Билл-торговец немного успокоился и отступил. Майло вернул ему товары.
– А теперь, – произнес Акрам, хрустнув костяшками, – пусть кто-нибудь кинет мне, чем жонглировать.
Акраму бросили пару сандалий и соломенную шляпу. Он непринужденно завертел ими в воздухе.
– Давайте поинтереснее! – воззвал он к толпе.
Кто-то крикнул: «Эй!» и бросил ему – но что это? Что-то длинное, изогнувшееся знаком вопроса, подвижное…
– Твою ж мать! – вырвалось у Майло и еще нескольких зрителей.
Змея!
Акрам тоже вскрикнул, но поймал гада и запустил его описывать круги вслед за шляпой и башмаками. Змея шипела, извивалась и пыталась ужалить, Акрам же только подмигивал и громогласно хохотал.
Зрители искупали его в овациях. Он вернул сандалии и шляпу владельцам, а змея скользнула вниз по его руке и скрылась в толпе, отчего тут и там люди стали подпрыгивать, но в большинстве своем остались посмотреть, что будет дальше.
И ни разу не пожалели.
Акрам выступал еще полчаса. Ему кидали ножи, кирпичи, раскаленные угли, табуретки.
Казалось, он совсем не напрягался, даже когда ему разом бросили целый мешок мячиков для гольфа. Он поймал их в воздухе и быстро задвигал руками, будто окруженный облаком из мельтешащих конечностей и шариков. Но даже он допускал ошибки. Несколько мячиков упали, однако Акрам ловко подбросил их назад носком сандалии, не переставая при этом улыбаться.
Единственная неудача, если можно так сказать, постигла его, когда кто-то кинул ведро с водой. Причем не само ведро, а выплеснул содержимое. Акрам застыл, обтекая, но удивленным не выглядел.
– Мои поздравления, мадам, – сказал он, поклонившись женщине с пустым ведром. – Вы выбрали единственную вещь, непригодную для жонглирования.
В толпе захлопали. В завершение Акрам подбросил в воздух трех симпатичных девушек, собрал заработанные деньги и махнул Майло.
– Мы богаты! – воскликнул он. – По крайней мере, на сегодня. Вечером купим жареный сыр и пиво.
По дороге из города Акрам великодушно согласился понести на плече палатку Майло.
– Сколько же в тебе на самом деле силы? – спросил Майло, припоминая трех девушек.
– Вся сила в запястьях, – ответил Акрам, пожав плечами.
Позже, плотно поужинав и изрядно выпив, они с горем пополам принялись ставить палатку для Майло.
– Хочу работать с тобой, – пробубнил Майло.
– Я работаю один, – икнув, ответил Акрам.
Им удалось установить одну подпорку, но другая тут же рухнула.
– Бог велик, – сказал Майло, придержав ругань. – Ладно, но ты только представь: будь у тебя напарник, ты смог бы перекидываться с ним разными предметами. Мы могли бы вворачивать всякие реплики и скороговорки, а не просто стоять и лыбиться.
– И тем не менее я вынужден отказаться, – ответил Акрам. – Вот подумываю написать книгу или купить лошадиную ферму.
Палатка вновь обрушилась.
– Забей, – сказал Майло. – Буду считать, что это очень дорогой спальный мешок.
И он отправился с животными на водопой.
Пока животные пили, Майло сидел, опустив ноги в воду, и пытался жонглировать тремя камушками. В лучшем случае ему удавалось удержать в воздухе два, а третий все время падал на землю или в воду.
– Есть один секрет, – раздался голос.
Майло обернулся и увидел Акрама, подбрасывавшего мешочки с бобами.
– Спорим, научу тебя жонглировать меньше чем за пять минут, – сказал Акрам. – Это легко. Вставай.
Майло встал. Акрам дал ему два мешочка.
– Возьми по мешочку в каждую руку. Перебрось один из левой руки в правую, так, чтобы оба мешочка оказались рядом.
Сделано. Проще простого.
– Давай еще. Только на этот раз, когда первый мешочек будет в воздухе, подбрось второй, чтобы он пролетел за ним и попал в левую руку.
Майло попробовал несколько раз, и в итоге у него получилось.
– Вот и весь секрет, – сказал Акрам, пожимая плечами. – Бросай, перекрещивай, и так далее.
Майло потребовалось всего несколько минут, и все три мешочка завертелись в воздухе.
– Ух ты! Спасибо! – поблагодарил он.
– Вот как мы поступим, – сказал Акрам. – Теперь, когда я рассказал, в чем фокус, ты должен сам научиться жонглировать более чем тремя предметами. Когда сможешь удерживать в воздухе семь вещей, я покажу, как жонглировать ножами и не выколоть при этом глаз.
– Спасибо. Очень мило с твоей стороны. Но почему ты передумал? – удивился Майло.
– Разум – одновременно благодать и средоточие загадок, – ответил Акрам, удаляясь.
У Майло снова появилась цель в жизни.
Он был скромным подмастерьем великого мастера. Учеником чародея. Роль, конечно, знакомая. За тысячи жизней он учился кунг-фу и воздухоплаванию. Был чемпионом по покеру, каталой на бильярде и прима-балериной. Он знал, как чему-то научиться и отполировать навык до волшебного совершенства.
Это было нелегко. Для этого требовалось терпение. Нужно понимать: если проделаешь что-нибудь тысячу раз, скорее всего, у тебя все получится; повторишь миллион раз – станешь мастером. И так далее. Учеба – не волшебство, а тяжелый труд.
Руби деревья, носи воду, как говорили буддисты.
Так что Майло упорно трудился. Кормил и поил животных. Наблюдал за Акрамом. И тренировался. Это стало его жизнью.
Конечно, чтобы так усердно работать и тренироваться, нужна веская причина, и она у Майло была. Он очень хотел так же, как Акрам, управлять толпой. Но кроме того, жаждал странного, легкодостижимого умиротворения, которое окутывало мастера, стоило ему подбросить в воздух несколько ножей, ботинок или котят. Как будто он уносился в другое измерение.
Иногда ночью вместо Сюзи Майло снилось жонглирование. Иногда.
– Кто такая Сюзи? – спросил Акрам как-то утром, когда они ели пончики на базаре.
– Почему спрашиваешь?
– Ты зовешь ее по ночам.
Майло не хотел об этом разговаривать. Или думать, или видеть во снах. Он запихнул в рот целый пончик и сердито уставился на солнце.
– Как хочешь, – сказал Акрам. – Очевидно, тебе важно сохранить эту тайну. А теперь, пожалуйста, жуй.
* * *
Как жонглировать более чем тремя предметами?
Майло наблюдал за Акрамом. Делал упражнения. Махал руками и разминал ладони. Научился перекатывать стеклянные шарики по костяшкам. Отжимался на песке.
Шайтан обожал кусаться и пинаться, пока Майло отжимается. Тогда он научился уворачиваться от верблюда.
Озарение пришло неожиданно. Все утро он жонглировал мешочками с бобами, отрабатывая новые способы перекрещивания, как вдруг его словно пронзило молнией.
