуна, откуда можно было видеть кратеры Ганимеда или Юпитер, заполняющий небосвод наподобие волшебного кита. Иногда в небе мелькали дроны картелей… высматривающие, подслушивавшие.
