Ему никто не ответил. Рэб открыл дверь и заглянул внутрь полумрака. В нос ударил запах нечистот. То же ощутили люди Мотора, вытаскивавшие его из секретной комнаты. Человек лежал на спине и не подавал признаков жизни.
– Скорняк, иди за мной, он без сознания. – Рэб забрался внутрь.
Следом заскочил Скорняк с собакой в руках, затянул за собой лестницу внутрь.
– Живой? – спросил он.
– Да, пульс есть. Придержи его, я залью ему эликсир.
Скорняк убрал от человека ружье подальше, посадил его и сжал пальцами между челюстями, чтобы открыть рот. Человек несвязно забубнил. Рэб воткнул ему в рот горлышко и залил живца. Человек сглотнул и закашлялся. Его глаза почти сразу же открылись. В них было удивление и страх. На вид ему было за сорок, хотя, возможно, это казалось из-за его изможденности. Темные круги под глазами, выступившие от голода скулы.
– Все нормально. Выпей еще, станет легче.
Мужчина сделал еще глоток, поморщился.
– Откуда вы?
– Ара, оттуда. Здесь все равно, откуда, все равно все не местные.
– Давно это случилось? – спросил Рэб.
– Дня четыре назад. Сегодня какое?
– Тут нет календарей. Такое, какое ты хочешь. Ты четыре дня без живца продержался? Молодец!
– Объясните мне, что за чертовщина?! Куда все делось? Что происходит?
– Слушай, мы тебе обязательно расскажем, а пока давай помолчим. У тварей хороший слух.
Мужчина, которого звали Германом, приехал к матери с Дальнего Востока в отпуск, чтобы проведать старушку и перекрыть ей крышу на древнем бараке. Старое, еще с демидовских мануфактур, железо дало течь спустя сто с лишним лет. Неделю он запасался стройматериалами, возил их из города, а потом, в один прекрасный день, после жуткого тумана оказался вместе с вокзалом непонятно где. По его рассказам, не успел рассеяться туман, как налетели какие-то военизированные банды. Не церемонясь ни с кем, они вскрыли вагоны и погрузили в грузовики их содержимое. Стреляли в любого, кто пытался им помешать. За пару часов они выгребли все, что посчитали нужным, и уехали. Герман не лез им на глаза, наблюдал со стороны. Рассказал, что было много машин с пулеметами и ЗУ. Сразу после того, как они уехали, появились страшные существа и начали рвать людей на куски. Герман с матерью спрятались в погребе, вход в который был из дома. Сутки вокзал шумел кровавым пиршеством. Регулярно раздавались человеческие крики и рев существ. Потом старушке стало нехорошо, и она быстро слегла. Герман выбрался в дом и нашел аптечку. Вернулся, чтобы накормить мать таблетками, а она уже пришла в себя и попыталась его укусить. Хорошо, что в суматохе она не надела свои вставные челюсти. Герман выбрался из погреба и спрятался на крыше, прихватив с собой ружье.
– Кто-нибудь, после, приезжал сюда? Вооруженные, с техникой? – Поинтересовался Рэб.
– Нет, таких больше не было. Наши, кто выжил, пытались сбежать. Мой сосед Санек, с которым мы железо из города возили, один из семьи остался нормальным. Он, значит, завел свою «шестерку», выехал и побежал ворота закрыть. Я с чердака смотрел. Только он взялся за воротину, как из-за гаража – тварь такая, размером с лошадь. Раз – и свернула ему голову, и прямо на моих глазах съела. А вы откуда?
– Хороший вопрос, но на него ответа нормального нет. Лучше спросить, сколько ты здесь.
– Ара, а что там за материал у тебя? – вмешался в разговор Скорняк.
– Профлист, брус, доски на стропила. Капитально хотел маме помочь.
– Ара, это то, что нам нужно! Каркас из бруса подымем и железом обошьем. На один домик хватит.
– Точно, удачно мы сюда направились, – решил Рэб. – Хочешь с нами?
Герман растерялся. Видно было, что никакого плана на будущее у него не было. Мысль держалась за старое – за материн дом и за ремонт крыши.
– Да я… эт… я не знаю, вроде, как крышу надо было сделать. Я бы, мужики, домой вернулся лучше, во Владик. А? – В его глазах стояла надежда и ожидание, что ему помогут вернуться домой.
– Если здесь и есть Владик, то мы не знаем, где, – честно ответил Рэб. – Это же не Земля, это хрен пойми что за место. Все называют его Ульем или Стиксом, что, по мне, просто синонимы ада. Живым отсюда не выбраться ни за что, так что принимай мир таким, какой он есть, или умри – может быть, попадешь куда-нибудь удачнее.
Герман нервно усмехнулся. Его взгляд забегал от лица к лицу, ища в них намек на черный юмор.
– Ара, хорош уже, друг, сомневаться! Пойдешь с нами поселок строить?
– Что тебе на этой крыше? Загнешься все равно с голодухи или без живца, что вероятнее. Или доживешь до перезагрузки кластера, а там тоже ничего хорошего.
– Я бы, мужики, поехал с вами, но я не знаю, кто вы. Что вам от меня нужно?
– Ладно, тогда расскажи нам, есть ли тут место, где можно еще найти стройматериалы? Лес, профлист, метизы, инструмент?
– Не скажу. Я не был на той стороне, где вокзал, не знаю, по какое место обрубило станцию.
– Там, за вокзалом, дома идут в одну улицу.
– Тогда – нет. Был магазин небольшой, но дальше.
– Жаль. В вагонах тоже ничего нет. – Рэб задумался. – А продукты типа тушенки и консервов здесь есть где раздобыть?
Герман задумался.
– Есть. Там, за вокзалом, как раз был оптовый склад местного предпринимателя. Моя мать иногда в складчину набирала там кое-что. Это от вокзала налево. Обычный такой склад, из него транспортер наружу торчит. Там, в подвале, и лежит все.
– Ара, покажешь?
– Не-е-ет, сами мужики.
– Дело твое. Как думаешь, Скорняк, если там действительно остались продукты, как забрать их? Может, ту «шестерку» возьмем, на обратный путь?
– Ара, соседа, которого съели? Не боишься в засаду попасть?
– Будем перед поворотами останавливаться или с вершины холма осматриваться.
– Ара, давай. Как представлю, что мне этот рюкзак двадцать километров тащить, сразу плечи начинают болеть.
Рэб и Скорняк выбрались с чердака, когда убедились, что обстановка на вокзале успокоилась. Арагаца пришлось оставить на чердаке. Брать его с собой было опасно. От самой мысли о том, чтобы выйти наружу, Германа охватывал панический страх.
– Ты… это… думай до завтра, мы приедем за твоим листом и брусом с утра; надеюсь, ты уже созреешь. И придумай себе новое имя, старое не годится, – попросил Германа Рэб, перед тем как уйти…
Содержимое рюкзаков ссыпали в бежевую «шестерку». Заодно проверили открытый гараж. В нем оказалось полно необходимого ручного инструмента. Он перекочевал в машину. Налегке отправились разыскивать оптовый склад.
Труп топтуна лежал там же. Миновали его. На вокзальную площадь выходить не стали, прошли между товарными составами. Перебрались на другую сторону, когда отошли метров на двести. За путями тянулся высокий бетонный забор. В нем была дыра, к которой вела хорошо заметная тропа. Рэб выглянул из нее, прежде чем выбраться. Тихо, ни намека на активность мутантов.
