– Ты вымылся, и Конни дала тебе новую одежду.
– Да, она очень добра.
– Побудь еще немного со мной! Посидим здесь? – Софи похлопала по скамье, приглашая его занять место рядом, и, когда он сел, нашла его руки. Пожатие их показалось ей чуть более крепким, и они стали мягче, не такие шершавые – возможно, от мыла.
– Как я смогу связаться с тобой, когда будут новости? – спросила она.
– Я сам найду для этого способ. И если бы ты мне сказала, где твой брат, я мог бы послать весть и ему тоже.
– Но, Фредерик, я правда не знаю, где брат! Он не дает о себе знать, чтобы не подвести меня.
– Так ты правда не знаешь, где он?
– Конечно, нет! И зачем повторять это снова, когда ты вот-вот уйдешь! Фредерик, послушай, у нас так мало времени! Давай лучше обсудим, как нам назвать ребенка!
– Как насчет – Фальк, в честь его дяди? – спросил тот же голос, но в некотором отстранении. Софи, недоумевая, в растерянности стала слепо водить руками.
– Ты где? Фредерик? Что случилось?
Фредерик смотрел на брата, который, встав со скамьи рядом с Софи, теперь держал его под прицелом.
– Значит, ты все-таки меня выследил, Фальк…
– А ты сомневался?
– И привел с собой всю мощь гестапо? Батальон что, ждет у ворот, чтобы маршем сопроводить меня в Германию?
– Нет, брат, – Фальк покачал головой. – Я решил, что этим удовольствием делиться ни с кем не стану. Предоставляю тебе последний шанс объясниться. В конце концов, мы родные люди, и это меньшее, что я могу для тебя сделать.
– Очень благородно с твоей стороны, – кивнул Фредерик. – Но как ты меня нашел?
– Надо быть совсем идиотом, чтобы не понимать, что ты непременно тут появишься. Последние недели за тобой шел хвост. Я знал, что рано или поздно ты приведешь меня к тем, кого мне хочется допросить. К примеру, к молодой даме, которая тут сидит. К сожалению, открыть, где ее брат, она отказалась. Хотя, конечно же, все знает.
– Месье, это не так! Ради нашей же безопасности он нам не пишет! – вскричала Софи.
– Да ладно вам, фройляйн, даже такая безмозглая шлюха, как вы, – он указал на ее живот, – не может рассчитывать, что я в это поверю! – И перевел внимание на Фредерика. – Ты знаешь, что у меня в кармане ордер на твой арест. Не хотелось бы убивать тебя для того, чтобы заставить твою подружку открыть мне правду.
– Наверное, брат, этой минуты ты ждал с самого детства, – с печалью взглянул на своего близнеца Фредерик. – И я бы с радостью умер от твоей руки, если бы не женщина, которую я люблю. Послушай, если я добровольно сдамся и поеду с тобой в Германию, где тебя похвалят, как ловко ты меня выследил, ты пощадишь ее? Клянусь тебе нашей матерью, Софи не знает, где Эдуард де ла Мартиньерес! Ну как, договоримся? Я отправлюсь с тобой и ты получишь ту славу, о которой всегда мечтал, при условии, что Софи и наш ребенок останутся в безопасности.
Фальк издал хриплый смешок. Револьвер в его руке дрогнул.
– Ах, брат, ну какой же ты идеалист! А все эти стишки, которые ты читал в детстве, романтическая белиберда! Что твоя вера в Бога, твой хваленый интеллект и твой философский ум, когда ты представления не имеешь, что такое реальная жизнь! Жизнь – она холодная, тяжкая и жестокая. Нет никакой души, о которой ты вечно твердишь. Мы ничем не лучше муравьев, которые вслепую ползают по планете. Ты никогда не понимал, как все устроено. В нашем мире, брат, человек человеку волк. Каждый за себя. Ты что, думаешь, твоя жалкая жизнь что-нибудь значит? Или вот ее, еще более жалкая? Что, ты в самом деле думаешь, что любовь, – Фальк произнес это слово так, будто выругался, – побеждает все? Ты ненормальный, брат, и всегда таким был. И пришел час мне тебя научить, как оно есть на самом деле.
Револьвер в его руке повернулся дулом к Софи.
– Вот как!
Фредерик метнулся заслонить телом любимую, и тут в тихом рассветном воздухе грянул выстрел.
А потом еще один.
Фредерик, невредимый, обернулся взглянуть, цела ли Софи.
Но на землю упал Фальк. Он вздрогнул, из ослабших пальцев вывалился револьвер. Фредерик кинулся к нему, встал на колени.
Тонкая струйка крови вытекла из уголка рта. Фальк с трудом сфокусировал взгляд, выдавил два слова:
– Твоя взяла, – и с легкой улыбкой сожаления затих.
Повисла тишина. Птицы, замолкшие было, снова запели, терпко пахла лаванда.
Закрыв брату глаза и поцеловав его в лоб, Фредерик поднял голову. Конни держала в руках ружье и все еще целилась в то место, где несколько секунд назад стоял Фальк.
– Спасибо, – одними губами выговорил Фредерик.
– Он заслужил это. Да и давно пора мне оправдать мою профессиональную подготовку, – с тенью улыбки тихо добавила Конни. – Я все правильно сделала?
Фредерик посмотрел на мертвого брата, повернул голову к Софи, посеревшей от потрясения, и ответил:
– Да, правильно. Спасибо вам.
Рядом с Конни возник Жак.
– Дай мне ружье, Констанс. – Он осторожно забрал его, и, едва он сделал это, Конни стало неудержимо трясти. Жак, обняв за плечи, подвел ее к скамье и усадил рядом с Софи.
– Он мертв? – Жак повел подбородком в сторону тела, лежащего на траве.
– Да.
– Не знал, что ты такой меткий стрелок, Констанс.
– Меня научили убивать.
– Это что, ваш брат? – спросил Жак Фредерика.
– Да. Он мой близнец.
– Наверное, многим известно, что он пробивался сюда?
– Сомневаюсь. Всю славу за мою поимку он хотел присвоить целиком себе.
– И все же. Может, кого-то и предупредил. Мы не можем так рисковать, если поверим, что свидетелей нет, – решил Жак. – Фредерик, вам придется не медлить. Выстрелы мог кто-то услышать. Мадемуазель Софи, спускайтесь поскорее вниз и оставайтесь там, пока мы не решим, что делать дальше. Констанс вас проводит.
– Спасибо тебе, – вымолвила Софи, когда Конни подала ей руку.
Фредерик поднялся и медленно подошел к Конни.
– Я не могу позволить, чтобы вину за это убийство вы взяли на себя. Фальк явился за мной, и разрешить эту ситуацию следовало мне. Когда дело всплывет, прошу вас сказать, что застрелил его я.
– Нет, Фредерик! Я убила его не только для того, чтобы спасти Софи или вас, – глядя в сторону, проговорила Конни. – У меня были свои причины. А теперь я знаю, что ни одна женщина не подвергнется тому, что он сделал со мной. – И она подняла глаза на Фредерика. – Много месяцев я желала ему смерти.
– Надо побыстрее схоронить тело, Фредерик, – вмешался Жак. – Поможете мне вырыть могилу?
– Конечно.
