– Вы даете животным имена? – спросил Майло. – Но ведь…
– Да, их придется убить. Но разве мы не можем проявлять к ним уважение? Смотри-ка.
Он сел на колени и взял в руки голову Генри.
– Взгляни ему в глаза. Там кто-то есть. Внутри Генри такой же живой, как ты или я. Он ценит доброту. (Мистер Паттербу был прав. Всего год назад душа Генри пребывала в теле одного пожилого художника в Буэнос-Айресе, о доброте которого к соседям ходили легенды. Короткая счастливая жизнь на ферме Паттербу была вознаграждением, а не карой.)
– Я намерена изменить отношение людей к животным, – сообщила Джоди Майло.
Самые неожиданные вещи заставляют людей влюбляться. В случае Майло причиной стало то, как Джоди потянулась и пожала ему руку. Позже в сумерках под яблоней, в тот чудесный момент, когда вылетают светлячки, они сосчитали «Раз, два, три» и поцеловали друг друга.
В тот самый момент Майло услышал глубоко в голове шепот, как если бы десять тысяч древних душ одновременно пытались дать ему совет. Голоса, похоже, одобряли поцелуй. Все будет хорошо, говорили они.
Но древние голоса ошибались. Выключатель умел выжидать.
Шли годы. Хозяин фермы, Фред Смокер, взял Майло на охоту вместе со своими сыновьями. По охотничьей традиции Фред помазал лоб Майло кровью его первой добычи. Почувствовав кровь на лбу, Майло тихонько застонал. Он не смог удержаться. И не сказал об этом Джоди.
Семейство Паттербу вынуждено было уехать, не в силах конкурировать с новым гигантским мясокомбинатом под Кэстауном. Сердце Майло было разбито, но Выключатель сработал как раз вовремя, чтобы заглушить боль.
Что-то пошло не так, чувствовала его древняя душа, но чувство было размытым, как во сне.
Майло обучился у матери премудростям работы на ферме, что впоследствии помогло ему зарабатывать. Он лишился невинности с одной из подружек матери, Дэбби Фэйр, как-то ночью в лесу.
А потом вдруг он получил диплом и собственное жилье, комнату над бакалеей Лаки Март на окраине Ковингтона, и стал личностью. Он собирался скопить денег и поступить в колледж. Эти планы согревали ему душу и позволяли чувствовать себя уверенно. Но душа напомнила, что скопить деньги можно, только когда есть работа, так что ему нужно куда-то устраиваться.
Резонно, согласился Майло. И однажды вечером напился вместе с упаковщиком мяса по имени Том Литтлджон, после чего тот устроил Майло забивать коров на комбинате «Сигнал к Обеду». (Вот блин, сказала древняя душа.)
Ему выдали большой пневматический пистолет с глушителем, и по сотне раз в день он приставлял дуло корове между глаз, а потом…
ШшшшшПОП!
Стальной стержень пробивал корове череп и парализовал мозг. Случалось, корова умирала на месте. Бывало, она просто вздрагивала и смотрела на тебя. В рабочие часы Выключатель Майло запускался автоматически, и он убивал животных, не разбирая, как они смотрят.
Как-то предстояло забить хряка дюрокской породы по кличке Орландо, весом в полтора центнера, специально для благотворительного обеда на фестивале пива в Цинциннати. Главный забойщик Дон Суинни пытался оглушить Орландо из пневмопистолета, но тот пятился и яростно визжал. Суинни со смехом спрыгнул с бокса для забоя:
– Ребята, с меня хватит!
Майло забрал глушитель и вскарабкался на площадку. Но прежде чем он устроился, Орландо с хрюканьем кинулся на него, широко разинув пасть (будучи свиньей в шестой подряд жизни, он неплохо наловчился).
Майло не дрогнул.
ШшшшшПОП!
Свинья и забойщик рухнули одновременно.
Майло вскочил на ноги первым и угостил Орландо еще одним стержнем (ШшшшшПОП!) прямо в глаз.
Кровь забрызгала ему весь фартук.
Но могучий хряк все еще визжал и брыкался и, похоже, намеревался подняться. Майло подпрыгнул как можно выше и двумя ногами приземлился хряку на ребра.
Хрусть!
Орландо забился в конвульсиях.
Одним ловким движением Майло потянулся, ухватил четырёхкилограммовую кувалду и с размаху раздробил свиное рыло.
Вновь взлетела и опустилась кувалда. Когда Майло попятился, грудь ходуном, глаза мертвые, от головы хряка ничего не осталось. Какие-то ошметки и желе.
– Господи, Майло, – сдавленно прошептал Суинни.
Позже дома Майло трясло, будто он побывал в аварии.
Ты должен что-то чувствовать, шепнула древняя душа.
Майло пытался плакать. Его дыхание прерывалось. Он просидел целый час, дрожа и стараясь прийти в себя.
Он решил поступать в инженерный колледж. После месяца поисков удалось найти программу за четыре тысячи долларов в год. Пять лет на скотобойне могли обеспечить желаемую сумму без того, чтобы влезать в долги.
Отлично, сказал мудрый голос. Вперед!
Майло нанес свои планы на бумагу и дополнил их графиком. Связался с колледжем относительно финансовой поддержки и встречи с приемной комиссией. И чувствовал себя как нельзя лучше.
И, чтобы отпраздновать, потратил отложенные сбережения на покупку пневматического ружья.
Он начал совершать ночные прогулки в лес, часами просиживая под деревьями вдоль сорок первого шоссе. Казалось, только здесь его мозг может отдохнуть, пока он присел с ружьем на плече посреди шорохов ночного леса, стрекота цикад, лениво провожая взглядом фары проезжающих машин.
Вдох, выдох. Дальше тишина.
На свой день рождения он приобрел телескопический прицел и зимний камуфляжный комбинезон.
В разгар лета он совершил неожиданный поступок.
Укрывшись метрах в пятидесяти от дороги, он выстрелил в лобовое стекло проезжавшей «Тойоты Форраннер». Джип занесло, но потом он набрал скорость и исчез из виду. Вот дерьмо! Что за тупость. Это не игрушки. И не пройдет незамеченным. На другой день он просмотрел газеты. Ни слова. Был он разочарован? Почувствовал облегчение? Он не знал.
В тот же день, отправившись в лавку этажом ниже за разными мелочами и тертым хреном, он натолкнулся на Джоди Паттербу.
Он пялился на нее через стеллаж с упаковками пива Миллер и никак не мог вспомнить, кто это, хотя лицо казалось знакомым…
– Мы знакомы? – спросила Джоди.
Она была очень даже симпатичной. В свитере в обтяжку.
– Точно не знаю. Я Майло Вуд.
– О, Господи, Майло! Я же Джоди Паттербу! Из пятого класса.
Бывает, воспоминания играют с нами странные шутки, особенно если мы сами странные. Майло сказал: «Привет, Джоди», оббежал стеллаж с пивом, схватил ее за руки и поцеловал в губы. Правда, поцелуй не был исключительно дружеским.
Наверное, давно минувшие сумерки с поцелуем и светлячками еще сидели у него в голове.
