– Добро пожаловать домой, – говорю я, похлопывая Остин по спинке. – Ну как путешествие?
– Просто сказка, – отвечает Кэтрин. Голос ее, всегда холодный и спокойный, звучит сейчас жизнерадостнее обычного. – Отель пятизвездочный, система «все включено».
– Рада, что вы хорошо отдохнули…
– Поверишь ли, мы в жизни не отдыхали так шикарно. В отеле было три ресторана, один лучше другого, и мы могли выбирать любой. Если бы не великолепный тренажерный зал, я бы набрала фунтов десять, не меньше! – смеется Кэтрин. – Все наши желания выполнялись за полчаса до того, как мы успевали их осознать.
– Здорово! – бормочу я, представляя собственный пятизвездочный отель под названием «Герберт».
Там тоже действует система «все включено» и все мои желания предвосхищаются.
– Да, это один из лучших курортов, на котором нам удалось побывать, а ты знаешь, мы повидали немало. Вы с Гербертом непременно должны там отдохнуть. Надо быть безумцем, чтобы не влюбиться в это место.
Внутренности мои болезненно сжимаются. Да, порвать с Гербертом – это чистой воды безумие. Всякая нормальная женщина считала бы такого мужчину подарком небес.
Внезапно я вспоминаю, как тринадцать лет назад мы с мамой провели неделю в Пуэрто-Вальярте. Мама решила свозить меня на этот мексиканский курорт в качестве награды за окончание университета. Мы обе впервые отдыхали в пятизвездочном отеле по системе «все включено». Отель «Гранд палладиум Вальярта» показался нам филиалом рая. Роскошные спа, где предлагали всевозможные процедуры, три огромных бассейна, изысканные яства и напитки в невероятных количествах. Но уже на третий день мне отчаянно захотелось оттуда сбежать. Я чувствовала себя виноватой за то, что не могу любить этот земной рай, столь тщательно продуманный и комфортабельный. Тем более что отдых здесь стоил маме целое состояние. Сказать, что мне здесь надоело, было бы проявлением черной неблагодарности.
В тот день, когда сотрудник бассейна в десятый раз осведомился, не принести ли нам сухие полотенца, выпивку, кока-колу, свежевыжатый сок, воду со льдом, мороженое, мама покачала головой. Мама всегда обладала даром ясновидения. Несомненно, в тот раз она тоже прочла мои мысли.
– Грасиас, Фернандо, нам ничего не нужно, – сказала она с приветливой улыбкой. – И в ближайшее время ничего не понадобится, так что не беспокойтесь. – Когда Фернандо отошел на безопасное расстояние, мама повернулась ко мне. – У меня такое ощущение, дорогая, что в этом раю я скоро свихнусь.
До сих пор не знаю, была она искренна или, заметив мое состояние, решила прийти мне на помощь. Помню, я расхохоталась так, что едва не вывалилась из шезлонга.
Смеясь, мы с мамой поднялись в номер, надели легкие платья и сандалии. На обшарпанном покосившемся автобусе отправились в Старый город, отыскали местный рынок, меркадо, и долго бродили там, отчаянно торгуясь. Потом зашли в таверну, где на ветхом деревянном помосте маленький оркестр наяривал народные мелодии. Все музыканты были одеты в костюмы с серебряными заклепками и огромные сомбреро. Мы с мамой, сидя за столиком, потягивали пиво, подпевали оркестру и по окончании каждой песни бурно аплодировали. Это был лучший вечер за весь наш отпуск.
Звук дверного колокольчика заставляет меня вздрогнуть.
– Извини, Кэтрин, кажется, пришел Герберт. Рада, что вы вернулись. Передай привет Джоаду.
С Остин на руках иду к дверям, вся еще во власти приятных воспоминаний, которые пробудил разговор с Кэтрин. Как видно, существуют два типа людей. Одних отели «все включено» приводят в восторг, на других нагоняют скуку. И может быть, люди, которые устают от навязчивого сервиса двадцать четыре часа в сутки, не такие уж безнадежные дураки?
