Он смеялся и улыбался, заставляя Кэтрин наносить себе все больше ударов. Первые несколько мгновений она от неожиданности не поняла даже, как реагировать. Потом разобралась в ситуации и попыталась сопротивляться. Но Марк был гораздо сильнее, и у нее ничего не вышло.
— Прекрати! Прекрати, Кэтрин! Глупенькая!
Кэтрин громко всхлипнула. Прошло несколько секунд, прежде чем Марк вдруг перестал бить ее.
— Милая! Почему ты плачешь?
Полными слез глазами девушка заглянула в его красивые бледно-голубые глаза.
— Потому что ты сделал мне больно, Марк.
Он прижал Кэтрин к себе крепко, обернул вокруг нее полы своего пальто и тихо проговорил куда-то ей в макушку:
— Детка, детка, я же просто пошутил! Я люблю тебя и никогда бы не причинил тебе боль намеренно. Я скорее умру, чем заставлю тебя страдать.
Придя домой и увидев себя в зеркале, Кэтрин с ужасом обнаружила у себя на лице покрасневшие следы от ударов.
Поправляя на столе подставки под приборы, подстаканники и солонку с перечницей, Кэтрин думала о том, как многое из того, что Марк делал и говорил, оказалось ложью. Он бы не предпочел скорее умереть, чем причинить ей боль. Это она знала наверняка.
К восьми часам, когда они с Марком уже поужинали, на кухне начали собираться сотрудники Маунтбрайерз. Кэтрин обходила помещение, разливая вино и минеральную воду в начищенные до блеска стаканы, кивая, улыбаясь и комментируя, когда это было уместно.
— Да, сегодня удивительно хорошая погода.
— Спасибо, у меня все прекрасно, замечательно.
— Доминик? О, знаете, учится.
— Номер одиннадцать? О, это где-то рядом с Тонтон-Скул, кажется.
— От тли хорошо помогает разбавленный водой уксус. Разбрызгивать в нужных местах.
Кэтрин смотрела на эту стариковскую компанию в пыльных вельветовых пиджаках. Казалось, что они готовы были в любой момент рассыпаться в пыль. В ушах и носах их росли густые седые волосы — заботливая жена бы никогда подобного не допустила, но жен у них не было. Зубы их тоже оставляли желать лучшего. Кэтрин подумала, что эта группа сотрудников академии смахивает на стайку стареющих пингвинов, гогочущих и расталкивающих друг друга за место на льду, хотя ни что они делали, ни что говорили, в этом мире не интересовало абсолютно никого.
Примерно в десять минут девятого состоялось грандиозное появление Марка.
— Добрый вечер всем!
Он застыл у открытой двери, и Кэтрин — совершенно правильно — предположила, что на какое-то мгновение ее муженек размышлял, не склониться ли в изящном поклоне, но потом решил, что здешняя публика этого недостойна.
Собравшиеся закивали и пробормотали невнятные приветствия, им явно льстило находиться рядом с директором Маунтбрайерз. Они жаждали услышать, какая мудрость вырвется из этого рта с ослепительной улыбкой из тридцати двух тщательно выровненных и отбеленных зубов.
— Что ж, джентльмены, не пора ли нам начать? — сказал Марк до ужаса торжественным голосом. И потер ладони с энтузиазмом Фейгина из «Оливера Твиста».
Старички расселись за столом соответственно статусу — чем он выше, тем ближе к Марку. Тот церемонно начал:
— Пункт номер один: возможно, меня наградят национальной премией, это станет известно сегодня, скорее всего…
Не успел он закончить предложение, как со всех сторон посыпались одобрительные комментарии:
— О, как здорово, господин директор!
— Чертовски замечательная новость, Марк!
— Ты этого достоин, приятель, достоин!..
Поняв, что на сегодня услышала достаточно, Кэтрин проскользнула в гостиную и закрыла за собой дверь. Она тихо прокралась к столику, на котором стоял телефон, открыла ящик и осторожно извлекла оттуда «Тома Джонса» — он лежал в дальнем углу ящика, на всякий случай Кэтрин спрятала книгу подальше. Она взяла томик в руки и пробежалась пальцами по обложке, чувствуя легкий, знакомый прилив счастья, — она могла урвать несколько минут чтения. Правила Кэтрин знала хорошо: всего пятнадцать минут, пока они там обсуждают всякую чепуху, потом нужно будет срочно бежать на кухню, чтобы подать канапе и соусы.
Удобно устроившись в кресле перед окном, женщина погрузилась в чтение.
Читатель, думаю, с удовольствием вернется со мной к Софье. После нашего последнего свидания с ней бедняжка Софья провела не очень приятную ночь, которую недолгий сон облегчил мало, а сновидения — и того меньше. Горничная ее, миссис Гонора, по обыкновению явившись к ней в комнату рано утром, застала Софью уже на ногах и одетой.
Кэтрин с удовольствием листала страницы, позволив себе ненадолго отправиться в мир, созданный Генри Филдингом.
Чтение было главным увлечением Кэтрин и ее единственным спасением. Увы, увлечение это было довольно опасным; если книга была достаточно хороша, Кэтрин забывала о времени и полностью погружалась в нее, переживая все события вместе с персонажами, не в силах оторваться от истории, не зная, как она закончится. Тем вечером все произошло именно так. И когда она услышала, как дверь гостиной громко хлопнула, то, посмотрев на часы, обнаружила, что вместо заранее оговоренных пятнадцати минут прошло уже целых восемнадцать.
Она уронила книгу, не заботясь о том, что может повредить ее, и о том, что прекрасная Софья только что рухнула в бездну. Около раскрытой двери стоял Марк, молча и ничего не предпринимая, с пустым, безжизненным выражением лица. Прошмыгнув бочком на кухню, Кэтрин старалась не смотреть на него. Они с мужем не обменялись ни единым словом.
Вполголоса извинившись перед гостями, Кэтрин быстро отклеила от канапе бумажную ленту и откупорила еще бутылочку охлажденного белого вина. Она кружилась по кухне, раздавая тарелки, салфетки, а потом пошла на второй заход, поставив на каждую тарелочку по нескольку канапе; все охотно поедали приготовленные ею кулинарные шедевры, повторяя слова благодарности. В бородах терялись крошки, а соусы капали на галстуки и воротники. В общем, Кэтрин справилась хорошо.
Когда гости разошлись, стрелки на часах приближались к полуночи. В кухне жужжала посудомоечная машина, со стола было убрано все лишнее, коврики и подставки были уложены в ящики, стулья расставлены ровно вокруг стола.
Кэтрин поднялась по лестнице и вошла в спальню. Она шла медленно, не слишком-то горя желанием здесь находиться, но понимая, что этим только оттягивает неизбежное.
Спальня была очень красивой. Высокие потолки и богато декорированные своды еще эффектнее были подчеркнуты великолепными обоями с изображениями махровых роз и пионов, лепестки которых были прорисованы настолько реалистично, что, казалось, комнату вот-вот наполнит дивный цветочный запах. Два огромных раздвижных окна выходили на поля для крикета, но в это время суток они уже были закрыты шторами. На полу лежал кремового цвета ковер, поверх которого было брошено еще несколько темно-зеленых ковриков — ноги приятно утопали в их мягком ворсе. Посреди комнаты стояла огромная старинная кровать из красного дерева с замысловатой цветочной резьбой по изголовью. Эта кровать досталась Марку от бабушки, и все ею восхищались, но Кэтрин ее просто терпеть не могла. Она часто мечтала, что когда-нибудь внутри поселится древоточец и сгрызет кровать до основания так, что останется только кучка опилок и посреди нее очень жирный червяк.
