Он не будет завершен, пока сам Стив не достигнет абсолютного завершения.
ЧАВО № 25:
Заслуживает ли Стив нашего сочувствия?
Дадим слово самим жителям «Царств». Вот распечатка комментариев, сделанных в начале этой недели в наиболее популярном чате «Салон Особых Случаев»:
гэри7: бля стив… есть тут кто?
бирма: стиви блянах сдох ужэ!!!!!!
нонабраво: он в непонятках
бирма: че за нах опять? я ж говорю же нахер стиви
гэри7: типа папик типа плох.
нонабраво: меньше чем плох, что еще хужэ
рениноги: Он думает, я от него кончала.
бундискаки: Убого Больше, чем убого.
гэри7: нахуй
машинаХ: зашибись перецц!
нонабраво: видели био его папы?
морсковолк: внутренний муссон моей жопы
стив: Привет, это я.
гэри7: блянах иннахуй отсюда
рениноги: стив, тебе лучше уйти.
бирма: ты все засрал чувак
гэри7: хуйачь отсюдов аннахуй
— Ты просто хит сезона, — сказал Бобби Трубайт, — только поосторожнее со всем, что нацарапаешь. Чем лишнее нацарапать, лучше уж брякнуть лишнее. А еще лучше — простонать. Стив, они любят стенания. Они любят кормежку. Они врубаются в диалоги, в базары, вообще в речь. Разговор, который мы ведем сейчас? Они его любят. У нас есть данные. Твои жалкие потуги на мастурбацию? Растирания? Они их обожают. Черт, да они готовы сны твои смотреть. Но написанное — я в смысле, ты наблюдал когда-нибудь, как люди пишут? В любом случае, чего ты носишься со своим классификатором, как дурачок с камушками? Знаешь, все наши сожгли свои рукописи. После того, как мы похоронили Генриха. Очень ритуально. Весьма продвинуто.
— А я со своей еще не закончил.
— Ну, я тебя не собираюсь останавливать. Больше контента Стивости. На будущее. Ты понимаешь, что я имею в виду, говоря «на будущее»?
— Да, — ответил я.
— Ремни на кровати не слишком тугие?
— Нет, замечательные.
— Руки шевелятся нормально?
— Конечно.
— Как твоя спина?
— Не знаю, я же прикручен ремнями.
— Уверен, что в порядке, — сказал Трубайт. — Извини, что пришлось тебя подстрелить. Но, держу пари, ты рад, что пуля оказалась резиновой. Я их заказал по ошибке, но затем понял, что резина — то, что нужно. Я здесь не для того, чтобы убивать людей.
— Нет, надеюсь, не для того.
— Я в смысле, Генрих бы тебя точно пристрелил на хрен. Так свалить с его похорон.
— Наверное.
— Я на твоей стороне. Не то чтобы здесь были стороны, но если б они были, я считал бы себя на твоей стороне.
— Спасибо.
— Стив, ты знаешь, что я тебя люблю?
— Я не знал, — сказал я.
— Теперь знаешь. Я собирался это сказать без сексуального подтекста, но какого черта это значит? Я люблю тебя во всех смыслах. Мы все здесь постгуманоиды, так ведь? И я не боюсь. Ты боишься?
Он показал на полотняную сумку на стене — старый комплект боли Генриха.
«Уздечка», «Потрошитель груди», «Груша».
Он взглянул наверх, в одну из камер на тростниковом потолке.
— Жители «Царств», — сказал он, — вы готовы продолжать шоу?!
Философ заскочил на огонек.
— Ты, — сказал я.
— Я, — ответил он, сверкая новыми зубами.
— Мило, — сказал я.
— Пришлось слетать за ними на север, — сказал Философ. — Обнаружил, что зубнюк Блэкстоун не пошел против меня.
— Механик, — сказал я.
— У нас тяжелый судебный процесс.
— Жаль это слышать.
— Не надо жалеть, — сказал Философ. — Я считаю это естественным продолжением нашего сотрудничества другими средствами.
Он погладил рукой капюшон.
— Зачем ты это носишь? — спросил я.
— Я — человек-«Синий Код».
— Как супергерой?
— Люди побаиваются науки. Это помогает им чувствовать себя комфортнее. Тебе комфортно?
Он достал здоровенный шприц из войлочной сумки.
— Что это?
— Так, реквизит. Люди хотят больше уколов.
— Там какая-то дрянь.
— Да, там какая-то дрянь.
— Что за дрянь?
— Реквизитная дрянь. А теперь не будешь ли ты так любезен позволить мне приподнять на секунду твой халат?
— Зачем?
— Затем, — сказал Философ, повысив голос, чтобы докричаться до микрофонов, — что мне надо взять эту ужасающе огромную иглу и всадить укол в чувствительную головку твоего пениса!
— Нет! — крикнул я.
— Это важно для твоего лечения! — заорал он.
— Пожалуйста, — попросил я.
— Просто верь мне, — сказал он.
Я решил ему поверить. Мне показалось, что он просто сделает вид. Я чувствовал его усталость, какое-то сейсмическое отвращение ко всему этому мероприятию.
Зря мне так показалось.
Наверное, прошло какое-то время. Мне сложно было за этим следить. «Царства» запустили новый проект — круглосуточные постоянно обновляемые новости, только все события происходили как минимум несколько сотен лет назад. «Фальшивый Мессия в Смирне заводит евреев не туда», — гласил один заголовок. «Доклассические ритуалы майя включают галлюциногенную клизму», — гласил другой. Может, все это входило в тренинг по осознанию континуума.
Может, все это входило в план.
Разве не должно было все это входить в план?
Девушка с радикальным бальзамом сказала, что вполне возможно.
Девушка с радикальным бальзамом сказала, что существуют также грандиозные планы насчет моего финала.
— Моего финала? — переспросил я.
— У нас осталось несколько дней, — сказала она. — Бобби дал нам зеленый свет. Движение стопорится, и настает время зеленого света. Зеленый свет будет светом в конце тоннеля. А может, и не зеленый. Он будет Небесным, что в моем понимании — белый. Но это говорят мои предвзятости. Мои предвзятости говорят мной. Но иногда насчет денег они бывают чертовски правы.
— Ну ты и намутила.
— Наоборот, все кристально ясно. Объект Стив должен прийти к удовлетворительному итогу. Итогу всеобщего удовлетворения-насыщения. Для всех заинтересованных сторон. Мне надо, чтобы ты подписал этот отказ от претензий.
