– К чему столько рассуждений? – подвел итог спорам Жан. – Гораздо проще вернуться в Хелл-Гэп переодетыми, подстеречь этого мерзавца или вызвать его под каким-либо предлогом и всадить кинжал прямо на улице.
И надо же было, чтобы сумасбродный мозг Боба, человека средней жестокости, услышал голос разума.
– Способ хорош, согласен, – оценил он, – но вы – иностранцы. Вы не найдете суда, который вас оправдает, если только бдительные не линчуют вас на месте.
– Но он – тоже иностранец!
– Спешу вас уверить: он – натурализованный американец.
– Значит, придется запастись терпением.
– Подождите пару деньков; я хочу снова отправиться в этот проклятый городишко, только вот освежу свою индейскую раскраску, несколько поистершуюся со времени моего возвращения.
При этих словах Боб вынул из своей котомки различные ингредиенты, употребляющиеся для туалета краснокожего щеголя и начал добросовестно краситься.
Когда он вышел из избушки, чтобы его друзья могли оценить на расстоянии результат его стараний, то удивленно вскрикнул:
– О Господи!.. Что это значит?
– Что? Что такое?
– Визитёры!.. Вооруженные посетители!.. Такого я не люблю. Не показывайтесь, глядите в щели между бревнами.
Примитивное жилище отличалось не только закруглениями образующих стены бревен, но и наличием дыр в стенах, достаточным для того, чтобы просунуть в них ружейное дуло. Через эти дырки легко можно было осматривать окрестности.
В самом деле, появилось полсотни человек, а может быть, и больше; они приблизились, образовав обширный полукруг, радиусы которого упирались в избушку.
– Нас атакуют, – сказал Жан.
– Вероятно! – отозвался снаружи Боб.
– Но у нас у каждого по восемь зарядов в винчестере; всё вместе – тридцать два выстрела на четверых. Со стрелками нашего класса это не так уж плохо для разжиженных мозгов в траве.
– Вы забываете наши револьверы… А это двадцать четыре выстрела.
– Тридцать два плюс двадцать четыре… будет пятьдесят шесть.
– Считаете вы великолепно, дорогой мой, но револьверы… Э! Какого черта они так кричат?..
Издали доносились хриплые голоса, вопившие:
– Смерть им!.. Смерть Бобу!.. Смерть метисам!..
– И такие люди называют себя цивилизованными! – сказал Боб и презрительно пожал плечами.
– Но… черт меня побери! Они называют меня по имени… Значит, меня узнали, и мой маскарад… задымился!
– Смерть!.. Смерть!..
– Эти персонажи шутят однообразно, – невозмутимо продолжал ковбой.
– А если мы откроем огонь? – воскликнул Франсуа, нервно передергивая затвор своего винчестера.
– Терпение! Мы сидим в укрытии, а они-то действуют на открытом месте.
– Но они подошли уже на двести метров!..
– Это позволяет мне узнать их невооруженным глазом!.. Господи, помилуй! Если не ошибаюсь, там собрались все самые гадкие люди, каких можно найти в Хелл-Гэпе. Вон Остин Райан, кузнец… вон Стивен… потом Ник… потом Харри Филд… а еще Дик Фергюсон… шахтеры… подонки из числа старателей… И ковбои… Ну не стыд ли это для корпорации!.. Дик, мой друг… Лоренс, еще один друг… и Питер… и Маттью!.. И много других… Все возбуждены или, скорее, просто скотски напились! Ох, друзья мои! Что бы это было за дело, если бы мы смогли всех их перестрелять!
– Смотрите, Боб! – прервал ковбоя Франсуа. – Довольно болтовни… Они приближаются.
– При первом же выстреле они залягут в траву и до самой ночи останутся невидимками. Тогда, воспользовавшись темнотой, они попытаются пойти на штурм.
– Но мы же не позволим перебить себя, как цыплят!
– Послушайте меня… Честное слово… я кое-что придумал… Всё очень просто… Надо испробовать! Если не удастся… я сложу там свои кости… И когда я умру, вы будете выпутываться, как вам придет в голову.
– Вы забываете, дорогой Боб, что мы солидарны…
– Фу! Если я рискну своей шкурой, чтобы попытаться спасти вас… пожертвовав всем, что у меня осталось!
– Но что же вы собираетесь сделать?
– Попытаюсь договориться с ними.
– С этими людьми, озверевшими от гнева и алкоголя?.. Послушайте только, что они кричат!
– Они громко горланят, надо отдать им должное. Только смотрите: они остановились. Видите ли, если бы там были одни старатели, я бы ни за что не поручился, но я насчитал в толпе десятка два ковбоев, которым подобная работка может, в сущности, дорого обойтись. Может быть, мне удастся уговорить их уйти или хотя бы быть нейтральными!
Тем временем стало очевидным, что толпа и в самом деле остановилась метрах в ста пятидесяти от бревенчатой избушки, в которой находились люди и лошади. В толпе нашлись говоруны, которые на манер героев Гомера, продолжали оскорблять невидимого неприятеля.
– По сути они уже успокоились и не очень-то понимают, что делать дальше. Позвольте же мне взяться за дело и дайте мне белый платок. В жизни у меня не было подобного предмета туалета. Или одежды?
Жан достал из своего саквояжа большой кусок белой материи, предназначавшейся на перевязочные нужды.
Боб сложил эту ткань, привязал ее к кончику карабина и смело вышел наружу, размахивая белым флагом, что во всех странах мира, у дикарей и цивилизованных людей, обозначает парламентера.
При неожиданном появлении Боба, выглядевшего очень карикатурно в своей индейской раскраске, крики как по волшебству прекратились.
Осаждающие сомкнули ряды и с любопытством ожидали дальнейших действий ковбоя. Только один подонок, либо бывший пьянее других, либо испытывавший особо сильную ненависть, прицелился в парламентера из ружья, но тот даже глазом не моргнул.
Боб! – послышался из избушки голос Жана. – Возвращайтесь!.. Этот мерзавец сейчас выстрелит.
– Да бросьте! Если он промахнется, я удержу других.
В тот же момент раздался сухой щелчок винчестера.
Боб смело вышел наружу, размахивая белым флагом
Глава 8
Вопреки всеобщему ожиданию, Боб, в которого целились со ста пятидесяти метров, остался стоять. Пуля чудом не задела его.
Однако из избушки, сразу же вслед за первым выстрелом раздался ответный. Мужчина, открывший огонь, выронил оружие, покачнулся и упал навзничь, широко раскинув руки и ноги в конвульсиях. Красное пятно появилось в основании носа, между бровей; маленький кусочек мозга залепил дырку. Мужчина был убит наповал.
