Кронос уже заметил, что жена его на сносях, и ждал счастливого дня, когда поглотит он шестого их ребенка. Он не желал рисковать ничем. Предречение Урана все еще звенело у него в ушах, и припадки суеверной паранойи, какие мучат всех деспотов-узурпаторов, у этого ур-Сталина с каждым днем делались все свирепее.
Гея сказала Рее о некоем камне — из чистого магнетита, как раз нужного размера для их целей, гладком, по форме — как фасолина, и найти его можно среди холмов неподалеку от самой горы Офрис
[27].
По утрам Кронос любил прогуливаться по Греции из конца в конец и навещать своих братьев-титанов и сестер-титанид — с виду чтобы посоветоваться, а на самом деле чтобы проверить, не замышляют ли они против него. Рея знала, в какое время Кронос будет на побережье, в гостях у Океана и Тефиды, и отправилась в то место, которое описала Гея, нашла камень и забрала его с собой домой, на гору Офрис, где завернула находку в полотно. Замысел начал воплощаться.
Вскоре после этого, как-то раз вечером, когда Кронос был неподалеку и мог слышать ее, но достаточно далеко, чтобы какое-то время добираться, Рея принялась кричать как при родах. Все громче и громче делался ее страдальческий вой, рассекавший воздух, пока, после внезапной тишины, не зазвучали первые всхлипы младенца — она постаралась изобразить их как можно достовернее.
Знамо дело, явился Кронос. Его тень пала на Рею.
— Отдай мне ребенка, — сказал он.
— Государь
[28] и супруг… — Рея бросила на него умоляющий взгляд. — Позволь же мне сохранить хоть этого? Посмотри на него — такой милый, невинный. Безвредный.
С грубым хохотом Кронос выхватил туго спеленатое дитя из объятий Реи и закинул его себе в утробу одним махом, вместе с одеялком. Полетел сверток внутрь, не касаясь стенок, как и все предыдущие. Стукнув себя в грудину кулаком раз-другой, Кронос громко срыгнул и оставил свою измученную супругу с ее горестным плачем.
Не успел он удалиться, плач превратился в истерические, едва подавляемые рыдания и вопли. Рыдания и вопли хохота.
Переведя дух и поднявшись с ложа, Рея скользнула вниз по склону горы и отправилась на Крит, спеша изо всех сил, какие есть у людей, настолько глубоко беременных.
Критское дитя
Подготовка к родам прошла на Крите довольно гладко. При бережной помощи козы и мелий Рея приготовилась родить в безопасности и уюте в пещере горы Ида. Вскоре явился на свет невероятно красивый мальчик. Рея назвала его ЗЕВСОМ.
Как Гея, втянувшая младшенького, Кроноса, в месть своему сыну и супругу Урану, Рея поклялась, что вырастит этого младшего ребенка, чтобы тот уничтожил ее супруга и брата Кроноса. Жуткий круг кровожадности, алчности и убийства, что отметил возникновение первобытного мира, не прервется и в грядущем поколении.
Рея знала, что ей придется вернуться на гору Офрис прежде, чем Кронос заметит ее отсутствие и заподозрит неладное. Как и замышлялось, коза Амальтея вскормит малыша своим густым и сытным молоком, а мелии будут питать его сладкой полезной манной, что сочилась из их ясеней. Так юный Зевс вырастет на Крите сильным и сытым. Рея станет навещать его как можно чаще — чтобы натаскивать в искусстве мести.
Хотя эта версия известна лучше прочих, бытует много разных изложений того, как Зевс избежал внимания великого Кроноса, бога земли, неба и моря. Согласно одному варианту, нимфа по имени АДАМАНТЕЯ подвесила младенца Зевса на веревке на дереве. Находясь между землей, морем и небом, он оставался незримым для своего отца. Приятный образ, в стиле Дали: дитятко, что станет самым могучим из всех живых, пускает слюни, лопочет и хихикает, свисая с дерева среди стихий, какими ему суждено править.
Клятва верности
Пока Зевс на Крите, не замеченный отцом, рос и креп на козьем молоке и манне, учился ходить, говорить и понимать мир вокруг, Кронос призвал своих братьев-титанов и сестер-титанид на гору Офрис, чтобы заново взять с них обеты преданности и послушания.
— Теперь это наш мир, — сказал он им. — Судьба постановила, чтоб остался я бездетным — так лучше править. Но вы должны исполнять свой долг. Плодитесь! Наполняйте мир племенем титанов. Воспитывайте их в полном подчинении мне, и я дарую вам ваши наделы. Поклоняйтесь же мне.
Титаны склонились, и Кронос одобрительно хмыкнул — выражать счастье ярче он не умел. Мстительное пророчество его отца преодолено; впереди вечная Эпоха титанов.
Критский мóлодец
Кронос, может, и хмыкал от удовлетворения, а вот Мор, воплощение Рока и Погибели, улыбался — как всякий раз, когда властители проявляют уверенность. Мор улыбался, потому что видел, как процветает на Крите Зевс. Он вырос в сильнейшего и красивейшего мужчину во всем Мироздании — свечение его было таково, что едва не резало глаза
[29]. Благодаря целительному козьему молоку и питательной мощи манны у Зевса были крепкие кости, чистая кожа, сияющие глаза и блестящие волосы. Он проделал путь, если говорить в греческих понятиях, от паиса (мальчика) и эфебоса (подростка) до куроса (юнца), то есть до того, что мы ныне именуем молодежью. Уже сейчас первые пуховые намеки на то, что станет легендарным и великим примером искусства ношения бороды, пробивались у него на подбородке и щеках
[30]. Зевс был наделен уверенностью, естественной властностью, какими отмечены те, кому суждено повелевать. На смех он был более горазд, чем на гнев, однако если поднималась в нем ярость, он мог напугать все живое вокруг.
С самого начала он проявлял и жизненный пыл, и силу воли, какие наполняли трепетом даже его мать, а кое-кто утверждал, что молоко Амальтеи придавало этому юнцу, пока он рос, невероятные способности. По сей день критские экскурсоводы развлекают туристов байками о замечательных силах юного Зевса. Рассказывают (так, будто это случилось при их жизни), что, играя со своей любимой няней-козой и не отдавая себе отчета в собственной мощи, Зевс случайно отломил ей рог
[31]. Из-за его уже тогда сверхъестественных божественных сил отломленный рог мгновенно наполнился превосходнейшей пищей — свежим хлебом, овощами, фруктами, вяленым мясом и копченой рыбой, и щедрость рога не истощалась, сколько бы ни потребили из него. Так возник Рог изобилия — КОРНУКОПИЯ.
