– Что для этого надо делать?
– Повиноваться мне!
– Это зависит от того, что вы будете приказывать.
– Верно!.. Вас зовут Патрик О’Брайен. Только что вы сказали этому юному шуту, обошедшемуся с вами перед лучшими людьми города несколько… фамильярно.
– Я обещал его скальпировать, с Божьей помощью!.. Пусть я буду всю оставшуюся жизнь пить воду, если не сделаю его череп гладким, как тыква.
– Вы ирландец, а это значит, хвастун и обманщик!..
– Джентльмен!
– Будьте серьезны и не говорите глупостей! Тот паренек сделает из вас отбивную котлету… Я знаю канадцев.
– Ладно! Что тогда?
– Не ищите с ним ссоры… Вы погубите себя, а мне вы нужны целым и невредимым.
– Подобное оскорбление надо смывать потоками крови.
– Смоете, но при этом исполните и мои задания, потому что моя ненависть к нему куда глубже и гораздо старше. Я не знаю планов этой троицы и того подозрительного типа, к которому они прилипли, но я бы не возражал, если бы что-то помешало им задержаться в Хелл-Гэпе.
Надо так их скомпрометировать, чтобы их пребывание здесь стало невозможным… Может быть, впутать их в какую-нибудь аферу с кражей лошадей или что-то еще в таком же роде.
Не могу надеяться, что их повесят, если только не задержат на месте преступления, но их вышвырнут из города так же, как и этого несчастного ковбоя. Вот это надо сделать в первую очередь, мистер Патрик О’Брайен.
– Ну, это очень легко выполнить, джентльмен! Обойти салуны, оплатив выпивку жаждущим.
– Бог знает, есть ли такие в этом проклятом краю.
– Нужны деньги на виски и на соответствующую обработку пьяниц.
– Вы говорите очевидное. И это… всё?
– Я только начал.
– Как долго! Вы еще жаждете? Или уже?
– Ваша милость изволит шутить!
– Продолжение просто, как «здравствуйте». Завербуйте как можно быстрее семь или восемь повес… из породы отчаянных негодяев… У вас наверняка есть такие знакомцы.
– Могу в течение получаса найти человек двадцать.
– Остановимся на семи. Вы, главарь, будете восьмым. Устройте нашим канадцам засаду подальше от города, чтобы не мог вмешаться шериф.
– А потом?
– Убейте всех! Вот два свертка по сотне долларов в каждом… Добавлю столько же, когда получу неопровержимые доказательства смерти этих сорванцов.
– Две сотни долларов!.. Черт возьми!.. Вы предлагаете такое, хозяин, в наших краях, где убить могут за фунт стерлингов!
– Это потому, что речь идет о крайней необходимости, и я хочу, чтобы работа была хорошо выполнена.
– Сделаем на совесть, хозяин.
– И чтобы никаких попыток обмана. Такие люди, как я, умеют взять след и хорошо владеют искусством скальпирования.
– Будьте спокойны. Гарантией ваших денег станут два мощных мотора: ненависть и интерес. А если возникнет необходимость связаться с вами, где мне вас искать?
– В день, когда вам будет нужно, намалюйте на двери своей конуры бычью голову. В тот же вечер отправляйтесь к телеграфному столбу, на котором был повешен Боб Кеннеди. Там вы найдете меня или моего посланца. Вы можете полностью доверять ему. В противоположном случае, если мне потребуется переговорить с вами, я нарисую бычью голову на вашей двери. Встреча будет в том же месте.
– Договорились.
– Ну, а теперь прощайте. До новых распоряжений… Идите направо, я пойду налево… И еще одно: если вам дорога ваша шкура, не пытайтесь узнать, кто я.
* * *
В то время как неизвестные враги составляли заговор против юных канадцев и Боба Кеннеди, те радовались, что наконец-то закончилось щедрое пиршество, поводом для которого они были.
Со вздохом облегчения они вернулись к шерифу, очень возбужденному, как и клерк, и отправились спать на деревянную галерею, заменявшую веранду, предварительно нанеся визит в конюшню, к своим лошадям.
На следующий день, на закате солнца, должна закончиться предоставленная Бобу передышка, и тот достаточно хорошо был знаком с характером своих патриотов, чтобы понимать, что не получит отсрочки ни на час.
В семь часов сорок пять минут истекает срок, зафиксированный соглашением между ковбоем и шерифом, и представитель власти арестует своего гостя и сотрапезника без малейших угрызений совести, если тому придет в голову фантазия промедлить хотя бы на несколько минут.
Боб, впрочем, весьма плодотворно использовал свое время для поисков, объектом которых был таинственный Туссен Лебёф. Этот человек оставался невидимым после беспокоящего прибытия троих братьев. Совесть этого человека, видно, встревожил вид этого опасного трио, и он спрятался в каком-то уединенном месте, до сих пор не обнаруженном.
Но было известно, что он здесь, и сведение счетов фатально приближается, потому что он не сможет долго скрываться в городе, населенном всего двумя тысячами жителей.
К несчастью, Бобу придется уехать. Помощь Боба была очень ценной для юношей, хотя познакомились они совсем недавно. Компаньоны условились, что Боб будет жить на берегу Чертова озера, на почтительном расстоянии от Хелл-Гэпа. Таким образом он сможет в случае надобности вовремя вмешаться и оказать братьям поддержку.
Что касается самих братьев, они могут остаться в городе, насколько это будет полезным, чтобы найти и схватить своего врага.
Поскольку они не хотели больше злоупотреблять гостеприимством шерифа, им надо на время устроиться в отеле – им и их лошадям.
При столь естественном предложении лицо хозяина гостиницы, привыкшего, кстати, предоставлять приют более чем сомнительным постояльцам, омрачилось. Он стал отговариваться, вспомнил про отсутствие мест, придумывал разные предлоги и наконец прямо заявил, что не примет братьев.
– Мы же вам заплатим вперед! – наморщил лоб и резко возразил Жан.
– Послушайте, чужеземец, – ответил хозяин, всё более раздражаясь, – не настаивайте. После этой ночи о вас много говорили, и я вовсе не желаю, чтобы мой дом ограбили, а, возможно, и сожгли в том случае, если ваша коммерция вызовет репрессии. Я видел вас в деле! Вы – из тех людей, что могут себя защитить.
– Черт побери, если я понимаю хоть слово в сказанном.
– Вы молоды, но благоразумны, – ответил, подмигнув, хозяин. – И все-таки берегитесь! Такая коммерция опасна.
– Шериф поручится за нас!
– Если шериф выступит в качестве гаранта, я к вашим услугам.
Вопреки ожиданиям Боба и братьев, обхождение шерифа, хотя и не было таким же грубым, но и не отличалось сердечностью.
– И не думайте оставаться в Хелл-Гэпе! – сказал он без обиняков.
– Но мы хотели бы этого и просим у вас поручительства.
