Иксион
Не было в глазах Зевса страшнее греха, чем неисполнение ксении — священной обязанности хозяев по отношению к гостям, а гостей — к хозяевам. Мало кто из смертных явил большее пренебрежение этими принципами, чем Иксион, царь лапифов, древнего племени из Фессалии.
Его первое преступление — простая жадность. Нам известно, что такое приданое: согласно традиции семья невесты платит семье жениха, чтобы сбыть дочку с рук. В далекой древности все было наоборот: потенциальные мужья платили семье невесты за право жениться. Иксион женился на красавице ДИЕ, но отказался платить оговоренный выкуп за невесту ее отцу, царю ДЕИОНЕЮ Фокидскому. В отместку обиженный Деионей отправил банду, чтобы та угнала табун лучших Иксионовых лошадей. Скрыв злость под радушной улыбкой, Иксион пригласил Деионея на обед к себе во дворец в Лариссу. Когда Деионей прибыл, Иксион столкнул его в огненную яму. К этому вопиющему нарушению законов гостеприимства прибавилось еще и убийство родственника. Последнее находилось под жестким запретом как жутчайшее преступление. Этим проступком Иксион совершил одно из первых родственных убийств, и, если не очиститься, фурии будут преследовать его, пока он не спятит.
Царевичам, вельможам и соседним землевладельцам Фессалии было за что недолюбливать Иксиона, и никто не предложил провести катарсис — ритуальный процесс очищения, способный искупить содеянное. Царь богов, впрочем, оказался в удивительно милостивом настроении. Народ Фессалии незамедлительно выказал свое отвращение к двойному проступку Иксиона — поруганию ксении и убийству родича. Зевс был склонен к милосердию. Он не только освободил Иксиона от пыток, но даже пригласил его на банкет.
Редка подобная честь для смертных. Величие и слава олимпийского пира были превыше всего, что Иксиону доводилось переживать. Особенно потрясла его царственная краса Геры. То ли обстоятельства опьянили его, то ли вино — потом уж никто не мог понять, — а быть может, попросту врожденная сиволапая дурь, но, вместо того чтобы вести себя со скромной благодарностью, какую можно было бы ожидать от любого смертного, приглашенного за обеденный стол к бессмертным, Иксион катастрофически оплошал: он взялся заигрывать с Царицей неба. Слал Гере воздушные поцелуи, подмигивал ей, пытался куснуть за ухо, нашептывал пошлости и прицельно хватал за грудь. Тем самым он не только оскорбил самую степенную и приличную олимпийку, но и вновь преступил законы ксении. Неисполнение долга гостя считалось проступком, подобным нарушению обязательств хозяина.
После того как Иксион уковылял с Олимпа, попутно хлопая богов по спинам и благодарно рыгая, оскорбленная Гера поведала Зевсу о посягательстве на свою честь. Зевс возмутился не меньше. Он решил устроить Иксиону ловушку. Владыка облаков собрал тучу и вылепил из нее анатомически точную и полностью дееспособную копию Геры. Дунул на нее, вдыхая жизнь, и послал вниз, на луг близ Лариссы, где Иксион, храпя, валялся в траве — отсыпался после пира.
Проснувшись и обнаружив рядом с собой Геру, Иксион завалился на нее и спарился с ней, не сходя с места. От подобного невообразимого богохульства Зевс метнул вниз молнию и огненное колесо. Молния подбросила Иксиона в воздух и пришпилила его к колесу, которое Зевс бросил катиться по небу. Со временем показалось, что небосвод — это чересчур жирно для Иксиона, и его, привязанного к огненному колесу, закинули в Тартар, где бывший царь крутится, распятый, и жарится по сей день.
Гера-облако получила имя НЕФЕЛА. От ее соития с Иксионом родился сын КЕНТАВР — уродливый увечный мальчик, выросший в одинокого и несчастного мужчину, утешавшегося не с людьми, а с дикими кобылами на горе Пелион, где ему нравилось бродить. Неукротимые дикие отпрыски этого противоестественного союза человека и лошади были названы в его честь кентаврами
[182].
Последствия
Многие греческие мифы подразумевают целые каскады последствий. Как мы уже убедились, ведущие фигуры одной истории потом женятся и основывают династии, в которых рождаются еще более легендарные герои. От колеса Иксиона разбегается во все стороны множество вторичных мифов.
Взять, к примеру, гору Пелион: стоит упомянуть историю ИФИМЕДИИ, уж до того души не чаявшей в Посейдоне, что просиживала она у берега и горстями лила морскую воду себе на грудь и бедра. Посейдона тронуло это проявление влюбленности, он выплеснулся из океана обнимающей волной и совокупился с ней. Родилась двойня — ОТ и ЭФИАЛЬТ. Получились настоящие гиганты, в современном смысле слова: мальчишками они ежемесячно подрастали на ширину человеческой ладони. Было понятно, что, когда возмужают, будут крупнейшими живыми существами.
Как вы помните, ревнивый и тщеславный Посейдон ни на миг не забывал, что в один прекрасный день его младший брат Зевс может оплошать и низвергнуться с трона. Морской бог вложил своим быстро подраставшим сынкам в головы мысль бросить небесам вызов — взгромоздить свою собственную гору и с нее править миром. Затея такая: взять гору Оссу и навалить ее поверх Олимпа. А поверх Оссы водрузить Пелион. Но не успели близнецы набрать полный рост и силу, необходимые для воплощения этого замысла, до Зевса дошел слух о возможном восстании, и Аполлона отправили сразить их стрелами. В наказание их привязали в преисподней к столпам с извивающимися змеями.
Чтобы протянуть нить рассказа прямиком к следствиям (вот вам очередной пример того, как одна история может вести к другим, еще более значимым и с далеко идущими последствиями, мифам), расскажу, что Нефела, облачный образ Геры, вышла замуж за беотийского царя по имени АФАМАНТ
[183], от которого родила двоих детей — ФРИКСА и ГЕЛЛУ. У Нефелы были причины спасать жизнь Фрикса — вспомним Исаака и Авраама, — когда Афамант обездвижил отпрыска на земле и собрался принести его в жертву. Как и иудейский бог, явивший Аврааму барашка в кустах и спасший Исааку жизнь, Нефела во спасение своего сына Фрикса заслала золотого барашка. Золотое руно того барашка — повод для великого похода Ясона и его аргонавтов. А все потому, что какой-то пьяный царь-извращенец посмел строить глазки Гере.
Колесо Иксиона стало популярным предметом для художников и скульпторов, а оборот «огненное колесо» иногда применяют для описания мучительного бремени, наказания или долга
[184]. Выражение «громоздить Пелион на Оссу» тоже встречается — и означает нагромождение трудностей.
