– Я так за тебя счастлива! – говорю я. – А как поживают твои родители?
– Прекрасно! Как и прежде, обожают готовить и принимать гостей. Помнишь, какие грандиозные завтраки они закатывали на Рождество?
– Еще бы! Вкуснее, чем у вас, не кормили нигде.
– Они по-прежнему отмечают все праздники с большим размахом. Если ты свободна в какое-нибудь воскресенье перед Рождеством, было бы здорово, если бы ты к ним приехала. Со своим бойфрендом, конечно. Мэдисон всего в двух часах езды от Чикаго. Мы бы наконец увиделись.
На меня накатывают воспоминания. Отец Кэрри в сандалиях на босу ногу, в одной руке видеокамера, в другой – стакан скотча. Ее мама, перебирая струны гитары, поет рождественские песенки.
– Я много рассказывала Стелле о тебе. Уверена, Бретт, вы понравитесь друг другу. Кстати, она тоже учительница. А родители будут просто на седьмом небе от счастья, если ты приедешь. У папы столько видео, где ты еще маленькая. Он всегда тебя любил, и твою маму тоже. Пожалуйста, приезжай!
Меня пронзает такое горячее желание увидеться с Кэрри, что я готова мчаться через всю страну. Прижав телефонную трубку к плечу, я заглядываю в свой ежедневник.
– Готово, – сообщаю я. – Вписала визит к твоим родителям огромными буквами. И на этот раз, Медвежонок Кэрри, я приеду точно. Обещаю.
Закончив разговор с Кэрри, я принимаюсь составлять меню для обеда на День благодарения и засыпаю, опустив голову на кухонный стол. В этом положении меня и застает вернувшийся с работы Эндрю.
– Просыпайся, соня, – говорит он, нежно поглаживая меня по руке. – Пора перебираться в кроватку.
Я открываю глаза и потягиваюсь:
– Который час?
– Всего десять пятнадцать. Вижу, сегодня ты совсем вымоталась. Ложись быстрее.
Я поднимаюсь из-за стола и замечаю неоконченное меню:
– Знаешь, мне хочется устроить обед на День благодарения. В мамином доме. Приготовлю те блюда, которые обычно готовила она. Что ты об этом думаешь?
– Почему бы нет? Но ты ведь знаешь, что Джоада и Кэтрин не будет в городе?
– Нет, не знаю, – хмурюсь я.
– Разве я тебе не говорил? – Эндрю пожимает плечами и открывает холодильник. – Вчера Джоад прислал сообщение. Они с Кэтрин летят в Лондон. Деловая поездка, насколько я понял.
– На День благодарения? Вот еще придумали! Я позвоню Кэтрин и попрошу ее перенести поездку.
Эндрю извлекает из холодильника кусок сыра и бутылку пива «Хейнекен».
– Ты и правда думаешь, что они пожертвуют Лондоном ради жареной индейки?
Внезапно я ощущаю пронзительный укол одиночества. Мне так хотелось провести этот первый праздник без мамы в кругу семьи. Я надеялась, мы поможем друг другу пережить боль утраты. Но, судя по всему, кроме меня, никто не испытывает боли. Никто не нуждается в помощи и поддержке. Я невольно испускаю сокрушенный вздох.
– Да, ты прав, на них рассчитывать не приходится. Значит, будем только мы с тобой, Джей, Шелли и дети. – Тут в голову мне приходит неожиданная мысль. – Слушай, а давай пригласим твоих родителей? Как они к этому отнесутся?
– Ну, они наверняка не приедут. Дальние путешествия – это не для них.
– А разве Бостон так уж далеко?
– По-моему, это неудачная идея.
Эндрю захлопывает дверцу холодильника и достает из ящика стола нож.
– Но почему? – Я смотрю на него в полном недоумении. – Когда наши дети вырастут и пригласят нас на День благодарения, ты тоже скажешь, что это неудачная идея?
Эндрю отрезает ломтик сыра и отправляет себе в рот.
– Дети? – произносит он, вскинув бровь. – Мне казалось, речь шла о том, что ты должна родить одного ребенка. Одного.
– Один или несколько, какая разница. Ты ведь понял, о чем я.
Он отправляет в рот еще кусок сыра и запивает пивом:
– Если у нас будет ребенок, ты, разумеется, захочешь проводить все праздники в его обществе. Это естественно.
Во рту у меня появляется горечь. Я знаю, каким будет ответ на мой следующий вопрос, и не хочу его слышать. Несомненно, лучше не задавать этот вопрос. Но я не могу удержаться.
– А ты? У тебя не будет желания проводить праздники в кругу семьи?
– Господи боже! – Эндрю ударяет по столу бутылкой. Пиво начинает пузыриться, словно закипев. Внутри у Эндрю, судя по всему, тоже все кипит. – Я согласился на ребенка, но тебе этого мало. Ты хочешь, чтобы я строил из себя гребаного Клиффа Хакстейбла. – Эндрю встряхивает головой и замолкает, потом произносит более спокойным голосом, явно пытаясь обуздать свое раздражение. – Для того чтобы идиотская сказка, которую ты придумала в детстве, стала явью, я готов изменить всю свою жизнь. А ты еще и недовольна!
– Эндрю, не сердись. Поверь, я очень ценю твою поддержку. Правда! – У меня начинает дрожать подбородок, и я прикрываю его рукой. – Я понимаю, тебе все это не нужно. Ты вынужден исполнять чужие желания.
В комнате повисает неловкое молчание, такое тяжелое, что мне трудно дышать. Эндрю вертит в руках бутылку и внимательно изучает наклейку. Потирает лицо рукой и говорит:
– Слушай, может, обсудим все это в другой раз? Сегодня выдался чертовски тяжелый день.
Я киваю, понимая, что другой раз может наступить очень скоро. Мы с Эндрю оба эгоисты. Я хочу, чтобы он разделял мои мечты, он ждет того же от меня. Прийти к согласию нам будет не просто.
Сегодня пятница. Визит к Питеру я намеренно отложила напоследок, сознавая, что встреча с ним – это серьезная угроза моему душевному равновесию. Отомн, открыв мне дверь, указывает в сторону кухни, где за обшарпанным столом сидит мой ученик. Сегодня он покинул свою комнату без боя, тем не менее его угрюмый вид не предвещает ничего хорошего. Мамочка его тоже держится не слишком приветливо. Она сидит в гостиной, откуда долетают клубы сигаретного дыма и голос Мори Повича.
Я вытаскиваю из сумки учебник алгебры:
– Сегодня, Питер, мы с тобой займемся математикой. В большинстве школ шестиклассникам еще не преподают алгебру. Ты попал в число избранных и должен этим гордиться. – Я открываю главу, посвященную многочленам. – Так, миссис Кифер наказала нам повторить деление многочленов. Начнем с упражнения номер один. Попробуй решить сам.
Питер равнодушно глядит в учебник, сдвигает брови и чешет голову.
– Не, не могу, – цедит он и отодвигает учебник. – Покажите как.
Я догадываюсь, что он валяет дурака. Миссис Кифер заверила меня, что Питер щелкает подобные задания как орешки. Тем не менее я беру лист бумаги и ручку:
– Давненько мне не приходилось решать примеры с многочленами. – Я переписываю пример, мысленно ругая себя за то, что не удосужилась повторить материал перед уроком.