Когда Остин засыпает, я на цыпочках возвращаюсь в гостиную. Герберт сидит на диване, потягивает шардоне и читает книгу, которую взял с моей полки. В груди у меня холодеет.
– Миссия выполнена? – Герберт поднимает голову и улыбается.
– Выполнена благополучно, – говорю я, скрестив пальцы.
Я опускаюсь на диван рядом с ним и смотрю, что он читает. Из всех моих книг он выбрал «Улисса» Джойса, возможно самую трудночитаемую из всех англоязычных книг.
– Когда я училась в Академии Лойолы, этот роман входил в обязательную программу. Господи, как я ненавидела эту тягомотину!..
– Я читал его давным-давно, – перебивает Герберт. – Интересно было бы перечесть вновь. Ты не одолжишь мне эту книгу?
– Конечно-конечно.
Я забираю книгу у него из рук и кладу на кофейный столик. Сочтя это сигналом к действию, он наклоняется, чтобы меня поцеловать. Я не сопротивляюсь. Как бы мне хотелось, чтобы от его поцелуя голова у меня пошла кругом и в животе начали порхать бабочки! Но ничего не происходит. Я слегка подаюсь назад. Надо сделать это одним рывком. Это все равно как сорвать с раны присохшую повязку.
– Герберт, нам больше не надо встречаться, – выдыхаю я.
– Что? – Его взгляд полон недоумения.
Слезы застилают мне глаза, губы дрожат.
– Герберт, мне очень жаль. Видно, я какая-то ненормальная. Ты замечательный человек. Я в жизни не встречала никого лучше тебя. Но…
– Ты меня не любишь. – Он произносит это тоном утверждения, а не вопроса.
– Сама не знаю, – шепчу я едва слышно. – Но я не хочу проверять, так это или нет, рискуя твоим счастьем… и своим тоже…
– Ты ничем не рискуешь… – Герберт осекается и, прикусив губу, поднимает взгляд к потолку.
Отвернувшись, я зажмуриваю глаза. Куда меня несет? Этот человек меня любит. Еще можно все исправить. Надо только засмеяться, обнять его и сказать, что это была глупая шутка. Но я сижу на диване, словно превратившись в изваяние, и молчу.
Герберт поднимается. Он пристально смотрит на меня, и печаль на его лице сменяется раздражением. Возможно, характер у него не такой мягкий, как мне казалось.
– Бретт, какого черта тебе нужно? – (Я и не догадывалась, что он способен говорить так резко.) – Мечтаешь встретить очередного ублюдка вроде твоего бывшего бойфренда? Скажи, ты этого хочешь?
Сердце мое колотится как бешеное. А Герберт-то, оказывается, не такой уж ангел во плоти. Кто бы мог подумать, что он умеет чертыхаться… Пожалуй, мне это даже нравится… Может, я поторопилась… А вдруг мой дурацкий поступок пойдет на пользу нашим отношениям…
Довольно, обрываю я себя. Решение принято. Подгоревший пирог невозможно испечь заново.
– Сама не знаю, чего я хочу.
Не скажешь же ему, что я мечтаю о чуде. О встрече, которая перевернет всю мою жизнь. О любви, которая захватит мою душу целиком.
– Бретт, ты совершаешь большую ошибку. Уверен, в глубине души ты сама понимаешь, что делаешь глупость. Не рассчитывай, что я буду ждать тебя всю жизнь. Одумайся, пока не поздно.
Каждая его фраза словно вытягивает воздух из моих легких. Вдруг я действительно пойму, что упустила свой счастливый шанс, но будет уже слишком поздно? В оцепенении я наблюдаю, как он пересекает комнату и снимает с вешалки плащ от «Барберри». Взявшись за дверную ручку, он поворачивается и смотрит в мое залитое слезами лицо:
