Он уверенно ступил на корму и направил лодку в канал. Казалось, они плывут по стеклу, так плавно управлял он лодкой. И не оставляло ощущение, что все происходит во сне. Словно акула через стаю мелочи, прошел он сквозь толчею, развернулся на правый борт и устремился к мосту. О, как сверкали глазами остальные лодочники! И как взлетели брови их восхищенных спутниц!
– Ты прямо мастер, – сказала она.
Он пожал плечами и лихим движением откинул волосы со лба.
Они миновали коридор между каменными стенами, проплыли под двумя мостами, где Майло пришлось пригнуться. Большой зеленый луг перед собором Св. Мартина открылся по левую сторону канала. За ним шпили и стены самого собора.
Элли сняла туфельки и чулки. Потом развернулась на скамье, подоткнула юбку до середины бедер и опустила свои изящные ножки в воду по обе стороны лодки. Майло выдернул рубашку из брюк, чтобы скрыть эрекцию. Она повернула голову, оглядываясь через плечо. Как смотреть ей в глаза, когда она вот так раскорячилась? Смелее, подначивали его древние голоса. Майло поступил, как поступил бы Лорд Байрон. Рассмотрел ее ноги, обжег взглядом все остальное, а потом его горящий взор нашел ее глаза. Когда в моей биографии зайдет речь о женщинах, подумал он, напишут, что я был сумасбродный, развратный и опасный.
Она рассмеялась, поправила юбку и повернулась в сторону канала.
Майло врезался в другую гондолу. Черт, загляделся.
– Придурок! – выругался парень.
– Ничего, – сказала Элли. – Практика – путь к совершенству.
Ну и стерва. Он ее раб.
– Поплыли к замку, – приказала она.
Канал тянулся до Ист Грин, где разливался в большую заводь, удобную для разворота. Однако при желании можно было проплыть вверх по течению до самой Брэнди Ривер. Незадолго до впадения канал окружал стены замка, как крепостной ров. Фактически здесь был шлюз между рекой и каналом, но, поскольку земля принадлежала Королевскому Колледжу, здесь возвели подобие замка.
– Ты не выглядишь на пятнадцать, – сказала Элли. Теперь она улеглась, так что ноги и руки свисали в воду, обняв нос лодки, как любовника. Выглядело так, что она просто расслабилась, приняв удобную позу. Но так ли на самом деле? (Ну, уж нет! – вопили древние голоса внутри.) Или она не понимает, что с ним творится? Пока она отвернулась, он мог смотреть, не отрываясь. Знала она об этом?
– И сколько же мне лет? – спросил он, пригибаясь под аркой моста и направляя лодку в заброшенную часть канала.
Плюх, плюх! – напуганные черепахи прыгали с корней, исчезая под водой.
Элли выпрямилась, оглядывая берег.
– Хочу черепаху, – объявила она. И почти без всплеска соскользнула в канал.
Нырнула и пропала. И с шумом вынырнула около берега, ухватившись за корень платана. Будь проклята, если не изловила черепаху. Маленькую расписную черепаху. Победно сжимала ее в кулаке, вертя головой, чтобы сбросить налипшие волосы.
Она наполовину высунулась из воды, промокшая, струящаяся, точно водопад. И полупрозрачная, с восхищением заметил Майло. Форма Королевского Колледжа практически слилась с ее розовой кожей.
– Вот черт, – сказала она. – Потеряла очки.
Но, похоже, ее это не заботило. Она подплыла и вскарабкалась внутрь, пока Майло удерживал лодку.
– Видишь? – сказала она, протягивая ему черепашку.
– Расписная черепаха, – определил он. – Осторожнее, они кусаются.
Элли щелкнула на него зубами и выпустила черепашку в лодку, где та отчаянно корябала дерево коготками, стараясь укрыться под скамьей.
– Так себе развлечение, – сказала она, надув губы. Затем выражение изменилось, и, прищурившись, она спросила:
– Как насчет тебя, Майло? Можешь развлечь?
– Я большой выдумщик, – ответил он, сам не понимая о чем. А о чем она?
Лес по левому берегу расступился, открывая замок. Высокие, поросшие мхом, каменные стены. Темная неподвижная вода крепостного рва с плавающими листьями. Громадные паутины между ветвями, сверкающие на солнце.
Осторожным касанием дна он затормозил гондолу, убрал весло в лодку и уселся на корме. Пусть лодка плывет. Он откинулся назад, точно Лорд Байрон, распутный и небрежный.
Несколько минут они молчали. Она, казалось, разглядывает замок и игру солнечных лучей в листве. В свою очередь, Майло окунулся в окружающий покой.
– Как узнать, что ты не призрак? – произнесла Элли, не отводя глаз от замка. – Призраки, говорят, не знают. Так как же убедиться?
– Возможно, ты не призрак, – сказал Майло. – Или мы оба призраки.
– Думаю, призраки обречены вспоминать о том, чего не совершили, – сказала она. – Жалеть. Вот, если бы сейчас ты умер, твой призрак витал бы вокруг, жалея, что никогда не целовался.
Теперь она смотрела на него.
«Я целовался», – едва не возразил он вслух. В школе мальчики и девочки предавались подобным шалостям. Но проглотил оскорбление. Момент буквально повис на волоске.
Она скользнула по дну лодки к нему, пахнущая рекой. Прижалась губами, он прижался в ответ. И решил сперва, что это все, что она задумала, и был полон блаженства. Затем что-то вклинилось, как новая губа, и он сообразил, что это ее язык.
Целуясь, он смутно чувствовал ее руку, снующую где-то под грудью. Но не сознавал, что происходит, пока она не отстранилась – теперь он видел, что ее рубашка и лифчик расстегнуты.
Лорд Байрон не мешкал бы.
Он пустил вход обе руки, лаская ее тело. (Не хватай сразу за грудь, советовали голоса.)
Ее руки теребили пряжку на его ремне, и сердце бешено забилось. Она почувствует, увидит его возбуждение. Это ничего? Вдруг она рассердится?
Внезапно вскочив и чуть не опрокинув лодку, Элли залезла под юбку и стянула трусики. Переступила через них и оседлала Майло. Несколько движений, и он вошел в нее.
Господи! Все внутри него трепетало и сыпало искрами. Слюнявым зверем накатил оргазм. В этот миг, глядя на Элли, он чувствовал изумление и страх: в глазах ее застыло пугающее выражение, словно она терзает свою жертву.
Потом все смешалось – крик, смех, и он уже с головой под водой, в сумраке и спущенных по колено штанах. Скачки Элли перевернули лодку.
Ров был неглубоким, и он быстро нащупал дно. Встал на ноги, отфыркиваясь. Пытаясь застегнуть ремень.
– Элли, черт побери! – прохрипел он.
Она тоже отфыркивалась и смеялась. Уже стоя на берегу, туфли в одной руке, черепашка в другой. Рубашка и лифчик все еще расстегнуты.
– Ты, по крайней мере, получил достаточно, на случай, если умрешь этой ночью, – сказала она. И пошла через лес в направлении городка.
Он любил ее и ненавидел. Полузатопленная гондола плавала в темной воде. Он вытащил ее на берег, просушил и поплыл домой.
