Мне кажется, ее сообщение смотрит на меня с укором, как голодный щенок, сидящий под обеденным столом. Неужели она не помнит, как я вела себя во время нашей последней встречи? Я закрываю лицо руками, через несколько мгновений поднимаю голову и набираю со всей доступной мне быстротой.
Я тоже ужасно скучаю по тебе, Медвежонок Кэрри. Поверь, я очень сожалею о том, что произошло между нами. Мечтаю о нашей встрече 14 ноября. В каком отеле ты остановишься?
Отправляю сообщение.
И набираю в поисковике имя Джонни Мэннс.
Глава 9
Мы с Брэдом сидим в кожаных креслах напротив друг друга. Я держу чашку чая, он то и дело отпивает воду из бутылки и рассказывает о своей поездке. Мы сидим так близко, что я ощущаю запах его туалетной воды и замечаю на мочке его уха почти заросший след от пирсинга.
– Сан-Франциско производит сильное впечатление, – говорит он. – Бывала там?
– Дважды. Это один из моих любимых городов. – Я опускаю глаза в чашку и спрашиваю: – Ты ездил туда по делу или так, развеяться?
– Скорее второе. Дженна, моя девушка, перебралась туда прошлым летом. Получила работу в «Сан-Франциско кроникл».
Превосходно! Мы оба не свободны. Между нами нет и не может быть никакого сексуального притяжения, совершенно излишнего в деловых отношениях. Почему же мое сердце внезапно сделало мертвую петлю?
– Превосходно! – говорю я вслух, отчаянно стараясь, чтобы голос прозвучал не слишком фальшиво.
– Для нее, наверное, да. Она в восторге от новой работы. Но наши отношения ее переезд, конечно, осложнил.
– Естественно. Расстояние в две тысячи миль – это серьезное осложнение. Не говоря уже о двухчасовой разнице во времени.
– И одиннадцатилетней разнице в возрасте, – добавляет Брэд.
Быстро произвожу в уме подсчет. Выходит, Дженне около тридцати.
– Ну, одиннадцать лет не такая уж непреодолимая пропасть.
– Именно это я ей и говорю. Но время от времени она начинает переживать по этому поводу. – Брэд подходит к письменному столу и возвращается с фотографией женщины и подростка – тех самых, что я приняла за его старшую сестру и племянника. – Вот она, Дженна. А это ее сын, Нейт. Он учится на первом курсе в Нью-Йоркском университете.
Я смотрю на женщину. Робкая улыбка, сияющие голубые глаза.
– Она очень красивая.
– Очень. – Брэд улыбается лицу на фотографии, и сердце мое насквозь пронзает игла ревности.
Любопытно, что должна ощущать женщина, которую так любят?
Я выпрямляюсь и пытаюсь придать лицу непроницаемое выражение:
– У меня есть для тебя новости.
Брэд вскидывает голову:
– У вас с Эндрю будет ребенок? Ты купила лошадь?
– Нет. Но я побывала на могиле Чарльза Болингера.
– И простила ему все прошлые обиды? – вскинув бровь, осведомляется Брэд.
Я качаю головой:
– Выяснилось, что Чарльз Болингер мне вовсе не отец. И теперь мне нужна твоя помощь в поисках настоящего отца. – Я выкладываю все о мамином дневнике, о человеке, в которого она была влюблена. – Последняя запись относится к двадцать девятому августа. В тот день Чарльзу все стало известно, и Джонни уехал из города. Мама была в отчаянии. Она хотела уйти от Чарльза, но Джонни убедил ее не делать этого. Он любил ее, конечно, но мечтал стать музыкантом и не собирался обзаводиться семьей. Не знаю, догадывалась ли мама о том, что беременна. Так или иначе, вскоре это выяснилось. Так что я дочь Джонни. – (Брэд напряженно сдвигает брови.) – Поверь, Брэд, это так. Я совершенно не похожа на Чарльза. И вообще, у нас с ним не было ничего общего. Вне всякого сомнения, я дочь Джонни Мэннса.
– Да, эту новость нужно переварить, – вздыхает Брэд. – Трудно представить, что ты сейчас чувствуешь.
– Чувствую себя обманутой. – Я пожимаю плечами. – Понять не могу, почему мама не рассказала мне обо всем раньше. Хотя бы после смерти Чарльза. Она ведь знала, как мне необходим отец. И все же на душе у меня стало легче. То, что так долго меня томило, теперь получило объяснение. Наконец-то я узнала, почему отец так и не смог меня полюбить. Раньше я думала, все дело в том, что я была плохой девочкой. Теперь стало ясно, что причина не во мне. Просто-напросто я не была его дочерью. – Я судорожно сглатываю и добавляю: – Знаешь, я ведь до сих пор чувствовала обиду на него. Но теперь, когда знаю правду, обида вдруг рассосалась.
– Но это же замечательно! – улыбается Брэд. – К тому же выяснилось, что твой отец жив и ты можешь с ним встретиться.
– Вот это как раз не так просто. Я понятия не имею, где его искать. И понятия не имею, как он отреагирует, когда в один прекрасный день на пороге его дома появится взрослая дочь, – добавляю я и прикусываю нижнюю губу.
Брэд сжимает мою руку и смотрит мне прямо в глаза:
– Он будет счастлив.
Мое глупое сердце вновь делает головокружительную петлю. Я высвобождаю руку и кладу ее на колени:
– Поможешь мне отыскать его?
– Разумеется! – Брэд вскакивает и устремляется к компьютеру. – Давай для начала его загуглим!
– Вау! – издаю я возглас комического восхищения. – Блестящая идея! Я бы до такого ни за что не додумалась. Сразу виден аналитический мужской ум.
Брэд поворачивается ко мне. Улыбка сползает с его лица, но в глазах пляшут веселые искорки.
– Издеваешься, да?
– Брэд, неужели ты в самом деле думал, что я до сих пор его не загуглила? – смеюсь я. – Высокого же ты мнения о моих умственных способностях, ничего не скажешь!
Брэд вновь усаживается в кресло, положив ногу на ногу:
– И что же тебе удалось найти?
– Нашла какого-то Джонни Мэнна, руководителя оркестра. Поначалу думала, что попала в яблочко. Но выяснилось, что год его рождения – тысяча девятьсот восемнадцатый.
– Да, в семьдесят восьмом он уже был старым пнем. К тому же фамилия того, кто нам нужен, – Мэннс, а не Мэнн.
– По крайней мере, именно так мама пишет ее в своем дневнике. Я пыталась набирать имя Джон, Джонни и Джонатан. Получила около десяти миллионов ссылок. Надо уточнить параметры поиска, иначе все это без толку.
– А какую еще информацию можно извлечь из дневника? Он родом из Чикаго?
– Нет, из Северной Дакоты. По тому, как мама его описывает, можно понять, что он примерно ее возраста. Хотя со стопроцентной уверенностью утверждать, конечно, нельзя. Когда они жили в Роджерс-Парке на Босворт-авеню, он снимал квартиру над ними. Он музыкант и работал в баре «У Джастина» на той же улице.
Брэд прищелкивает пальцами:
– Бинго! Туда-то мы и отправимся – в этот бар «У Джастина»! Вдруг кто-нибудь его вспомнит.
