Кейт могла только кивнуть, она была не в силах что-либо ответить.
— А иногда, мам, я и вовсе притворяюсь, что вы с папой умерли, и тогда становится чуть полегче. Выдумываю, что вы погибли в автомобильной катастрофе. Потому что тогда мне не нужно думать, что за ужасную вещь ты сотворила с папой, а он — с тобой. Если бы ты знала, мамочка, как я ненавижу об этом думать.
Голос Лидии прервался сдавленными рыданиями. Кейт так хотелось обнять дочь и утешить ее, что у нее щемило в груди. «Но я не умерла. Я здесь, Лиди, я здесь, жду тебя!»
— Лиди, Лиди. Все нормально. Все будет хорошо. Обещаю. Мы сможем пройти через все это вместе. Пусть нам для этого понадобится время, но мы должны все обсудить.
Кейт сказала это таким тоном, которым успокаивала Лидию, когда та была маленькой — если что-то случалось или ей приснился кошмар.
— Я не знаю, будет ли все в порядке, мама. Чем дольше мы не видимся, тем труднее мне представить себе, какой могла бы быть наша встреча, и поэтому легче тебя не видеть и дальше. Если ты понимаешь. Иногда я задаюсь вопросом, не лучше ли навсегда перевернуть эту страницу? И думать только о том, какими мы были, когда мы были счастливы — ну, не ты, а все мы. Я думала, у нас счастливая семья, но ведь это не так? — сказала Лидия сквозь слезы.
Кейт сглотнула и ответила:
— Нет, Лидс, я думаю, мы не были. Но мне казалось, что я смогу скрыть это, что смогу все исправить…
Кейт высказала это признание впервые в жизни.
— И это меня тоже убивает, мама. Все, что у меня осталось, — это воспоминания о нас, но теперь я знаю, все это неправда. Вы с папой играли в счастливых родителей; все это было подделкой.
Голос Лидии дрогнул.
— А это слишком тяжело — знать, что вся моя жизнь и люди, которым я доверяла, оказались фальшивыми. Как будто у меня отобрали мои воспоминания и всучили чьи-то чужие.
Лидия замолчала.
Кейт тоже, ожидая, пока ее дочь соберется с мыслями, — слова утешения могли и подождать.
— Мне нужно идти, мам, прости. Пока.
В трубке раздались гудки. Лидия отсоединилась слишком быстро и без предупреждения. Кейт закричала в жужжащую трубку:
— Нет, Лидия! Пожалуйста, не уходи! Пожалуйста, дорогая моя, доченька, не уходи!
Кейт кричала и кричала, отказываясь поверить в то, что разговор окончен.
«Когда ты передумаешь, когда будешь готова… Я всегда буду ждать. Просто дай мне знать, и я буду рядом».
Плача навзрыд, Кейт все никак не могла положить трубку. Сквозь опухшие веки, сырые от слез, она увидела, как на горизонте поднимается солнце. Она снова и снова повторяла про себя слова Лидии, пока они не отпечатались у нее в голове — там они останутся до самой ее смерти. «Вся моя жизнь и люди, которым я доверяла, оказались фальшивыми». Кейт попыталась представить, что бы она чувствовала, если бы ее саму лишили воспоминаний о детстве, о самой основе жизни, созданной ее родителями, о том, благодаря чему она ощущала себя в безопасности. Как бы там ни было, даже в самую трудную минуту Кейт могла мысленно перенестись в моменты из прошлого, наполненные радостью. И если бы у нее отняли и эту способность, жизнь стала бы совершенно невыносима.
Полуденное солнце палило нещадно, и Кейт уже не была уверена, что поход на карнавал — хорошая идея. Ей казалось, что ее окутала пелена какого-то страшного одиночества. Кейт вообще не хотелось быть сейчас среди людей. Но мысль провести день в номере, каким бы роскошным тот ни был, показалась ей и вовсе ужасной.
Она не стала брать такси, пошла в город пешком. Главная дорога к столице острова, Кастри, была пешеходной. Еще задолго до того, как она прибыла на место, Кейт услышала шум музыки и жестяные отзвуки металлических барабанов. Преодолев последний поворот, женщина оказалась перед незабываемым зрелищем, воспоминание о котором останется с нею навсегда. Казалось, что перед глазами Кейт заплясала целая радуга. Тут собралось почти все население острова, и большая часть присутствующих была в замысловатых нарядах, украшенных перьями, пайетками, лентами и тесьмой.
Восхитительные девушки в переливающихся всеми цветами бикини, с яркими повязками на руках и сложными головными уборами двигались в такт ударам тамтама. Среди множества людей отдельными группками передвигались маленькие дети, радостные, что им купили много сладостей; некоторые из них были одеты в мини-копии костюмов взрослых. Все присутствующие выглядели потрясающе.
На близлежащей лужайке Кейт заметила Саймона с детьми. Разложив на траве пледы, они устроили пикник. На голове каждого из подопечных Саймона красовалась восхитительная лента — у кого-то они были шикарнее, у кого-то проще, но все были сделаны вручную. Дети явно гордились плодами своего творчества.
— Привет! А вот и наша Кейт! Почему вы без костюма?
Саймон был однозначно рад видеть свою новую знакомую.
— Но я даже не знала, что нужен костюм! Да я вообще никогда так тепло не одевалась, как сейчас!
Кейт с притворной укоризной похлопала себя по льняной рубашке и стеклянным бусам.
— Мы с Матильдой предусмотрели такой вариант, поэтому приготовили для вас вот это, — сказал Саймон и протянул Кейт головной убор — восхитительный шлейф из бледно-зеленых перьев, основание которого украшали золотые блестки. Покопавшись в себе, Кейт нашла фальшивую улыбку и надела подарок Матильды и Саймона.
— Какая прелесть! — воскликнула она.
— Вы похожи на зеленого цыпленка! — хихикнул Саймон.
— Вот и прекрасно! В него-то я одеться и собиралась! — захохотала Кейт.
Чтобы перекричать гремящую отовсюду музыку, им с Саймоном приходилось повышать голос. Кейт заметила, что преподобный внимательно на нее смотрит.
— Все в порядке, Кейт? — спросил он.
Женщина кивнула, чтобы не сказать ничего лишнего.
Атмосфера была жаркой и наэлектризованной, но Кейт ни за что на свете не променяла бы это место ни на какое другое. Сейчас ей было больше всего необходимо подобное развлечение. С каждым ударом тамтама сердце ее подскакивало, а тело отзывалось на волнующий ритм, который поднимал женщине настроение. Мимо проплывали платформы с группами музыкантов и отдельными артистами. Вокруг шли торжественной процессией танцоры. Разноцветный фейерверк из местных мужчин, женщин и детей в одинаковых костюмах двигался в такт ударам тамтамов.
Пошел дождь, и Кейт, подняв руки высоко над головой, почувствовала на своей коже прикосновение теплых капель. Она рассмеялась, подумав о своем неопределенном будущем, насчет которого теперь была настроена уже куда более оптимистично. В тот момент Кейт подумала, что способна абсолютно на все. Она старалась не думать ни о чем, кроме звонка Лидии и сказанных ею волшебных слов, от которых у Кейт моментально поднималось настроение. «Мама… Мама…» Эти слова сверкали в ее голове, точно бриллианты.
