– Я тебе не помешал?.. – спросил Степан.
– Да иди ты!
– Что ты там с Леной Ягодиной сделал?
– С Ягодиной?
– Не знаешь такую?
Сафроновская братва вчера ужралась в хлам, на Степана даже никто не обратил внимания. А подоспел он как раз в тот момент, когда бандиты собиралась ехать к Ягодину – за данью.
– Нет.
– А ехать куда вчера собирались?
– Не помню. – Сафрон приложил к виску ладонь, давая понять, что голова отказывается разговаривать с ним.
– А Олега Яслина знаешь?
– Нет.
– Его еще Ясликом зовут?
– Ну, про Яслика слышал.
– А про Пашу Ключникова?
– Слышь, старлей, не грузи. Башка трещит. Ничего не соображает.
– Так я еще воды принесу. – Степан кивнул на пустое ведро. – Там у нас колонка во дворе, водичка там целебная. Не веришь?
– Ну, слышал я про Ключникова.
– И слышал, и дрался… Он, говорят, Сантика убил, да?
Следствие по делу Александра Иванова зашло в тупик. Свидетели, может, и были, но никто ничего говорить не хотел. Да и Кузовиков что-то не очень настаивал на результатах… Но вчера ситуация прояснилась. Раненый Ключников проговорился.
– Кто убил Сантика? – как-то не очень убедительно возмутился Сафрон.
– А кто убил Ключникова?
– Я откуда знаю? Эй, а что, Ключникова убили?
– Где ты был вчера в районе девяти вечера?
– Где?.. Ну, в кабаке… Откуда ты меня вытащил, там и был.
– Кто тебя там видел?
– Все видели.
– Все свои?
– Ну, буфетчица там была. Сонька, – Сафрон с нарочитым восторгом показал руками размер ее бюста. – Я в сортир ходил… Да не убивал я Ключника!
– Может, и не убивал, но ты мог организовать убийство. Убили не только Ключникова. Олега Яслина убили той же рукой.
Степан и хотел сгустить краски, но дальше было некуда. Яслин действительно погиб, и здесь он не преувеличивал. А жаль. Ему очень нужен был Яслин. Если, конечно, он действительно видел девушку в машине Кокошина.
– Да нет! – Судя по виду Сафрона, он окончательно протрезвел.
– Это ведь не просто убийство. Это месть за Сантика.
– Не знаю. – Сафрон рассеянно глянул на зарешеченное окно.
– Ключников успел сказать несколько слов. Он назвал твое имя. И сказал, что убивали его за Сантика.
– Кто убивал?
– Он назвал твое имя.
– Он так и сказал, что это я его ударил?
– Он назвал твое имя, – продолжал увиливать Степан.
– Я требую адвоката!
– Требуй, я разрешаю.
– А в заблуждение меня вводить не надо!
– Кто тебя вводит в заблуждение?
– Ключников видел, как я его ударил?
Степан промолчал. Нельзя раскрывать карты, Сафрон сам должен все рассказать.
– Не надо со мной так! Я свои права знаю! Я требую адвоката! – Сафрон скрестил руки на груди.
– Тебе еще не предъявили обвинение.
– Вот как предъявят, так и поговорим. Со следователем. А с тобой мне говорить не о чем!
– Я ведь по-хорошему хотел.
– А что ты можешь сделать мне по-плохому? – ухмыльнулся Сафрон.
– Ну, что такое пресс-хата ты знаешь, – грубо намекнул Степан.
Но Сафрона это лишь еще больше распалило.
– А ты знаешь, что с Ягодиной было?
– А что с Ягодиной было? – нахмурился Степан.
– Ну-у, ходят слухи…
– Скатов?
– Ну а кто у нас тут главный беспредельщик?
– Не знаю. Конкурс уже объявлен. С твоим участием. Ты, видимо, решил повторить его подвиг. Куда ты там вчера собирался? К Ягодину?
– Никто никуда… Не было ничего такого.
– Я все слышал. И видел.
– Никто никуда не поехал.
– Мало тебе Ключникова и Яслина, еще и Ягодина подавай?
– А может, у меня любовь с Леной? – скривился Сафрон.
– Красавица и урод? – хмыкнул Степан.
– Ты за базаром следи! – зло зыркнул на него Сафрон.
– А ты с меня спроси. Руки у тебя развязаны.
– Ага, счас! Знаю я вас, – буркнул Сафрон. – Налетите с демократизаторами…
– Будут тебе демократизаторы. Кожаные. Если не скажешь, кто Яслина убил.
– Без адвоката и слова не скажу!
– Ну, смотри, – полыхнул взглядом Степан.
Так ему захотелось сбить бандита с ног. Но бить он не стал. Сейчас это действие выглядело бы как акт отчаяния, признак бессилия. А он не мог позволить себе опуститься до этого.
– Да я-то смотрю! И все вижу! Подставляете вы меня! Скат сам своих пацанов грохнул, а на меня валит.
– Зачем ему своих пацанов валить? – не понял Степан.
– Я же говорю, что вы тут все за него! И против меня!
– Кто все?
– Ну, вы же не просто так на Ската наехали. Начальник ваш договорился с ним.
– Начальник?
– Кузовиков.
– Кузовиков договорился со Скатом?
– Наехал на него с ОМОНом, ткнул носом в грязь, а потом условие поставил. Только не говори, что ты не знаешь.
– Про ОМОН знаю… – в раздумье проговорил Степан.
Сафрон мог и соврать. Но ведь ОМОН на самом деле был. И Кузовиков куда-то с этой группой выезжал. Неужели действительно был сговор со Скатом?
Большая война начинается с большой мобилизации. Скат собрал братву на пустыре, с которой был виден жилой массив как своего родного «четвертого» микрорайона, так и вражеского «второго». И еще отсюда было видно место, где вчера вечером погибли пацаны.
– Это война, пацаны. Это большая война, – не без пафоса объявил он.
Бойцов у него много, целых два десятка. И все они здесь. Есть еще и сочувствующие, но этих Скат оставляет в запасе. Эти пусть сидят дома. А бойцов он переводит в авральный режим. Все должны быть вместе, все должны быть на стреме.
Если убийство Кокоши можно было считать провокацией, то гибель Яслика – это война. Да и Ключник в тяжелом состоянии, может, и не выкарабкается.
– Так никто и не говорит, – подал голос Жук.
Скат выразительно посмотрел на него и, выдержав паузу, произнес:
– Мы теперь должны все держаться вместе.
