– Почему Воробьиная Песенка так хотела увидеть Тома? – спросил он у Совиного Глаза, когда они брели через лес.
Тот помолчал, смущённо шевеля усами.
– А что тут удивительного? – негромко заговорил Совиный Глаз, не глядя на Серое Крыло. – Мы всегда интересовались своим отцом. У всех котят должны быть отец и мать, а у нас всегда была только Черепаший Хвостик. А потом не стало и её, и мы остались совсем одни. Нелегко чувствовать себя круглыми сиротами.
Серое Крыло почувствовал, что его сердце треснуло пополам, как дерево на лютом морозе. Разве он не делал всё, что в его силах, чтобы заменить этим котятам отца?
Ему не нужно было говорить о том, как больно ранили его слова Совиного Глаза. Котёнок посмотрел на Серое Крыло и сразу всё понял.
– Нет, мы любим тебя, Серое Крыло! – поспешно выпалил он, виновато глядя в широко распахнутые глаза приёмного отца. – И мы всегда будем тебя любить. Я имел в виду не это, просто…
Слова падали, как камни, не согревая, не утешая.
– Просто я вам чужой, да? – закончил Серое Крыло, не в силах скрыть боль. – Я вам не отец?
– Просто мы хотим лучше узнать своего настоящего… то есть другого отца. Того, кто дал нам жизнь, чья кровь течёт в наших жилах, – твёрдо ответил Совиный Глаз. – Что в этом плохого? Неужели это слишком много?
«К сожалению, вы хотите невозможного», – подумал Серое Крыло. Он остановился. Так вышло, что дальше скрывать правду было невозможно.
– Совиный Глаз, давай остановимся ненадолго. Мне нужно тебе кое-что сказать, – Серое Крыло набрал в лёгкие побольше воздуха: – Твой отец… Он погиб.
Совиный Глаз непонимающе уставился на Серое Крыло. Его глаза потемнели от страха.
– Нет! Но… как? – запинаясь, выдавил он.
– Воробьиная Песенка лежит сейчас раненая, потому что на неё напал Одноглаз. Том спас её, а Одноглаз… убил его за это.
Серое Крыло дотронулся хвостом до плеча приёмного сына.
– Мне очень жаль.
Совиный Глаз отвернулся.
– Прости, но я… Я не могу пойти с тобой.
Серому Крылу показалось, будто его ударили в грудь. Он пошатнулся.
– Прости, что не сказал тебе сразу! Я просто… просто не успел, – забормотал он.
Совиный Глаз по-прежнему не смотрел на него.
– Я хочу вернуться в лагерь. Не смогу смотреть на Чистое Небо после того, что случилось. Не смогу забыть, что это он принял этого ужасного кота в свою стаю.
Когда Совиный Глаз наконец поднял взгляд на Серое Крыло, тот увидел в его глазах боль и гнев. Сердце Серого Крыла едва не разорвалось при мысли о том, сколько горя выпало на долю этих бедных котят.
– Я всё понимаю, – беспомощно вздохнул он.
Совиный Глаз кивнул и, не прибавив больше ни слова, направился в сторону пустоши. Его плечи были сгорблены, хвост волочился по земле.
С тяжёлым сердцем Серое Крыло побрёл дальше. Шурша палой листвой, он шёл под деревьями, пытаясь подготовиться к тому, что ждало его в лагере Чистого Неба.
«Воробьиная Песенка такая маленькая… А когти Одноглаза такие острые…»
Когда Серое Крыло вышел на поляну, где расположился лагерь Чистого Неба, брат со своими котами уже ждал его и сразу привёл под большое дерево, под корнями которого было устроено временное гнёздышко для Воробьиной Песенки. Малышка сидела и с аппетитом уплетала мышь. Вся её шкура была покрыта царапинами, кое-где недоставало клочьев шерсти, а одно место на боку было плотно облеплено паутиной. Однако глаза молодой кошки весело сверкали, а при виде Серого Крыла она поспешно вскочила.
– Лежи, лежи! – напустилась на неё Лепесток, пихая Воробьиную Песенку обратно в гнёздышко. – Что ты творишь? Хочешь, чтобы повязка упала и раны открылись?
– Вот именно! – поддакнула Бегущая Вода, не отрываясь от пережёвывания листьев календулы. Она наклонилась и капнула несколько капель зелёного сока на раны Воробьиной Песенки. – Вот так, пусть твои царапины как следует пропитаются лекарством! Пятнистая Шёрстка говорит, что календула отлично помогает бороться с заражением.
– Спасибо, что вы так хорошо позаботились о ней, – поблагодарил кошек Серое Крыло. Он наклонился, коснулся носом носика Воробьиной Песенки.
Лепесток смущённо опустила голову.
– По правде сказать, я не слишком хорошо разбираюсь в целебных травах, – призналась она. – Зато я очень хорошо знаю, как нужно выживать – этому меня научила долгая жизнь одиночки.
К Воробьиной Песенке подбежал малыш Подберёзовик, неся в пасти комок влажного мха.
– Вот, это тебе, – промяукал он, кладя свою ношу к ногам раненой. – Пей на здоровье!
Воробьиная Песенка с благодарностью посмотрела на него.
– Спасибо!
– На здоровье, – мяукнул Подберёзовик, довольно щуря глаза. – Мы все тебе очень рады: и я, и Ольха, и остальные коты. Правда, Лепесток? – спросил он, глядя на приёмную мать.
Лепесток с улыбкой закивала.
Серое Крыло был искренне тронут добротой, которой коты Чистого Неба окружили Воробьиную Песенку, но ему не хотелось задерживаться в лесном лагере. Он насторожённо огляделся по сторонам, страшась увидеть за стволами деревьев притаившегося Одноглаза. Серое Крыло давно понял, что старший брат боится возвращения свирепого бродяги. Именно поэтому он так настойчиво уговаривал Серое Крыло поскорее забрать Воробьиную Песенку на пустошь.
– Идём, Воробьиная Песенка, – поторопил её Серое Крыло. – Пора возвращаться домой, Галечник и Совиный Глаз тебя заждались. Ты себе не представляешь, какие новости тебя ждут! – воскликнул он, радостно топорща усы. – Зубчатый Пик вот-вот станет отцом!
Но Воробьиная Песенка даже ухом не повела, будто не слышала. Она продолжала как ни в чём не бывало сидеть в своём мягком гнёздышке и смотрела при этом не на Серое Крыло, а на Подберёзовика.
– Пожалуй, я лучше останусь здесь, – промурлыкала она.
Серое Крыло дёрнул кончиком уха. Что? Наверное, он ослышался? Но прежде чем он успел переспросить Воробьиную Песенку, в разговор вмешался Чистое Небо.
– Я думал, тебе не терпится поскорее вернуться домой, – сказал он, не скрывая удивления. – Разве ты не соскучилась по братьям и друзьям?
– Соскучилась, конечно, – вздохнула Воробьиная Песенка, – но мне так здесь нравится! – она сладко вздохнула, щуря глаза. – Мне кажется, это самое прекрасное место на свете!
– Это место, где тебя чуть не убили! – не сдержавшись, сердито выпалил Серое Крыло.
Чистое Небо недовольно нахмурился.
– На неё напали не здесь, а в лесу, – поправил он. – Если ты позволишь Воробьиной Песенке остаться, я дам слово, что больше такое не повторится.
Серое Крыло недоверчиво покосился на брата.
